Пена Дней

XXXV

Колен, следом за которым шел Шик, толкнул дверь аптеки.
Раздалось "дзинь!" -- и дверное стекло обрушилось на сложную
систему склянок и лабораторных аппаратов.
Появился потревоженный шумом аптекарь. Он был высок, стар
и худ, а его главу венчал султан белой взъерошенной гривы.
Он направился к прилавку, схватил телефон и с быстротой,
выработанной долгой практикой, набрал номер.
-- Алло! -- произнес он в трубку.
Голос аптекаря звучал как сигнальный рожок в тумане, и пол
у него под ступнями -- длинными, черными, плоскими --
равномерно накренялся вперед-назад, в то время как облака
водяной взвеси обрушивались на стойку.
-- Алло! Фирма Гершвин? Не могли бы вы заменить мне стекло
во входной двери? Через четверть часа?.. Давайте побыстрее, ко
мне может зайти еще клиент... Хорошо...
Он оставил трубку, которая с трудом повесилась.
-- Месье, чем могу быть полезен?
-- Приведите в исполнение вот этот рецепт, -- подсказал
Колен.
Аптекарь схватил бумажку, сложил ее вдвое, сделал из нее
узкую длинную ленту и тут же ввел ее в маленькую конторскую
гильотину.
-- Ну вот и все, -- сказал он, нажимая на красную кнопку.
Нож гильотины рухнул, а рецепт расслабился и опал.
-- Приходите сегодня вечером, часов в шесть пополудни,
лекарства будут готовы.
-- Дело в том, -- сказал Колен, -- что мы очень спешим...
-- Мы, -- добавил Шик, -- хотели бы получить их сразу.
-- Хорошо, -- ответил аптекарь, -- тогда подождите, я
приготовлю вам все необходимое.
Колен и Шик уселись на обитый пурпурным бархатом диванчик
как раз напротив прилавка и стали ждать. Аптекарь нагнулся за
прилавком и через потайную дверь почти бесшумно выполз из
комнаты. Шуршание его длинного и худого тела по паркету
ослабло, затем рассеялось в воздухе.
Они разглядывали стены. На длинных полках из покрытой
патиной меди выстроились бутылки, скрывавшие в себе
всевозможные снадобья, от банальных смесей до чудодейственных
квинтэссенций. Из последней бутыли в каждом ряду исходило
интенсивное свечение. В коническом резервуаре из толстого
разъеденного стекла раздувшиеся головастики вращались по
нисходящей спирали и, добравшись до дна, цугом отправлялись
обратно к поверхности и возобновляли свое эксцентрическое
вращение, оставляя за собой белесую кильватерную струю
сгущенной воды. Рядом, на дне аквариума длиной в несколько
метров, аптекарь поместил испытательный стенд реактивных
лягушек, там и сям валялись отбракованные экземпляры, четверки
их сердец еще слабо бились.
Позади Шика и Колена расстилалась огромная фреска,
изображающая хозяина аптеки в прогулочном костюме Цезаря
Борджиа, блудящего со своей матерью. На столах стояло множество
машин для изготовления пилюль, некоторые из них работали, хотя
и вполсилы.
На выходе из патрубков, сделанных из голубого стекла,
пилюли скапливались в восковых руках, которые раскладывали их
по пакетикам из плиссированной бумаги.
Колен встал, чтобы поподробнее рассмотреть ближайшую к
нему машину, и приподнял предохранявший ее заржавленный кожух.
Внутри разнородное животное, полумясо-полуметалл, напрягало
остатки своих сил, глотая лекарственное сырье и выделяя из
организма в виде идеальных круглых катышков готовое лекарство.
-- Иди посмотри, -- сказал Колен.
-- Что? -- спросил Шик.
-- Очень любопытно! -- сказал Колен.
Шик посмотрел. Удлиненные челюсти зверя перемещались
быстрыми поперечными движениями. Под прозрачной шкурой можно
было различить трубчатые ребра из тонкой стали и слабо
сокращающийся пищеварительный тракт.
-- Это переделанный кролик, -- сказал Шик.
-- Ты думаешь?
-- Так обычно и делают, -- сказал Шик. -- Сохраняют только
нужную функцию. Здесь оставлена перистальтика, но убрана вся
пищеварительная химия. Это намного проще, чем производить
пилюли обычным укатчиком.
-- Что он ест? -- спросил Колен.
-- Хромированную морковь, -- сказал Шик. -- Ее производят
на том заводе, где я работал сразу после фака. Кроме того, ему
дают элементы, входящие в пилюли...
-- Здорово придумано, -- сказал Колен, -- и пилюли выходят
очень красивые.
-- Да, -- сказал Шик. -- Идеально круглые.
-- Скажи-ка... -- сказал Колен, садясь обратно.
-- Что? -- спросил Шик.
-- Сколько у тебя осталось из тех двадцати пяти тысяч
дублезвонов, что я дал тебе перед отъездом в путешествие?
-- Эх!.. -- ответил Шик.
-- Пора бы уже тебе решиться и жениться на Ализе. Ей же
так обидно, что ты все тянешь и тянешь!
-- Да... -- ответил Шик.
-- В конце концов, у тебя же осталось тысяч двадцать?
Все-таки... Этого достаточно, чтобы жениться...
