Сестра Винчестеров?

Да б*ять, опять!

Мы стояли на тонкой разметочной линии, отделяющей дичайше несущиеся встречные полосы. Машины сигналили непрестанно, проезжающие мимо люди орали нам что-то неразборчивое вслед. Глаза будто застелили мутной пленкой, хоть до сих пор я видела даже лучше обычного. От поднятой пыли было тяжело дышать. Грязный ветер, поднятый машинами, то и дело сносил меня в стороны на дорогу. Мне не было страшно, я просто смотрела за происходящим глазами любопытного ребёнка, но видя напуганного старшего брата я вновь серьёзнела. Дин прижимал меня к себе обхватив одной рукой из-за спины. Он пытался удержать меня на месте, хоть он и сам был близок к неосторожному движению на трассу.

Но расстояние между автомобилями и нами было очень маленьким. Грузовая машина с широким кузовом промчалась уж слишком близко к нам. Раздался громкий хруст и хриплый крик Дина.

Мой нос свернуло в сторону. Из него тут же чуть-ли не ручьём хлынула кровь, во рту появился уже слишком знакомый стальной привкус. Она стекала по подбородку на мою футболку, и на руку старшего Винчестера тоже. Я взглянула на неё: все было в крови, но не только моей.

    Проехавшая машина имела рубцы, как на железной черепице, а потому с лёгкостью сняла верхний слой кожи от запястья до локтя брата. При свете фар виднелась кость, отвратительно проглядывающая из мясного месива. Но не смотря на это он меня не отпускал - наоборот, сжал меня, словно чтобы унять боль, и задрожал. Я чувствовала каждый его хрип и частное дыхание, слышала скрип его зубов.

    Из моих глаз ручьём полились слёзы. Мне не было грустно или жалко, даже больно физически не было, но слёзы все лились и лились. Я молча смотрела на машины, что проезжали мимо, чувствовала как сильно меня держит Дин, и никаких эмоций больше не испытывала - ни радости, ни грусти. Простое безразличие.

В этот момент я поняла его любовь ко мне, что он даже готов умереть за меня. Понимала, что все что он делал ради меня он делал без задней мысли, и был готов всегда быть рядом со мной. И не могла ответить тем же. Я просто стояла в его объятьях, в слезах и крови, и ничего не чувствовала. Словно я его не любила, никогда не признавала родным.

   Обычно в такие моменты понимаешь, как ты любишь семью, но что-то со мной было не то, во мне просто что-то было сломано в этот момент. Эта обида на себя, что из-за меня он рискует быть раздавленным какой-то машиной душила, и не позволяла любить в ответ - всем тем, кому довелось это испытать уже давно земля греет кости.