Любовница Мафиози

40

Лалиса

Я медленно просыпалась, все тело болело.
Какое-то мгновение я не могла вспомнить, почему. Но затем все вспомнилось.

Дом на пляже. Нападение. Чонгук.

Мои веки распахнулись, и я устремила взгляд на гипсовый потолок. Я была в замке, но это была не моя комната. Чонгук привел меня сюда прошлой ночью и выставил снаружи охрану, чтобы я не могла сбежать. Опять. Господи, быть в плену было очень тяжело.
Могу ли я когда-нибудь снова обрести свободу?

Я приподнялась на локтях и сделала несколько глубоких вдохов, когда утренняя тошнота одолела меня. Во время плена в доме Энцо меня перестало тошнить, поэтому я надеялась, что худшее уже позади. Теперь меня просто постоянно тошнило.

Два знакомых чемодана ждали у двери. Это были мои вещи из пляжного домика Чонгука. Это было облегчение - получить свои вещи, но это означало, что я здесь в течение ближайшего времени. Только до тех пор, пока я не смогу убедить Манчини отпустить меня.

Я села, и что-то на тумбочке попало в поле моего зрения. Это была белая коробка с красным бантом. Подарок? Волнение на короткую секунду затмило тошноту. Мне нравились подарки, и он знал, что я в ярости от него. Это было мирное предложение?

Должна ли я открыть его? Я смотрела на него, размышляя. Я должна выбросить его. Я ничего не хотела от него. Единственное, что он мог дать мне, это свободу - и мы все понимали, что этого не произойдет.

Что это такое? Если в маленькую коробочку было засунуто нижнее белье, его ожидало грубое разочарование. Я больше не надену для него нижнее белье, никогда. Меня мучило любопытство, пока я смотрела на коробку.

По размеру коробка больше подходила для ювелирных украшений, например, браслета или ожерелья. Что бы там ни было, я не хотела этого.

Но, возможно, я хотела посмотреть на него.

Я потянулась к коробке и сняла бант, прежде чем успела передумать. Затем я открыла крышку и отклеила белую папиросную бумагу. Это было...?

Черт возьми!

Я уронила коробку, как будто она горела, и увидела, как кончик пальца выпал и покатился по ковру. О господи, о господи, о господи. Это был палец Энцо. Я знала это в глубине души. Почему, во имя всего святого, Чонгук дал мне палец Энцо?