-- Дело в том... -- сказал Шик.
Он остановился. Это было трудно выговорить.
-- В чем дело? -- настаивал Колен. -- Не только у тебя
денежные затруднения...
-- Я это хорошо знаю, -- сказал Шик.
-- Ну и? -- сказал Колен.
-- Ну и, -- сказал Шик, -- у меня осталось всего три
тысячи двести дублезвонов.
Колен почувствовал огромную усталость. В голове у него с
неясным гулом прибоя вращались острые и тусклые штуковины. Он
уцепился за сиденье.
-- Неправда... -- сказал он.
Он устал, устал, словно его только что настегивали целый
стипль-чез.
-- Неправда... -- повторил он, -- ты меня разыгрываешь.
-- Нет... -- сказал Шик.
Шик стоял и ковырял кончиком пальца угол ближайшего стола.
Пилюли скатывались в отверстия стеклянных трубок с легким
шариковым шумом, и шуршанье бумаги в восковых руках создавало
атмосферу верхне-палеолитического ресторана.
-- Но куда ты их дел? -- спросил Колен.
-- Я покупал Партра, -- сказал Шик.
Он порылся в кармане.
-- Посмотри. Я отыскал ее вчера. Ну разве не прелесть?
Это была "Цветочная отрыгниль" в переливчатом сафьяне с
вклеенным приложением Кьеркегора.
Колен взял книгу и стал ее разглядывать, но он не видел
страниц. Он видел глаза Ализы у себя на свадьбе и взгляд
грустного восхищения, который она бросила на платье Хлои. Но
Шику этого не понять. Глаза Шика никогда не поднимались столь
высоко.
-- Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал... -- пробормотал
Колен. -- Итак, ты все растратил?..
-- На прошлой неделе я добыл две его рукописи, -- сказал
Шик, и голос его задрожал от сдерживаемого волнения. -- И я уже
записал семь его лекций...
-- Да... -- сказал Колен.
-- Почему ты меня об этом спрашиваешь? -- сказал Шик. --
Ализе все равно, женюсь я на ней или нет. Она и так счастлива.
Я ее очень люблю, ты же знаешь, и, кроме того, она тоже без ума
от Партра!
Одна из машин, по-видимому, понесла. Пилюли хлынули
сплошным потоком, и в тот момент, когда они падали в бумажные
кульки, во все стороны сыпались фиолетовые искры.
-- Что происходит? -- сказал Колен. -- Это опасно?
-- Вряд ли, -- сказал Шик. -- На всякий случай отойдем в
сторонку.
Они услышали, как где-то вдалеке хлопнула дверь, и за
прилавком неожиданно возник аптекарь.
-- Я заставил вас ждать, -- сказал он.
-- Это неважно, -- заверил Колен.
-- Напротив, -- сказал аптекарь. -- Я же сделал это
нарочно. Чтобы подчеркнуть свое положение.
-- Похоже, одна из ваших машин понесла... -- сказал Колен,
указывая на механизм, о котором шла речь.
-- А! -- сказал аптекарь.
Он нагнулся, вытащил из-под прилавка карабин, спокойно
упер его в плечо и выстрелил. Машина взлетела на воздух,
сделала кульбит и, трепыхаясь, упала обратно.
-- Ничего страшного, -- сказал аптекарь. -- Время от
времени кролик берет верх над сталью и приходится их
отстреливать.
Он поднял машину, нажал на исподний кожух, чтобы заставить
ее помочиться, и повесил ее на гвоздь.
-- Вот ваше лекарство, -- сказал он, вытаскивая из кармана
коробочку. -- Будьте внимательны, оно очень сильное. Не
превышайте дозы.
-- А! -- сказал Колен. -- И как, по-вашему, от чего оно?
-- Не могу сказать... -- ответил аптекарь.
Он запустил в свои белые лохмы длинную руку с волнистыми
ногтями.
-- Его используют во многих случаях... -- заключил он. --
Но обычному растению долго против него не продержаться.
-- А! -- сказал Колен. -- Сколько я вам должен?
-- Оно очень дорогое, -- сказал аптекарь. -- Вам следовало
бы избить меня и уйти, не заплатив...
-- Ох!.. -- сказал Колен. -- Я слишком устал...
-- Тогда два дублезвона, -- сказал аптекарь.
Колен вытащил бумажник.
-- Это, знаете ли, -- сказал аптекарь, -- просто грабеж.
-- Мне все равно... -- сказал Колен мертвым голосом.
Он заплатил и отправился прочь. Шик за ним.
-- Вы глупы, -- сказал хозяин аптеки, сопровождая их до
дверей. -- Я стар и не могу сопротивляться.
-- У меня нет времени, -- пробормотал Колен.
-- Неправда, -- сказал аптекарь. -- Вы ждали не так уж и
долго...
-- Теперь у меня есть лекарство, -- сказал Колен. -- До
свиданья, месье.
Он переходил улицу наискось, косым выпадом, чтобы сберечь
силы.
-- Ты знаешь, -- сказал Шик, -- я не расстанусь с Ализой
из-за того, что не женюсь на ней...
-- Ох! -- сказал Колен. -- Я ничего не могу сказать... В
конце концов, это твое дело...
-- Такова жизнь, -- сказал Шик.
-- Нет, -- ответил Колен.