play with fire.

23.

- Это Марк, познакомься, - проговорил Мирон, кивнув на блондина у машины. - Он объяснит тебе, что требуется делать и что категорически запрещено на встречах. Это Ева, мой юрист.

- Приятно познакомиться, - кивнула она.

Федоров же молча сел в отдельную машину, скрывшись за темным стеклом - у него не было чувства, что он ввязывается в какую-то авантюру, которая плохо кончится: ведь людям вокруг он безоговорочно доверяет, зная, что та же Гордон не позволит себе устроить ему какую гадость - ее выдают влюблённые глаза. Мирон понимал все и видел, благо, пока мог с учетом недавних событий, поэтому честная всю жизнь и потерянная в океане любви Ева стала его юристом без особого собрания мнений.

- Что ж, это наша машина, садись, - вздохнул Маркул, заметив на ступеньках Ваню с охраной. - О, Руд, что невесел, нос повесил? - добавил чуть тише, усадив Гордон в салон. - Хозяин опять играет в альруиста?

- И ты не представляешь, насколько далеко это зашло.

- Ты ведь знаешь, что все они плохо заканчивают, - ответил Марк. - И не думаю, что этот экземпляр станет исключением. Если нужно, Федоров сам ее прикончит, как ту, которая умерла от сердечного приступа.

- Врачи же нашли яд в пище, - Ваня закатил глаза.

- А кто его туда насыпал? Ты плохо знаешь нашего господина, а еще лучшим другом называешься.

- Это слухи, которые распускают слуги, - отмахнулся Евстигнеев.

- А ты думаешь, они с пустого места берутся? - Маркул усмехнулся, исчезнув в салоне.

Руд это знал - предпочитал не задумываться о том, насколько Мирон может оказаться впереди них: у него в голове только со стороны каша - на самом деле, там строго упорядоченный хаос, который понятен и подчиняется только ему.

- Что делать нельзя? - спросила Ева.

- Ого, сразу с этого начнём, - усмехнулся он. - Хорошо, нельзя перебивать господина, если не хочешь попасть под розги, нельзя выкрикивать какие-либо заключения - имеешь что сказать, дождись, пока тебе дадут право на это. Нашу задачу знаешь?

- Сделать все, чтобы соглашение было признано неправомерным или же каким-то "не таким, как заявлялось", - кивнула она.

- Верно, но при этом мы не должны обидеть вторую сторону, - машина тронулась. - Это моя забота - красиво подать, чтобы не поняли, что мы их послали нахуй.

- Хорошо, я поняла. Еще что-то?

- На самом деле, нет, тебе еще стоит сделать максимально расслабленное лицо, потому что твой страх никому не нужен.

- Я никогда не имела с таким дело.

- Это только твоя проблема, мы к ней отношения не имеем, - пожал плечами Марк. - У тебя есть время прийти в себя.

Гордон отвернулась к окну - за тонированным стеклом проплывал мрачный зимний Санкт-Петербург со слякотью на тротуаре и прохожими, которые, кажется, то и дело жаловались друг другу на погоду, соседей, жизнь или судьбу.

- А если не успею?

- Разгневаешь господина, - пожал плечами Маркул. - Чего я тебе искренне, не желаю, если честно.

- Даже так, - хмыкнула Ева.

- Давай сразу выясним кое-что, я тебе не подружка и не друг, твое появление меня отнюдь не радует, - произнёс он. - И я искренне считаю, что твое место в рядах прислуги с такой стрессоустойчивостью. Пусть ты спасла Мирона Яновича один раз - сейчас ты можешь угробить все своей неуверенностью.

- К Жене вы тоже все так относитесь? Или это избирательный сексизм? - поинтересовалась Гордон.

- Женя заслуживает уважения за ее работу. Ты - просто оплата долга, в этом вся разница. Разменная монета, если тебе так удобнее.

- Спасибо, что снова напоминаешь об этом, как твой друг, - кивнула она. - Вы похожи. Одинаково пустологоловы и завистливы.

- За такое и под плети можно угодить, но на первый раз прощаю, - хмыкнул Марк. - Пыл свой поумерь, у тебя здесь нет защиты.

- А у тебя как будто есть?

- Я приближенный к хозяину, мое слово всяко весомее твоего.

- Это ты так думаешь, - ответила Ева. - Живи дальше в своих иллюзиях.

- Скорее, это ты тешишь себя надеждами, что секс как-то повлияет на ваши отношения, - усмехнулся он. - Таких, как ты было достаточно, уж поверь, но ни одна из них не получила от него ничего, кроме члена в рот. Ты ничем не лучше, акстись, девочка, радуйся, что ты не в борделе, хотя, на тебя был бы неплохой спрос.

- Заткнись! Или я ударю тебя и спокойно пойду под плети, зная, что у такого мудака, как ты сломан нос или челюсть.

- Ты себе не позволишь. Ты боишься. И боишься не меня.

- Не боюсь. Пусть лучше меня убьют, чем иметь дело с такими, как ты.