Извилистая жизнь 1: Алая бестия (Завершено)

44 Глава. История Насти или От смерти до... жизни?

POV Насти

Сколько себя помню, я всегда болела. Я не ходила в садик, не гуляла на площадке с другими детьми. Помню, когда мне было пять, я застала маму плачущую в комнате. Она плакала тихо, но я все равно услышала и пришла. Тогда подойдя и спросив ее, я так и не получила ответа на вопрос: «Почему ты плачешь, мама?». Тогда мама лишь крепче прижала меня к своей груди и еще сильней разрыдалась.

Больше я не спрашивала.

Не знаю почему, но с каждым годом моя болезнь становилась только сильней, и мне было все тяжелее ее преодолевать. Но потом в шесть лет болезнь резко отступила, и мне хоть немного, но стало легче. Вот в тот момент я и встретила своего первого и самого дорогого друга - Нику.

Она была полной противоположностью мне: сильной, здоровой и радостной. Она всегда улыбалась мне. Она вообще была грозой нашего двора, ее даже мальчишки боялись задирать. Мы познакомились, когда мне было шесть. В тот день мама впервые отпустила меня на площадку. Нет, конечно, она тоже сидела во дворе и внимательно за мной смотрела. Но все же недосмотрела.

Ее отвлекла соседка, и мама завела с ней разговор, я же в это время пошла на горку. Вот там меня и окружили мальчишки на год-два меня старше. Они мне что-то говорили, но я не понимала, чересчур напугана была. Если бы не Ника, которая появилась как из-под земли, я даже не представляю, что бы было.

Ника появилась словно огненный смерч и снесла всех. А потом еще и подраться умудрилась с мальчиками, и, что самое удивительное, вышла победительницей. Она вытерла грязным рукавом нос и протянула мне руку, радостно улыбаясь молочными зубами.

- Вставай, ты в порядке? Меня Николет зовут, но ты называй меня Никой.

- Настя*, - тихо тогда ответила я.

С тех пор мы и дружили, я даже в школу пошла вместе с ней, хоть мама и была против, все говорила, что здоровье у меня слабое. Конечно, я это все понимала, но мне казалось, что рядом с Никой моя болезнь убегала и пряталась, как те мальчишки с детской площадки, на которой мы познакомились.

Спустя год, когда мне было уже семь, у меня появилась сестричка. Имя выбирала я. Долго искала и читала более подходящие, даже с Никой посоветовалась, и уже мы с ней вдвоем искали подходящие. В итоге мы остановились на имени Катя, Екатерина - чистая. Нам показалось, что это самое подходящее имя для ребенка.

А еще мы вместе с Никой ездили на море. Это было фантастически, оно захватило меня. Этот бескрайний небосвод, белые барашки на синей воде, чайки, курлычущие над головой песни о свободе. Все это вызывало небывалый восторг. Мне не хотелось оттуда уезжать. Хотелось остаться навсегда.

Каждый день дышать соленым с нотками йода воздухом. Смотреть ночью, как искрятся на побережье мягкие волны. Как ластится вода у моих ног. Чувствовать ласковое прикосновение ветра. Жить здесь вместе с Никой, я же видела, что и ей тут нравится, видела, как горят восторгом ее глаза.

Но и этому чудесному мгновению пришел конец, и мы снова вернулись в душный Петербург. Снова настали длинные дни учебы в школе. Короткие прогулки во дворе и частые посиделки вечерами с Никой за домашним заданием.

Наверное, так могло пройти долгое время, если бы в один ужасный день моя болезнь не обострилась. Вроде ничего не предвещало беды, но как-то утром, идя на кухню, чтобы позавтракать, я потеряла сознание.

Очнулась уже в больнице. Когда я спросила у мамы, что случилось, она стала отводить глаза. Врачи мне тоже ничего не говорили. А Ника и сама ничего не знала, и тоже спросила у моей мамы, но та сказала ей только то, что болезнь осложнилась.

Не знаю почему, но откуда-то появилось чувство, что скоро придет мой конец. И каждый день я старалась прожить как последний. Ника поддерживала меня, как могла: приносила книги, целыми днями сидела возле моей постели, прогуливала школу, рассказывала какие-то истории.

