play with fire.

39.

- Куда ты собрался?

- Вершить правосудие.

Мирон шел быстро, задевая плечом слуг, пока Ваня буквально бежал за ним, то и дело спотыкаясь о мелких уборщиц или тучную повариху, которая внезапно оказалась в коридоре именно сегодня и именно в этот момент.

- Очень чёткий ответ.

- Если я скажу, ты начнёшь меня останавливать, как всегда, а мне это не нужно, - произнес он, выскочив во двор через едва успевшие открыться двери.

- Оденься хотя бы! - крикнул Руд, накинув на плечи пальто.

- Нам недалеко идти. К твоему любимому Марку, которого ты так защищал несколько недель назад. А знаешь что... - Федоров остановился, развернувшись к нему лицом. - Их убьёшь ты, а то я подумаю всякого. Тебе ведь этого не нужно?

- Манипулируешь.

Это даже был не вопрос - Евстигнеев не раз натыкался на подобные ситуации, когда в небо летела монетка с одинаковыми сторонами, потому что выбор ему никто не предоставлял: нет, он, конечно, был, Мирон же не изверг, но оставались такие варианты, что лучше пулю в лоб.

- Что ты? Просто прошу тебя кое-что сделать, а если откажешься - прикажу. Ты ведь привык исполнять приказы, не правда ли?

В нем было сейчас что-то зверинное, будто бы еще секунда, и они вцепится кому-то в глотку противно-белыми зубами и, перекусив артерию, зальет холодный камень, которым выложен двор, горячей кровью. Федоров мог молчать, строить из себя наивного дурачка, но когда его голове складывалась должным образом картина, у него случалось что-то в духе гасите свет: это уже был не тот Мирон, которого можно пытаться обмануть - он просто наступал крысе на хвост, а затем накалывал на нож.

- Чего ты хочешь?

- Чтобы ты выстрелил. В Марка, - кивнул Мирон. - В того, кто вместе с Ильей заплатил шлюхе, чтобы она воткнула мне в спину нож, устроил покушение, точнее, заказал киллера для меня, мне это льстит, но не настолько, чтобы я оставлял его в живых, хотел наебать тебя, чтобы слить Еву.

- Откуда ты знаешь, что это не она?

- Она была со мной все это время, - ответил он. - И никуда не выходила. Можешь мне не верить, потому что я единственный свидетель ее невиновности, но это так. И, послушай, как бы тебе ни хотелось, чтобы Ева исчезла из моей жизни... Это произойдёт только в одном случае: если она захочет. В остальном - через мой труп.

- Ты ее настолько любишь? - выдохнул Ваня.

- Я не знаю, что ты подразумеваешь под "настолько", но люблю, - проговорил Федоров. - И вы не заставите меня чувствовать что-то другое. Подставной психиатр уже пытался.

- Уверен, что это именно то, что ты ощущаешь, а не очередная игра твоего сознания?

- Я слишком долго искал себя среди сотен навязанных мне другими "я", слишком долго осознавал, что из меня сделали куклу, - Мирон снял пистолет с предохранителя. - И если кому-то удалось заткнуть мой разум, то никому не удастся заставить молчать мое сердце.

А оно у него буквально вылетает из груди и рвётся наружу, как никогда, как будто завтра не будет, и нужно все успеть сегодня - Федоров оставляет Ваню на улице и идет дальше. Ему достаточно пары минут, чтобы наконец-то последний раз посмотреть в глаза тем, кто столько лет строил свой стеклянный замок на песке, а потом случайно метнул внутри него в другого камень.

- Я рад, что вас двое. Не придется бегать, - прозвучало два выстрела. - Не получилось, ребята.

- Быстро ты, - Евстигнеев выдохнул.

- Они даже не успели понять, что произошло, - хмыкнул Мирон. - Абсолютно не жаль. Трупы сжечь, урны закопать на городском кладбище, всю семью Марка... Застрелить.

- А их за что?

- У него живой отец, который будет мстить за сына. Соберись, Рудбой, опять сопли размазываешь.

- Зато ты у нас жёстче, чем...

- До того, как ты совершишь главную ошибку в своей жизни, подумай о том, насколько ты любишь Женю, - он усмехнулся.

- Убьёшь ее?

- Отпущу на свободу, а тебя закрою в особняке. Просто не перечь мне, когда я уверен в своих действиях, ладно? Кивни, если понял, - Ваня кивнул. - Вот и славно, а теперь идем работать, нас кое-что ждет.