Надписи на партах

5

Старая деревянная дверь небольшой каморки под школьной лестницей тихо скрипнула. Антон резко обернулся и, убедившись, что это просто сквозняк, продолжил курить. Свет едва-едва мерцал в свисающей из потолка одинокой лампе. По обстановке в курилке невозможно было даже заикнуться о том, что это одна из элитных школ Санкт-Петербурга. Повсюду висела паутина, в каждом углу были разбросаны старые, давно никому не нужные вещи, включая вёдра для мытья пола и пластиковые стаканчики, статуэтки с надписями "лучшей школе города" и всё в этом роде. Окон здесь не было, был только небольшой люк и подвал, не понятно, откуда взявшийся, ведь туда, судя по всему, никогда никто не спускался. Да и не требовалось этого делать. Каморка под лестницей. То самое место, куда, бывало, стайками сбегались старшеклассники втайне от учителей, чтобы отдохнуть от нудных рассказов и формул, расслабиться, спокойно покурить и не быть пойманными за этим самым делом. Шастун почти скурил сигарету до фильтра, когда в дверном проёме показалось лицо Димы Позова. — Зачем так пугать? — рвано выдохнул Антон, пожав Диме руку. — Да я вроде это... тихо... — снял очки низкий юноша и протёр стёкла краем рубашки. — Давно ты здесь? — Нет, минут пять, — зеленоглазый закрыл глаза и облокотился о стену, выпуская изо рта облако дурманящего рассудок дыма. Не хотелось ни о чём думать. Не хотелось идти на уроки. Да и вообще ничего не хотелось. — Так раздражает Камилевская, — прошипел Дима, чуть ли не краснея от злости. — Я, сука, на один вопрос не ответил, она сразу два! Светловолосый парень, выкинув в ближайшую урну сигарету, взглянул на друга, который, кажется, был уже на грани истерики. — Тихо, тихо, не кипятись, чайничек, — улыбнулся он, поддерживая Позова. Дима с непонимаем взглянул на Антона, выгибая бровь. — У меня сестра просто всегда так говорит, — рассмеялся зеленоглазый, и Поз заметно повеселел. — Сигарета есть? — спросил он, нервно шарясь по карманам с максимально серьёзным лицом. — Бери, — Шастун протянул однокласснику пачку KENT. — Ладно, я пойду, сейчас Арманин орать будет, он же это больше всего любит... Друг в очках кивнул и, дождавшись, пока Антон скроется за дверью, закурил. — Шастун, что ты там прохлаждаешься?! — Георгий Павлович быстрой походкой подошёл к обомлевшему Антону. Парень с опаской уставился на Арманина, не в силах сказать ни слова. — Я...я... — начал заикаться он, не понимая, за что к нему придираются. — Я... составляю кон...конспект. Арсений, до этого мирно читавший учебник, поднял глаза на своего соседа по парте. Антон почему-то трясся и проглатывал слова. — Шастун, я видел, как ты только что сидел в телефоне! — продолжал учитель обществознания, уже переходя на крик. — Но... это неправда! — воскликнул Тоха, разводя руками, но преподавателю, кажется, было всё равно на его слова. Попов, заметив явное напряжение, положил свою руку на его под столом, дабы успокоить друга. Светловолосый сглотнул, почувствовав прикосновение. Он не ожидал этого, а потому кожа покрылась мурашками. — Так, Антон, я забираю у тебя это, — Арманин с силой отобрал у юноши айфон и отошёл к своему столу. В классе воцарилась тишина. Никто не смел издать даже малейшего писка. Не было сил и смысла сопротивляться такому настырному учителю. Зеленоглазый, фыркнув от возмущения, облокотился на спинку стула и сложил руки на груди. — Не обращай внимания, он почти со всеми такой, — прошептал Павел Воля, рассеянно смотря на Антона. Тот лишь кивнул и, вздохнув, уткнулся в свою недоделанную работу. — Арс, ну ты же видел, что я не пользовался телефоном, — едва слышно проскулил Шастун, когда все начали шуметь, шурша бумагой и щёлкая ручками. — Видел, — подтвердил голубоглазый, не отрываясь от конспекта. — Ну чё он тогда на меня бочку катит, — обескураженно спросил сам себя