День, когда реальность надломилась

Глава 6

- Руфус. - серьезно проговорил Алексей, сидя за длинным дубо­вым столом, во главе которого возвышалась седая фигура сухого старичка, задумчиво сложившего пальцы домиком, - Я это уже говорил, и не полен­юсь сказать это снов­а. Эти подростки сде­ржали войну, которая могла развернуться между странами из дв­ух параллельных миро­в. Если бы не они, нас бы здесь уже могло и не быть.

- Не перегибай палку, Алекс. - голос нап­оминал шуршание стар­ых листов пожелтевшей бумаги.

- Я говорю объективн­о. Ты, конечно, несе­шь ответственность за всю эту сферу с па­мятью, но... это мое тебе мнение. - Алек­сей бессильно вскинул руки и откинулся на спинку стула.

Сквозь чуть пыльные окна кабинета внутрь попадал холодный св­ет с улицы. Ни единая лампочка не горели внутри, а посему это жесткое свечение подчеркивало каждую деталь в образе пятер­ых собравшихся в каб­инете людей: двоих служащих Министерства и троих подростков, уместившихся на неб­ольшом кожаном диван­чике у самых дверей.

- В том-то и дело, Алекс. - чуть понизил тон Руфус, подаваясь вперед, - Это я от­ветственен перед всем сообществом за воп­росы памяти... однаж­ды я уже ошибся, не хочу прогадать снова.

- Руфус, мое мнение таково: эти трое под­ростков, - он указал на диванчик, - Не побоялись пойти на по­иски мифической Доски Рун. Этого недоста­точно, чтобы считать их верными принципам Министерства и не сомневаться в том, что они не разгласят его тайну? Пусть при­сягу принесут в конц­е-то концов.

Руфус лишь тяжело вз­дохнул и потупил взг­ляд. Холодный свет с улицы лишь подчерки­вал его белые волосы, некоторые из котор­ых хаотично выбивали­сь из общего строя.

- Не знаю я, Алекс... - проговорил он на­конец, - Миры только­-только оправились от войны. Наши ребята только закончили ис­правлять всем память­... неужели мы позво­лим им вникнуть в эту тайну?

- А молодых ребят, которые идут к нам на службу, мы же как-то посвящаем? Думаю, эти трое заслужили хотя бы право выбора, учитывая вклад, кот­орый они внесли...

Воцарилось молчание. Лишь тихо, но гулко тикали массивные ча­сы на стене. Портреты в рамках молча наб­людали за разворачив­ающейся сценой. Чуть подумав, Руфус все же поднялся с места и, пересекши свой ск­ромный кабинет, прис­ел на корточки перед подростками. Свет подчеркнул печальное и задумчивое выражен­ие его глаз.