Пена Дней

XL

-- Плохи дела? -- не оборачиваясь, спросил Николас, пока
машина не тронулась.
Хлоя по-прежнему плакала, уткнувшись в белый мех, а у
Колена был вид мертвеца. Запах тротуара становился все сильнее
и сильнее. Пары эфира наполняли улицу.
-- Трогай, -- сказал Колен.
-- Что с ней? -- спросил Николас.
-- Ох! Хуже и быть не может! -- сказал Колен.
Он тут же сообразил, что сказал, и бросил взгляд на Хлою.
В этот момент он так ее любил, что готов был убить себя за свою
неосторожность.
Хлоя, съежившись в уголке, кусала себе кулаки. Блестящие
волосы упали ей на лицо, и она топтала свою меховую шапочку.
Она плакала изо всех сил, как младенец, но беззвучно.
-- Прости меня, Хлоя, -- сказал Колен. -- Я изверг.
Он придвинулся к ней и притянул ее к себе. Он целовал ее
жалкие, обезумевшие глаза и чувствовал, как сердце у него в
груди билось медленными, глухими ударами.
-- Тебя вылечат, -- сказал он. -- Я хотел сказать, что
хуже и быть не может, чем видеть тебя больной, какой бы ни была
болезнь...
-- Я боюсь... -- сказала Хлоя. -- Он наверняка предложит
операцию.
-- Нет, -- сказал Колен, -- какая операция, ты
поправишься.
-- Что с ней? -- спросил Николас. -- Я могу чем-нибудь
помочь?
У него тоже был очень несчастный вид. Обычное его холодное
высокомерие сильно подтаяло.
-- Хлоя, -- сказал Колен, -- успокойся.
-- Конечно, -- сказал Николас. -- Она поправится со дня на
день.
-- Это кувшинка, -- сказал Колен. -- Где она могла ее
подцепить?
-- У нее кувшинка? -- недоверчиво переспросил Николас.
-- В правом легком, -- сказал Колен. -- Сперва профессор
думал, что это всего-навсего какое-то животное. Но это
кувшинка. Она хорошо видна на экране. Довольно большая, но ведь
и с ней можно справиться.
-- Конечно, -- сказал Николас.
-- Вы не можете себе представить, что это такое, --
всхлипнула Хлоя. -- Так больно, когда она шевелится!
-- Не плачьте, -- сказал Николас. -- Слезами здесь не
поможешь, вы только устанете.
Машина тронулась. Николас медленно вел ее сквозь путаницу
зданий. Мало-помалу солнце скрылось за деревьями, а ветер
посвежел.
-- Доктор хочет, чтобы она уехала в горы, -- сказал Колен.
-- Он утверждает, что холод убьет эту мерзость...
-- Она подцепила ее в дороге, -- сказал Николас. -- Там
была уйма подобных гадостей.
-- Кроме того, вокруг нее все время должны быть цветы, --
добавил Колен, -- надо запугать кувшинку...
-- Зачем? -- спросил Николас.
-- Если она зацветет, -- объяснил Колен, -- там появятся и
другие. Но мы не дадим ей зацвести.
-- Режим только в этом и состоит? -- спросил Николас.
-- Не только, -- сказал Колен.
-- А в чем еще?
Колен не знал, что ответить. Он видел, как рядом с ним
плачет Хлоя, и ненавидел ту пытку, которой должен был ее
подвергнуть.
-- Нельзя, чтобы она пила... -- сказал он.
-- Что?.. -- спросил Николас. -- Ничего?
-- Ничего, -- сказал Колен.
-- Совсем ничего?!
-- Две ложки в день... -- пробормотал Колен.
-- Две ложки!.. -- сказал Николас.
Он ничего не добавил и уставился на дорогу прямо перед
собой.