Невеста дьявола

Глава 38. Слово не воробей...

Таинственное возвращение Адель наделало много шуму, однако лишь на пару дней: когда объявили, что в первые выходные после начала семестра состоится переигровка матча Пуффендуй против Гриффиндора, а еще через выходные, как запланировано, игра Слизерина против Когтеврана, то все студенты забредили квиддичем. А Адель и рада, лишь бы ее не трогали.

Гарри очень волновался перед грядущим матчем. Но, благо, Люпин начал давать ему дополнительные занятия, чтобы гриффиндорец мог успешно обороняться от дементоров. И Гарри, обретя уверенность в себе и поборов мандраж, поймал снитч, как рассказывали Адель (сама она на матче из-за запрета МакГонагалл, что, в общем, девушку ничуть не огорчало, не появлялась), всего за десять минут. Хотя его «Молния», которую прислал ему на Рождество неизвестный, еще оставалась на проверке у МакГонагалл.

Следующий матч выиграли слизеринцы с огромным перевесом и резко вырвались в турнирной таблице вперед, что порадовало Адель (в отличие от ее сокурсников, которые долго негодовали) только потому, что Снейп потом целую неделю ходил довольный и был неимоверно благосклонен к ней: ни разу не заставил готовить к урокам какую-то дрянь. Волшебницу в то время очень подмывало попросить у него чаю. Но стоило ей представить, как они со зельеваром распивают чай у него в кабинете, и почему-то такое желание напрочь отпадало. Флитвик, например, или Хагрид были созданы для подобных теплых посиделок, но Снейп!... Упаси Боже.

Время в Хогвартсе теперь определяли исключительно исходя из расписаний матчей по квиддичу. Поэтому и мы скажем так: за две недели до матча Гриффиндор против Когтеврана, который, к слову, должен был состояться в середине февраля и который был очень важен для Гриффиндора, чтобы он мог сравняться со Слизерином, Рон в пух и прах разругался с Гермионой, потому что полагал, что ее кот съел Коросту. Какое отношение это имеет к Адель? А к кому же было идти Гермионе, как не к ней. Девушке пришлось весь день успокаивать подругу, которая была по-настоящему безутешна, уверяя ее, что, даже если кот и сожрал крысу, то его не за что винить — это совершенно нормальный инстинкт для кота. Но Гермиона категорически не желала успокаиваться и, в итоге, после двух дней рыданий и ведер пролитых слез, не выдержала Адель. В тот же вечер она вытащила упирающуюся Гермиону из спальни. Найдя Рона, который не подозревал о нависшей над ним буре и спокойно играл в шахматы с Гарри, при свидетелях сначала убедительно говорила о том, что вины Гермионы нет, приводя все возможные доказательства, на которые только был способен ее изворотливый ум, но не отрицая, что кот съел крысу, а после попросила мальчика извиниться. Конечно, Рон не согласился. Он был в крайней степени возмущения и ответил безоговорочным и даже грубым отказом так, что Гермиона, которая вообще была против затеи подруги, хотела было убежать в спальню, чтобы продолжить плакать, но Адель удержала ее. Раздраженная волшебница еще долго, красноречиво, метафорично описывала все недостатки Рональда Уизли, который с каждым словом обличительной речи однокурсницы становился все краснее и краснее от стыда и злости. Пожалуй, даже Снейп был более милосерден к отпрыску Уизли. Адель, к ее чести, ничего не сказала о семье Рона, как это часто делал Малфой, но зато она конкретно принизила черты характера несчастного рыжеволосого колдуна, попавшего под ее горячую руку. Закончила она свою речь простой и довольно банальной, но действенной фразой: «Ты, представитель сильного пола, оскорбляешь и винишь Гермиону и плачешься, ей-Богу хуже ребенка, из-за крысы, которая все равно скоро сдохла бы. Хотя иногда я сомневаюсь, что ты, Рон, действительно представитель сильного пола», — и, одарив Рона слизеринским ледяным взглядом и оставив всех остальных гриффиндорцев пребывать в недоумении, вместе с Гермионой поднялась в спальню.