ПО-НАСТОЯЩЕМУ, БЕЗУМНО, ГЛУБОКО

Глава 38

ЧОНГУК.
Макмонстер: Привет.
МакМонстер: Ты не можешь злиться.
МакМонстер: Я даже не твой парень, мне не нужно говорить тебе, куда я иду и когда ухожу.
МакМонстер: Лондон прекрасен в это время года.
Макмонстер: Тебе стоит как-нибудь приехать.
Макмонстер: Это поможет ослабить всю эту сдерживаемую ярость.
МакМонстер: Я вызываюсь добровольцем.

***
— Ради всего святого, Чон, этот чемодан из Target? — Тейт Блэкторн, генеральный директор GS Properties, опирался локтем на свой красный Gulfstream G650ER, срывая с глаз очки Ray-Bans.

— Walmart, — поправил я. — Хорошие колеса.

Тейт неодобрительно нахмурился в своем костюме от Tom Ford, борясь с рвотным рефлексом.
— Да. У Билла Гейтса такая же модель. Правда, он старше. — Он снял свои темные кожаные перчатки, по одному пальцу за раз. — Он сейчас занимается всей этой зеленой фигней. Как это называется?

— Глобальное потепление?

— Да, эта либеральная чушь.

Я сделал медленный, успокаивающий вдох и мысленно досчитал до десяти. По крайней мере, он не назвал это мистификацией. Хотя я ничего не мог предложить этому человеку, в том числе и массовое убийство.

— Спасибо, что подвез. — Я вез свой чемодан по асфальту небольшого частного аэропорта за пределами Лондона. Последние пару дней я проверял, как продвигается работа над La Vie en Rogue, моим будущим рестораном. Отличное оправдание для того, чтобы уехать из Стейндропа и от Лисы.

— Я был поблизости. У меня были дела в Женеве. — Тейт начал подниматься по лестнице. — А тебя в эти дни трудно застать врасплох.

— Есть такая досадная мелочь, как дневная работа. — Я последовал за ним по лестнице в самолет. — Каждый день отнимает у меня несколько часов времени.

— Не знаком с этим понятием. Я специализируюсь на империях, а не на «работе».

Тейт Блэкторн был акулой. Из тех нью-йоркских придурков, которые обладают вторым мозгом вместо сердца. Он вложил деньги в один из моих ресторанов, когда я только начинал, и теперь считал, что владеет моей задницей, хотя я заработал для него чертову уйму денег. В мире Тейта любой, кто не родился с серебряной ложкой и трастовым фондом, был обязан ему, если он уделял ему хоть какое-то внимание. И если все это не делало его достаточно невыносимым, он всегда казался мне яростным плейбоем. У него были внебрачные отпрыски, о которых он даже не знал, и целая вереница бывших, которые были бы рады присутствовать на его похоронах.
Тейт протиснулся мимо стюардессы.