Пена Дней

LXIV

Монах разговаривал с Шишом, и Колен дожидался конца их
беседы, затем подошел к Монаху. Он не различал больше землю под
ногами и на каждом шагу спотыкался. Перед глазами у него была
Хлоя, лежащая на их брачном ложе, ее матовая кожа, темные
волосы и прямой нос, ее слегка выпуклый лоб, округлый и нежный
овал лица и сомкнутые веки, которые извергли его из мира.
-- Вы по поводу похорон? -- сказал Монах.
-- Хлоя умерла, -- сказал Колен.
Было слышно, как Колен говорит: "Хлоя умерла", -- и не
верилось в это.
-- Я знаю, -- сказал Монах. -- Какую сумму вы собираетесь
вложить? Вы, без сомнения, хотели бы красивую церемонию?
-- Да, -- сказал Колен.
-- Я могу устроить вам похороны что надо за две тысячи
дублезвонов, -- сказал Монах. -- Есть, конечно, дороже...
-- У меня всего двадцать дублезвонов, -- сказал Колен. --
Возможно, я получу еще тридцать или сорок, но не сразу.
Монах наполнил свои легкие воздухом и брезгливо запыхтел.
-- Церемония для нищих, вот что вам в таком случае нужно.
-- Я нищий... -- сказал Колен. -- И Хлоя умерла...
-- Да, -- сказал Монах. -- Но в жизни нужно устраиваться
так, чтобы было на что вас похоронить. Итак, у вас нет даже
пятисот дублезвонов.
-- Нет, -- сказал Колен. -- Если вы согласны, чтобы я
заплатил в несколько приемов, я мог бы дойти до ста. Вы
понимаете, что значат эти слова: "Хлоя умерла"?
-- Знаете, -- сказал Монах, -- я привык к подобным словам,
на меня это больше не действует. Я бы посоветовал вам
обратиться к Господу Богу, но боюсь, что с такой незначительной
суммой его беспокоить не следует.
-- О! -- сказал Колен. -- Я не буду его беспокоить. Да я и
не верю, что он на что-то способен, ведь Хлоя умерла.
-- Сменим тему, -- сказал Монах. -- Подумайте... о... не
знаю, неважно о чем... например...
-- За сто дублезвонов будет приличная церемония? --
спросил Колен.
-- Не хочу даже рассматривать такую возможность, -- сказал
Монах. -- Остановимся на ста пятидесяти.
-- Мне понадобится время, чтобы вам заплатить.
-- У вас есть работа... Вы подпишете мне одну маленькую
бумажку...
-- Как вам угодно, -- сказал Колен.
-- На этих условиях, -- сказал Монах, -- вы, может быть,
согласитесь на двести, это гарантирует, что Пузан и Шиш примут
вашу сторону, тогда как при ста пятидесяти они выступают на
стороне оппозиции.
-- Вряд ли, -- сказал Колен. -- На этой работе я, похоже,
продержусь недолго.
-- В таком случае мы остановимся на ста пятидесяти, --
заключил Монах. -- Прискорбно. Ей-Богу, церемония будет
премерзкая. Вы мне не нравитесь, вы слишком скаредничаете...
-- Прошу прощения, -- сказал Колен.
-- Ступайте подписывать бумаги, -- сказал Монах и грубо
подтолкнул его.
Колен налетел на стул. Монах, разъяренный этим шумом,
снова подтолкнул его к сакристилищу и с ворчанием устремился
следом.