Love for two

Любишь ли дождь

Мерно стучали капельки дождя по крышам старинного замка. Холодные слезы серого неба капали на поверхность угрюмого Черного озера, раздражая и без того не особо дружелюбных его обитателей: гигантского кальмара, неприятных гриндилоу и колонию давно живущих здесь озерных русалок. Драчливая Ива лениво отмахивалась от назойливых капель, все норовивших подцепить ее на крючок.

Гарри, сидя под обычной и совсем не драчливой старой ивой, что росла на берегу озерца и простирала свои ветви к его поверхности, угрюмо наблюдал за унылым летним утром, больше напоминающим осенний день. Казалось, вся природа впала в уныние…

Подумать только, всего через несколько часов все те, кто оставался в замке проводить в последний путь самого выдающегося директора Хогвартса, уедут отсюда на алом паровозе… и неизвестно, вернутся ли они когда-нибудь вновь в эти древние прекрасные стены. А ведь для многих из них, и особенно для него, Хогвартс за годы стал родным домом, в котором хотелось жить и любить, творить и созидать, в котором тебе всегда были рады, что бы ты не выкинул.

Юноша тяжело вздохнул. Эти мысли давно преследовали его, они терзали его даже ночью, не давая спать, впиваясь в его опустошенный осознанием ужасной потери мозг тысячами раскаленных добела иголочек…

Он уже не обращал внимания на то, что совсем промок и продрог под ледяными каплями – это казалось мелким и незначимым по сравнению с его мыслями, тяжко ворочающимися в его голове. Гарри было неимоверно тяжело и больно понимать, что он может больше никогда не вернуться в эти древние, блестящие от дождя стены; стены, давшие ему приют, позволившие ему глотнуть свежего воздуха свободы, упоительного счастья любви и настоящей дружбы, для которой нигде в мире не существовало никаких преград…

В почти полной, сонной тишине утра, нарушаемой лишь легким шумом дождя, раздались негромкие шаги, едва слышные за мерным постукиванием капель о продрогшую землю.

– Привет, Гарри… – тихо проговорил безумно знакомый ему голос, и рядом с ним на мокрую траву медленно опустилась грустная девушка, на лице которой поблескивали капельки дождя. Ее волосы изумительного каштанового оттенка отливали каким-то загадочным иссиня-черным цветом в блеклой природе, в них сверкали всеми цветами радуги, словно чистейшие алмазы, небесные слезы; черная школьная мантия лишь подчеркивала этот таинственный оттенок, оттенявшийся блеском воды.