Пена Дней

XXIV

Большой белый автомобиль осторожно прокладывал себе путь
через дорожные рытвины. Колен и Хлоя сидели на заднем сиденье и
с неясной тревогой разглядывали пейзаж. Небо нависло совсем
низко, красные птицы летали вровень с телеграфными проводами,
поднимаясь и спускаясь вместе с ними, и их пронзительные крики
отражались от свинцовой воды луж.
-- Почему мы свернули? -- спросила Колена Хлоя.
-- Так короче, -- сказал Колен. -- Да по-другому и не
проехать. Обычная дорога совсем сносилась. Все предпочитали ее,
потому что там всегда хорошая погода, и в результате остался
только этот путь. Не беспокойся. Николас отлично водит машину.
-- Да, но этот свет... -- сказала Хлоя.
Ее сердце билось быстро, будто сжатое в слишком жестком
корпусе. Колен обнял Хлою одной рукой и ухватился пальцами за
ее изящную шею под волосами -- так, как берут маленького
котенка.
-- Да, -- сказала Хлоя и, так как Колен ее щекотал,
втянула голову в плечи, -- трогай меня, одной мне страшно...
-- Хочешь, я подниму желтые стекла? -- сказал Колен.
-- Подними разноцветные...
Колен нажал зеленые, голубые, желтые, красные кнопки, и
стекла соответствующих цветов заменили собой обычные стекла
автомобиля. Казалось, что находишься внутри радуги; при проезде
мимо очередного телеграфного столба на белой обивке плясали
разноцветные тени. Хлоя почувствовала себя лучше.
По обеим сторонам дороги тянулся чахлый короткошерстный
мох выгоревшего зеленого цвета, время от времени попадалось
кривое, растерзанное дерево. Ни одно дуновение ветра не морщило
гладь грязи, вылетавшей из-под колес во все стороны. Николас
старался изо всех сил, чтобы сохранить контроль за направлением
движения, и с трудом удерживал машину на середине перепаханного
шоссе. На мгновение он обернулся.
-- Не унывайте, -- сказал он Хлое, -- осталось недолго.
Скоро дорога изменится.
Хлоя повернулась к правому стеклу и содрогнулась. Их
разглядывало чешуйчатое животное, прислонившееся к одному из
телеграфных столбов.
-- Посмотри, Колен... Что это?..
Колен посмотрел.
-- Не знаю, -- сказал он. -- Оно... У него совсем не злой
вид...
-- Это один из обходчиков телеграфных линий, -- сказал
через плечо Николас. -- Они одеваются так, чтобы до них не
добралась грязь.
-- Это... Это так безобразно... -- пробормотала Хлоя.
Колен обнял ее.
-- Не расстраивайся, Хлоя, это просто-напросто человек...
Почва под колесами становилась все тверже. Неясный отблеск
слегка подкрасил горизонт.
-- Посмотри, -- сказал Колен. -- Солнце...
Николас отрицательно покачал головой.
-- Это медные рудники, -- сказал он. -- Мы через них
проедем.
Сидевшая рядом с Николасом мышь навострила уши.
-- Да, -- сказал Николас. -- Сейчас станет жарко.
Дорога несколько раз повернула. Грязь начинала дымиться.
Машину окружал пропахший медью белый пар. Затем грязь совсем
затвердела, и сквозь нее проступило шоссе, растрескавшееся и
запыленное. Далеко впереди воздух колебался, как над большой
печью.
-- Мне здесь не нравится, -- сказала Хлоя. -- Нельзя ли
проехать стороной?
-- Другой дороги нет, -- сказал Колен. -- Не хочешь ли
книгу Гуффе?.. Я взял ее с собой...
Рассчитывая все купить по дороге, они не захватили
никакого другого багажа.
-- Опустим цветные стекла? -- добавил он.
-- Да, -- сказала Хлоя. -- Теперь свет уже не такой
скверный.
Внезапно дорога вильнула еще раз, и они очутились посреди
медных рудников, с обеих сторон ярусами громоздившихся друг над
другом. Необъятные пространства зеленоватой меди до
бесконечности развертывали свою иссушенную поверхность. Сотни
людей, одетых в непроницаемые комбинезоны, копошились вокруг
огней. Другие громоздили в правильные пирамиды топливо, которое
беспрестанно подавалось электрическими вагонетками. Под
воздействием тепла медь плавилась и текла красными ручейками,
обрамленными бахромой ноздреватых и твердых как камень шлаков.
Повсюду ее собирали в большие резервуары, откуда затем
откачивали машинами и переливали по овальным трубам.
-- Какая ужасная работа! -- сказала Хлоя.
-- За нее хорошо платят, -- сказал Николас.
Несколько человек остановились поглазеть на проходящий
автомобиль. В их глазах сквозила слегка насмешливая жалость.
Они были большие и сильные, вид у них был невозмутимый.
-- Мы им не нравимся, -- сказала Хлоя. -- Уедем отсюда.
-- Они работают... -- сказал Колен.
-- Это не довод, -- сказала Хлоя.
Николас увеличил скорость. Автомобиль несся по
растрескавшемуся шоссе под шум механизмов и расплавленной меди.
-- Сейчас выедем на старую дорогу, -- сказал Николас.