Другая история

2. Дружба и любовь

     Друг мой, ты нужен мне, как горная вершина, где вольно дышится.
   Сегодня начались каникулы. Тетя и дядя не любят, когда я с кем-то общаюсь, но по счастливому случаю не против общения с Майклом, точнее даже за. Все дело в том, что Майкл ни с кем, кроме меня общаться не хочет, в школе его не любят почти так же сильно, как и меня. Его родители были рады, когда он нашел себе друга. А его отец работал в крупной фирме, с которой сотрудничал дядя Вернон. С Майклом мы друзья уже 6 лет. Вместе ходим в библиотеку и бассейн. Все лето я проведу так же, как и всегда, учеба, спорт, работа у Дурслей. Чем больше у меня дел, тем лучше.
    Раньше я ненавидела своих родственников за то, как они со мной обращались. В 7 лет стать прислугой никому не понравится. Я делала почти всю домашнюю работу, хотя почему делала, сейчас тоже ничего не изменилось. Только я стала смотреть на все иначе. Проще привести в порядок сад, убрать дом, готовить, стирать, но не лишаться еды на неделю.
     В то время я была совсем ребенком и не понимала, за что меня так ненавидят родственники. Наверное, просто за то, что я есть, что мешаю их абсолютно нормальной жизни своей ненормальностью. Кстати о ненормальности, как то раз у меня за ночь сросся перелом на руке, который мне подарил дядя, когда не рассчитал силу. После этого я получила еще одну голодовку за свою странность.
    Я ненавидела Дурслей всем сердцем, но потом что-то внутри меня изменилось, и теперь родственники вызывают лишь жалость. И еще я поняла, что все что со мной происходит зависит от меня. Став взрослее научилась избегать наказаний, хотя иногда получала их, кажется, из-за того, что сам факт моего существования дико нервировал дядю.
     Два года назад, мне отдали вторую комнату Дадли, за что кузен придумал «веселую» игру «Охота на Поттер». Комнату я кстати получила благодаря Майклу. Нет, я никогда не жаловалась на родственников, но он обладает достаточной проницательностью, чтобы понимать что к чему. Его родители попросили Дурслей присмотреть за ним, что означало его присутствие в моей комнате, но не в чулан же его вести?!
    Сегодня среда, а значит надо успеть сделать всю работу по дому до тренировки. Плавание моя отдушина, это почти как полет, наверное, я ведь никогда не летала, хотя часто летаю во сне, ты чувствуешь свое тело особенно, управляешь им иначе. Это как своего рода магия. Через две недели будут соревнования в Лондоне, а я до сих пор не набралась смелости спросить у Дурслей отпустят ли они меня.
     Майкл встречает меня на улице Глициний. Он внимательно окидывает меня взглядом, и мы вместе продолжаем путь.       
– Эни, ты договорилась с родственниками на счет Лондона? – спрашивает он.       
– Майк, никак не могу решиться, в последнее время их настроение хуже обычного.       
– Я бы мог, поговорить со своими родителями, – начинает он. Точно! Вот оно решение, но отчего то в его глазах вина? И неуверенность?
– Что-то случилось? – спрашиваю я.
– Это долгая история, поговорим после тренировки.       
    Я киваю, а внутри вырастает тревога.       
    По дороге домой я пытаюсь начать разговор.       
– Так что ты мне хотел рассказать? – неуверенно спрашиваю его.       
– Мои родители, – начинает он, – они решили переехать в Штаты, отец хочет открыть там свою компанию, а маме предложили отличное место в банке.
       Я молчу, стараясь собраться с мыслями. Как найти силы порадоваться за единственного друга? Эта дружба – то немногое хорошее, что есть в моей жизни сейчас. Мы можем часами молчать в компании друг друга, но оба чувствуем незримую опору, поддержку. И теперь я, кажется, снова останусь одна.
    В продолжении разговора я старалась искренне улыбаться и подбадривать друга. Майк отличный парень, и я уверена, что все сложится отлично. Переезд был запланирован на начало августа.
    Заходя домой, я слышу, что дядя и тетя о чем-то спорят на кухне.
– Петунья, когда мы её взяли, поклялись искоренить эту чушь, – кричал дядя Вернон. – Поклялись истребить в ней эту пакость!       
     Что? О чем идет речь? Я осознала, что стою с раскрытым ртом и сразу его закрыла. Тем временем разговор продолжался.       
– Вернон, мы могли бы увезти ее куда-нибудь на время, – решительно заявила тетя. – Может быть, если она не поедет в эту чертову школу, то про нее забудут и отстанут от нас.
    Я абсолютно не понимала, о чем идет речь, но поняла, что это мой шанс на поездку в Лондон. И только я хотела войти, сзади послышался мерзкий смешок.       
– Так-так, Поттер. – улыбка Дадли не предвещала ничего. – А родители тебя не научили, что подслушивать нехорошо? – внутри меня стала закипать ярость. Как смеет он говорить о моих родителях! – Ах, да, твои родители решили, что лучше умереть, чем иметь такую дочурку. Ну ничего, мои быстро отучат тебя подслушивать!
     Сказав это, он шагнул в мою сторону, и, больно схватив за руку, втащил меня в кухню. Тетя и дядя резко замолчали.       
– Мама, эта неблагодарная подслушивала ваши разговоры. – улыбка Дадли не покидала. – Я сказал ей, что вы научите ее элементарным правилам.      
     Лицо дяди Вернона вмиг побагровело.       
– Завтра ты уезжаешь к Мардж. – процедил дядя. – А в сентябре ты поедешь в школу интернат для трудных подростков имени святого Брутоса, я больше не намерен терпеть твою неблагодарную физиономию. Брысь в свою комнату, пока не получила.       
    Я бегом поднялась на второй этаж, захлопываю дверь и наконец отпускаю себя. Слезы градом льются из глаз, и я не знаю где найти силы, чтобы бороться и жить дальше.