А как-то в мою комнату зашла медсестра, она с грустью посмотрела на меня. А потом, немного подумав, дала мне старую на вид книгу, улыбнулась и, потрепав меня по голове, ушла.

Книга была написана на непонятном языке, но это меня не смущало, мне нравилось смотреть на яркие картинки. Там было море, почти все картинки так или иначе были связаны с ним. Мне нравилось смотреть на морские баталии. На бравых пиратов или зеленые острова с необычной архитектурой.

Каждую ночь я загадывала желание, чтобы, проснувшись, я оказалась в этом невероятном мире и чтобы Ника тоже была со мной. Каждую ночь, засыпая, я представляла себя здоровую и веселую, берущую на абордаж корабль противника.

Эти сны и фантазии увлекли меня настолько, что я уже не хотела просыпаться. Не хотела, открывая глаза, видеть белые потолки и переполненные страданием глаза родных. Боялась проснуться и снова окунаться в океан боли, которая проникала даже в мои фантастические сны о море и пиратах.

И как-то раз, проснувшись, поняла, что лежу не на койке в больнице, а на песчаном береге, моя белая ночнушка прилипла к худому и истощенному из-за болезни телу. Ноги мои омывали теплые волны. А где-то вдалеке слышались голоса. И я опять уснула или же потеряла сознание.

И я молила богов, чтобы это была реальность, а не очередной сказочный сон.

Это был не сон, когда я очнулась в очередной раз, я спала в теплой кровати, вокруг меня была уютно обставленная комната, а над головой развевалась тонкая белая занавеска. Ветер из открытого окна приносил приятный солоноватый запах моря. Я счастливо улыбнулась и вдохнула полной грудью, чувствую, что привычной боли, которая шла со мной с самого рождения нога в ногу, больше нет.

Это было невероятно приятное чувство. Легкость во всем теле и ощущение, что теперь я могу все, что весь мир стал еще более красочным и ярким. Каждая секунда времени доставляла мне покой и счастье, и мне больше не хотелось торопить стрелки на часах. Теперь я понимала, что время идет правильно, именно так, как должно.

- Ты уже проснулась? - раздался от двери приятный мягкий голос. - Ты целых два дня не приходила в себя.

- Извините, - почему-то мне показалось, что я должна извиниться.

Я повернула голову на звуки голоса. В дверном проеме стояла женщина лет пятидесяти, но я не сказала бы, что она была старой, скорее, в возрасте. У нее было приятное лицо с небольшими морщинками в уголках глаз и губ. Яркие глаза небесно-голубого цвета, мягкая улыбка. И еще сохранившую свою красоту густые каштановые волосы. Одета женщина была в длинное, по щиколотку, платье голубого цвета. На ногах надеты удобные черные туфельки на низком каблучке.

- Ничего страшного, ты не виновата. Скажи, как ты оказалась на песчаном берегу?

- Не знаю, засыпала я еще лежа в кровати, а когда проснулась, меня уже обмывали волны, - тихо выдыхаю я.

- Ладно, об этом мы поговорим потом, а сейчас предлагаю пойти покушать.

С тех пор я и осталось жить у старушки. Оказалась, что она держит свой небольшой ресторанчик, в который ходят есть люди со всего острова, потому что более вкусной еды вряд ли еще где можно сыскать.

Так я и осталась у нее жить, чуть позже Чоу-сан*, так звали женщину, стала учить меня своему ремеслу. И я влюбилась в готовку, для меня это было чем-то необыкновенно-волшебным. В каждое блюдо я старалась вложить свою душу.

Конечно, у меня не сразу стало получаться, и я спалила не одну сковородку, и даже не один десяток кастрюль, пока научилась действительно вкусно готовить. И это заметила не только я, но и посетители, которые смотрели за всеми моими шагами на этом тяжелом поприще. И часто они собирались, чтобы одобрить мой удавшийся «шедевр» кулинарии или забраковать очередной неудавшийся.

Мне казалось, что самая заветная моя мечта исполнилась: были дорогие мне люди, я жила возле моря, у меня было любимое дело. Нет, я не забывала своих родных и Нику, просто я понимала, что туда я уже не вернусь. Мертвые не воскресают.