Ставка

VI. Поиграем, куколка

Несмотря на то, что работа вроде не казалась мне тяжёлой, к концу дня я физически устала так, как не уставала до этого никогда в жизни. Труд руками оказался вовсе не таким уж и простым, как я могла бы себе представить. В отличие от меня, Дауль трудилась более эффективно, но старалась подбадривать меня, чтобы я не опускала руки.

А потом началась вечеринка. Дауль убедила меня, что если мы задержимся немного, чтобы посмотреть, ничего плохого не случится, к тому же нас никто не увидит. В случае чего можно притвориться, что мы ещё не закончили свою работу. Гости съезжались медленно и постепенно, но скоро их стало так много, что на небольшом участке, приготовленном специально для вечеринки, было не протолкнуться.

Мы наблюдали из-за тени кустов, пригнув головы. Дауль иногда комментировала нескромные выходки тех или иных гостей, которые заявились на веселье уже подшофе, а я пыталась найти глазами его. И это оказалось несложно. Чонгук, как инициатор празднества, находился, к удивлению, отнюдь не в эпицентре торжества и внимания, он стоял поодаль, прислонившись к забору, а у него на шее висела короткостриженая девушка в кожаной юбке. Она то и дело целовала его в щёку, мило улыбалась, а он что-то шептал ей на ухо, отчего она краснела и отводила полные влюблённости глаза. Мне стало жаль её. Если бы она знала, какой он на самом деле моральный ублюдок, то точно бы держалась от него подальше.

— Увидела, что хотела? — поинтересовалась у меня Дауль, но я лишь покачала головой. На самом я хотела увидеть свой путь побега, но, к сожалению, поняла, что без чужой помощи мне не обойтись. Даже если удастся миновать охрану, то добраться до города без телефона, денег, документов, ключей и вообще без ничего в одной форме горничной — невозможно.

«Нет ничего невозможного». Эту фразу частенько повторял мой брат, когда я опускала руки и вешала нос в своих начинаниях. Вспомнив об этом, я немного улыбнулась собственным мыслям, в надежде, что удача мне ещё улыбнётся. А потом Дауль предложила проводить меня до новой комнаты, где я буду жить. Она сказала это без радости, аккуратно и очень тихо, словно боялась напугать меня этими словами. Все служанки жили в специальном домике для прислуги, но только мне лично Чонгук выделил комнату в собственном особняке, что могло означать, что эскортница должна жить в доступных для хозяина условиях… От этих мыслей я встрепенулась, как птица на заборе, но постаралась не думать об этом. Это явно не из-за того, что Чонгук собирается использовать меня как подстилку. Это из-за долга моего брата, я здесь как пленница, не более. К тому же, для удовлетворения у Чонгука уже, кажется, есть спутница на ночь.