Покровитель. Том 1

Глава 31. Страшно?

Следующий день превратился для Лизы в размытое грязно-серое пятно с запахом крови. Каждый, кто проходил мимо, считал обязательным бросить в нее камень. Трижды прибегали мальчишки: сын Энны, Дан и его младший брат. Один раз они явились с палками, в другой – с кучей камней. В третий раз один из них вылил ей на спину кувшин кипятка. Лиза запомнила, как он весело хохотал, напевая своим мерзким, еще не сломавшимся и похожим на скрип несмазанных дверных петель голосом:

Лиза пьет людскую кровь.
Ей за это камнем в бровь!
Чтобы не жрала людей,
На цепи сидит теперь.

Хоть клыки ее страшны,
​Одолели ведьму мы!
И за то, что съела мать,
Надо Лизу наказать!

Чаще всех бросала камни и ругалась жена мясника. Но она делала это издалека, боясь подойти ближе. Были и те, кто смотрел на девушку-оборотня с жалостью. Одна женщина даже принесла ей воды, но не сняла ошейник, не отпустила. А еще маленькая девочка, улизнув от бабушки, прибежала к Лизе и долго сидела рядом, то плача и пытаясь расстегнуть ошейник или сломать цепь, то поглаживая своей маленькой ручкой грязную повязку на руке девушки, шмыгая носиком и что-то бормоча, пока не пришла старуха и не утащила ее домой.

Боль была постоянной, не отпускала ни на миг. Лиза скоро привыкла к ней и просто спала или бредила, свернувшись в клубочек на влажном от тумана покрывале. На третий день она почти не шевелилась. Лишь сидела под перекладиной, обхватив колени руками и положив на них подбородок.

Пока она была без сознания и мучилась от жара, кто-то приходил, обрабатывал ее раны пахучей мазью и менял повязку на руке, хотя толку от этого не было. Иногда на покрывале лежала еда и стояла чашка с водой, но их обычно утаскивали мальчишки. Некоторые жители вообще забыли про оборотня и только бросали в ее сторону короткие равнодушные взгляды или камни, а потом отправлялись по своим делам. Пару раз Лиза швыряла камни в ответ, и тогда на нее обрушивались проклятия, куски старой черепицы и удары. В итоге ей стало на все и на всех наплевать, она никого не слушала, отгородившись от мира завесой грязных волос и оглушающего оцепенения, в котором пробыла еще один день.

На четвертую ночь высокая температура не спадала, мысли путались от галлюцинаций, но Лизе было уже не так страшно. Она словно отупела от всего происходящего и правда превратилась в зверя, который может только пить, спать и выть, неспособный на человеческую речь.