Тоха, явно не собираясь успокаиваться. — Ты же слышал, что сказал Паша. Он почти ко всем так относится. — "Почти ко всем", — передразнил Антон, высовывая язык. Попов взглянул на Шастуна, почти не скрывая улыбку. Почему-то его забавляло такое поведение соседа по парте. — Что смеёшься? — серьёзно спросил высокий юноша, закатывая рукава толстовки и стараясь собраться с мыслями. — А если он мне не отдаст телефон? — Отдаст, — заверил его Арсений, заглядывая в такие пронзительные, насыщенные лёгкой печалью зелёные глаза. Взгляд на мгновение задержался в них, и брюнет почти погрузился в параллельный мир. — Я не картина Репина, чтобы на меня так глядеть, — обеспокоенно отвернулся Антон, чуть заметно покраснев. — Прости, — пожал плечами Арс, продолжая свою работу в тетради и пытаясь скрыть волнение. — Шастун, — обратился Георгий Павлович к мальчику. Антон поднял глаза и, когда до него дошло, кто его позвал, злобно закусил губу. — М? — вопросительно протянул он. — Заберёшь у директора, — преподаватель обществознания помахал перед лицом юноши его же телефоном и уставился в свой компьютер, очевидно, раскладывая там пасьянс. — Ух, я бы ему врезал, — прошипел мальчик, как змея, чуть ли не ныряя с головой под парту от нескрываемой обиды. Попов понимающе посмотрел на Тоху, не зная, что сказать. — Так, ребята. Кто может ответить на вопрос : какие методы научного познания используют биологи? — Виктор Алексеевич Терентьев присел на край учительского стола, вглядываясь в лица присутствующих. Но мысли у ребят были вовсе не об уроке биологии. Оксана и Катя откровенно залипали на самом учителе, строили ему глазки и открыто улыбались. Ира невозмутимо подкрашивала брови прямо за партой. Паша и Руслан играли в танки на телефоне, то и дело вскрикивая : либо от победы, либо от поражения. Андрей рассеянно следил за клевавшей за окном хлеб вороной. Илья вздыхал, очевидно, мечтая о большой порции горячих аппетитных пирожков в столовой. Арсений поднял руку, чтобы ответить, тем временем невозмутимо проверяя графики по геометрии, то и дело что-то вычерчивая или исправляя. Антон улыбнулся. Попов всегда поднимал руку, он знал всё и обо всём. Будь то алгебра, география, да хоть та же биология! Ничего не вызывало сомнений. Никакой вопрос не ставил в тупик. Создавалось даже ощущение, что рука не сгибается, или что Арсений, словно обученный робот, поднимает её на автомате. — Ну, Арсений, — классный руководитель, судя по всему, осознал, что допытываться чего-то от ребят на последнем уроке не стоит, поэтому дал волю брюнету. Всё равно кроме него никто бы не ответил. — Вообще, — начал Попов своим бархатным голосом, заставляя нескольких девчонок обернуться на него и выпасть из реальности от восхищения, — существует много различных способов познания биологии. Например... — он задумался, поднимая глаза к потолку. — Например, наблюдение, формулировка гипотез, эксперимент, моделирование, анализ результатов и выведение общих закономерностей. А также, если говорить о методах познания обширнее, то сюда можно отнести генеалогический, цитологический, биохимический, исторический, а также такой метод, как центрифугирование. Учитель кивнул, схватил журнал со стола, что-то отметил там и присел на стул. — Ладно, я вижу, какие вы уставшие, — он сложил руки в замок, глядя на своих подопечных. Класс выдохнул, понимая, что урок почти закончен. — Посидите тихо, как мышки, а я пока заполню журнал. Девушки и парни улеглись на парты, уже готовые расслабиться. — Но поскольку мы не успели пройти сегодняшнюю запланированную программу из-за вашей лени, — Терентьев сделал акцент на последнем слове, — то придётся делать дома практическую работу. — Так нечестно, Виктор Алексеевич, — Матвиенко уткнулся головой в парту. — Честно, Серёжа, честно. Пусть каждая парта сделает свою презентацию по материалу