Love for two

Поцелуй на спор

Когда меня, Гермиону Джейн Грейнджер, поцеловал Гарри Джеймс Поттер, сказать, что я была потрясена – сильное преуменьшение.
Вы спрашиваете – как это случилось? С одной стороны – всё просто, а с другой – наоборот. Единственное, в чём я уверена – виноват в этом Рон.
Да, именно Рон. Рональд Биллиус Уизли, который сейчас стоит в паре шагов от нас с открытым ртом и вообще выглядит потрясённым.
Видите ли, Рон с Гарри затеяли очень детскую игру. Нечаянно узнав, что Поттер поцеловал меня в щёчку на удачу перед сложной контрольной по Нумерологии (вот тогда я была потрясена), рыжий попросил повторить это при нём. Пожав плечами, Гарри согласился, но при одном условии – Рон должен будет поцеловать Луну Лавгуд точно также, как Поттер – меня.
Рональд (убью его) согласился и рассказал мне об их глупом пари за пару часов до... эмм... инцидента. После его рассказа я несколько раз стукнула его по голове (да-да, именно так) очень тяжёлой книгой – «Историей Хогвартса». Но, как бы то ни было, я согласилась на эту авантюру. В конце концов, от поцелуев в щёчку еще никто не умирал, правда?
Мордред! Знала бы я, насколько ошибалась. Как я была НЕПРАВА.
Как оказалось, Гарри хотел, чтобы Рон поцеловал Луну в губы. В губы! Задействовав язык (никогда не пойму мужскую логику)! Так вот, чтобы его желание сбылось, ему нужно было точно так же поцеловать меня. О, как я его ненавижу!
Ладно, это ложь. Самая большая ложь в моей жизни. Проклятье, я люблю его. До последнего времени мне удавалось это скрывать, и весьма удачно. Раньше, но не теперь. И что мне делать? Как, ради Мерлина, мне теперь хранить в тайне свои чувства? Когда я знаю, как это восхитительно – прижиматься к его сильной и широкой груди, чувствовать его руки на талии, утопать в его аромате, ощущать вкус его губ? Как?
Итак, впервые в жизни у меня нет ответа.
Когда мы разорвали поцелуй, я, как маленькая девочка, спрятала лицо в ладонях, чтобы скрыть румянец. Гарри же подошел к Рону и торжественно объявил:
- Отлично, я выполнил свою часть сделки, а теперь – твоя очередь.
Уизли не мог произнести ни слова. При этом он не двигался и даже не моргал. Мне показалось, что рыжий потрясён больше меня.
Но именно его оцепенение привело меня в чувство и, подойдя к рыжему, я влепила ему пощёчину.
- МОРДРЕД И МОРГАНА, ЧТО ЭТО БЫЛО, ГЕРМИОНА? - воскликнул Рон, посмотрев на меня с обидой.
- Это за то, что ты меня обманул. Ты сказал, что Гарри вёл речь о поцелуе в щёчку. В ЩЁЧКУ! Это однозначно не невинный детский поцелуй, а вполне взрослый - французский! – мне напрочь изменили спокойствие и уравновешенность. Мысли в голове проносились со скоростью света, усиливая панику. Поэтому я и кричала на друга. Хорошо хоть вокруг нас никого не было. Гарри додумался выполнить свою часть плана в заброшенном классе.
- Я тоже думал, что это должен быть поцелуй в щёчку! И не кричи на меня. Кричи на него! – парировал красный, как морковка Рон, тыкая пальцем в сторону Поттера.
Тот просто пожал плечами и очаровательно улыбнулся. Бедное моё сердце!
- Я никогда не говорил о поцелуе в щёчку, Рон.
Парень насмешливо улыбнулся и повернулся ко мне, внимательно всматриваясь в глаза. Мерлин, что же ты со мной делаешь?! У меня в животе запорхали бабочки, и перед глазами всё завертелось – остался только он и его невероятные зеленые глазищи.
- Ты и вправду на меня очень сердишься?
Я, как зачарованная, смотрела в его изумруды, не понимая, что должна ответить. «Конечно же, я сержусь на тебя! Ты только что меня поцеловал! А то, что сделал это перед Роном, только усугубляет твою вину! Я просто ненавижу тебя за это, Гарри!»
Да, так считал мой разум, но мой рот, кажется, жил своей собственной жизнью.
- Нет, я не сержусь на тебя, Гарри. Немного недовольна и расстроена, но, конечно же, не зла, - ответила я. Мерлин, ну почему я сказала именно это?
Он развязно улыбнулся, заставляя моё сердце биться с удвоенной силой.
- Отлично. Я боялся, что меня ты тоже побьёшь.
Я улыбнулась в ответ. Прокляни Мордред его способность заставлять меня улыбаться – даже в самые тёмные времена. Но сейчас не время для улыбок, а время для побоев и воплей: «Как ты мог?!»
Мне очень жаль, что мое сердце и рот не могут прямо сейчас подчиниться разуму. Это очень плохо – обычно они не бунтуют.
Гарри же заключил меня в объятия и, прижав к себе, по-настоящему искренне улыбнулся.
- Ты такой замечательный друг, Гермиона.
- Угум. Я твоя лучшая подруга уже целых семь лет. Думаю, что просто привыкла к вашим дурацким шуточкам. – Я неестественно рассмеялась, чувствуя, что перехватило дыхание, а ноги подкашиваются. Вот бы простоять так всю жизнь! Хотя... было бы неплохо переместиться в горизонтальное положение. Мерлин, о чём я думаю?!
Кажется, Гарри не заметил, как странно прозвучал мой смех. И это просто замечательно, потому что мне совсем не хотелось подвергнуться длительному и нудному допросу по этому поводу.
Я могла бы искренне побеспокоиться о Луне, которую в скором времени ждёт такое же испытание, что и меня, если бы не снедающее беспокойство о себе родимой. Я такая эгоистка! Но я очень боялась, что этот п-по-о-оцелуй может изменить наши с Гарри отношения не в самую лучшую сторону.
Что я имею в виду, говоря «не в самую лучшую сторону»? О, вы знаете, о чём речь! На смену простой и понятной дружбе придут какие-нибудь запутанные и сложные отношения – вроде тех, что у Джинни с Дином, которые милуются по тёмным уголкам. Что в этом плохого? О, у вас странные мысли! Я отказываюсь удостаивать ответом этот вопрос. Можно мне продолжить? Да? Спасибо.
Затерявшись в собственных мыслях, я и не заметила, как Гарри привёл нас с Роном в Большой зал. Видимо, моему лучшему другу не терпелось закончить их глупое пари. Когда мы зашли в Большой зал, гул голосов вернул меня к реальности, и я увидела довольную улыбку Гарри, который наблюдал за тем, как Рон с Луной... ладно, думаю, вы понимаете, что случилось. Посмотрев на эту целующуюся парочку, я тяжело вздохнула и уставилась в пол, продолжая хоронить дружбу с зеленоглазым волшебником. Мысли беспорядочно метались в голове, ещё больше меня запутывая.
Что же теперь делать?