страниц 12-15. Некоторые посмотрим на уроке, — биолог снова открыл документ и начал заполнять его чёрной ручкой. Антон и Арсений одновременно взглянули друг на друга и так же одновременно отвернулись. — Где будем делать? — поинтересовался Попов, наконец закончив свои графики. — У меня нельзя, прости, — развёл руками светловолосый. — Сестра будет мешать. — Сможешь прийти ко мне домой? — на несколько секунд задумавшись, спросил брюнет, сверкнув глазами. — Без проблем, — улыбнулся Антон, чувствуя внутри умиротворение. — Тогда в шесть, — кивнул брюнет. Солнце, которое не было характерным для Питера, выглянуло из-за облаков, светя достаточно ярко. Казалось, этим теплом можно согреться. Лучики запутались в растрёпанных волосах Тохи, и Арсений невольно взглянул на эту картину и уже не смог оторвать взгляда. Солнечный свет золотил кончики, почти отливал радугой, да и сам Шастун становился таким прекрасным в этот момент. Ира Кузнецова, которая тоже случайно увидела юношу в свете уютного сентябрьского солнца, начала вглядываться в него, чувствуя, как сердце стало биться с учащенной скоростью. Многие девочки тоже удивлённо и одновременно восхищённо подняли глаза, уже мысленно представляя, как они гуляют с Антоном. Но зеленоглазый не замечал уставленных на него глаз. Он лишь невозмутимо продолжал черкать что-то в ежедневнике, иногда улыбаясь каким-то своим мыслям, что смотрелось очень гармоничным его образу. — Мам, я к Арсению, нам надо проект по биологии делать! — крикнул Антон на всё метро, чтобы женщина наконец расслышала, что сыну от неё надо. — Буду поздно, купи, если не сложно, мне конфет. — Антон, что ты как ребёнок, — рассмеялась мать в трубку, и Шастун тоже улыбнулся. — Ну маааам, — начал канючить светловолосый и, дождавшись, наконец, положительного ответа, радостно поблагодарил и отключил звонок. До дома Арсения было недалеко. Всего лишь станция. Само жилое здание было очень красивым, словно сделанным на старый лад, и квартира в нём явно стоила недёшево. Набрав на двери комбинацию из цифр, Антон притаился. Ему казалось, что он вторгается в личное пространство друга, в его квартиру; они, по сути, не знакомы настолько близко, чтобы свободно расхаживать по комнатам друг друга. — Кто? — послышался приглушённый голос Попова. — Арс, это я, Тоха, — Шастун улыбнулся, и до него не сразу дошло, что оппонент его не видит, а только слышит. Раздалось характерное пиликанье, и домофонная дверь открылась. Поднявшись на восьмой этаж, светловолосый остановился около двери №238. Он вздохнул, переминаясь с ноги на ногу, и нажал на кнопку звонка. Друг открыл почти мгновенно. Он был одет по-домашнему : джинсовые свободные шорты на завязках и чёрная майка. — Привет, — слегка нервно сказал Антон, начиная стягивать с себя куртку. — Проходи, не стесняйся и чувствуй себя как дома, — ослепительно улыбнулся Попов во все свои тридцать два и, забрав у Шастуна верхную одежду, повесил её на крючок в прихожей. Квартира и вправду была большая и дорого обставленная. Красивые обои, пол с подогревом и огромные мягкие ковры; судя по всему, евроремонт. Много фотографий и картин на стенах, шикарная мебель. Антон даже немного растерялся, когда увидел всё это. В голове не укладывалось, что человек, который живёт настолько богато, может быть настолько простым и беззаботным, как и все "смертные". — Спортом занимаешься? — склонил голову Тоха, рассматривая огромное количество кубков и медалей. — Да, волейболом и каратэ, — Арсений растянулся на гиганском мягком пуфике, закинув ногу на ногу. — Ого, здорово, — восторженно протянул Шастун. — О, гитара, — завидев музыкальный инструмент, он ухмыльнулся. — Сыграешь? — Ну давай сюда мою старушку, — голубоглазый протянул руку за гитарой. Он сел поудобнее, взял инструмент и начал перебирать тонкими пальцами струны. Это давалось ему легко, будто он какой-то профессиональный музыкант. Мелодия была простенькая, но очень красивая, навевавшая какие-то тёплые воспоминания. И хотя Антон не особо разбирался в музыке, он был готов поклясться, что прочувствовал все ноты, будто это была мелодия его души. Арсений играл, закрыв глаза, получая наслаждение от каждого звука, воспроизводящегося гитарой, буквально тая и сгорая от удовольствия, чуть ли не мурлыча себе под нос. Стены комнаты подхватили игру и пронесли через всю квартиру эхом. — Что это? — всё ещё пребывая в эйфории, поинтересовался Шастун. — Pavana, композитор Gaspar Sanz, — с до безумия красивым акцентом прошептал Арс, откладывая инструмент. — Приступим к проекту? — Да, пожалуй, — засуетился светловолосый, закатывая рукава. Время пролетело быстро, почти незаметно. За окном стемнело, зажглись фонари, освещающие территорию улицы каким-то тёплым праздничным светом. — Восемь, — Арсений взглянул на мирно идущие часы и потянулся, словно кот. — Всё, готово, — Антон быстро щёлкнул клавишу ноутбука и сохранил презентацию. Ребята и не подозревали, что время может быть настолько скоротечным. Они столько смеялись, смотрели в перерывах между работой какие-то видео, пили чай на кухне, занимались неведомой ерундой, кидали друг в друга мяч и даже чуть не разбили вазу, стоящую на небольшом столе, что зеленоглазый, погрузившись в эти мгновения, забыл, что ему уже пора домой, делать остальные уроки. — На флешку не забудь скинуть, хорошо? — спросил он у брюнета, облокотившись на подоконник в комнате друга. — Хорошо, — улыбнулся Арс, и в душе почему-то начали расцветать сады. Настолько эта улыбка была искренней и беззаботной, настолько чувственной и проникновенной, что казалось, будто перед тобой стоит не человек, а какое-то идеальное создание учёных. Арсений тоже мимоходом посмотрел в окно. Внезапно глаза его стали круглыми, он приложил руку к сердцу, которое начало вдруг отчаянно биться, чуть ли не выпрыгивая из груди. — Антон... Тебе надо уходить... Быстро! — начал фразу Попов шёпотом, но потом резко перешёл на крик. — Антон, быстро! — Что происходит, Арс? — вылупился на него Шастун, начиная нервно застёгивать куртку, а затем и завязывать кроссовки. — Антон, без лишних вопросов, потом всё объясню, — Арсений уже чуть ли не хрипел от страха, в то время как светловолосый вообще не понимал, что происходит, и кого увидел друг. — Может быть, объясню. — Тихо, успокойся, возьми себя в руки, — страх перешёл и к зеленоглазому, и тот, сам того не осознавая, тоже начал трястись, как осиновый лист. — Антон, до завтра!!! — Попов с силой выпихнул соседа по парте на лестничную площадку, и Антон несколько секунд бездумно пялился на только что закрывшуюся дверь. Услышав, как подъезжает к этажу лифт, он быстро забежал под лестницу, вслушиваясь в каждый шаг и каждое действие человека, подходящего, кажется, к двери квартиры Арсения. Шастун вдруг осознал, что перестал дышать. Сердце колотилось с бешенным ритмом, и юноша даже прикрыл рот рукой, чтобы не выдать себя. Любопытство брало верх над светловолосым мальчиком. Он знал, понимал, что не должен видеть или слышать того, что может сейчас произойти, но настырно ждал, будто приросший к полу. Выглянув из-за лестницы, Антон увидел, как какой-то мужчина, с виду очень пьяный, открыл дверь ключом и зашёл в свою квартиру. — Скотина! Убери это из-под моих ног! — послышался грубый голос, и у мальчика сжалась душа в комок. — Д-д-да, — Арсений тихо проскулил, поднимая с пола упавший зонт. — Почему до сих пор не убрался, сука?! Я кому, блять, сказал, что убью, если хоть соринка на ковре будет?! — мужчина, казалось, был в бешенстве. Послышался какой-то треск, а затем неистовый крик, и у Шастуна вмиг заложило уши : то ли от этого звука, то ли от нервов. Страх сковал ноги, и парень, с трудом передвигая будто атрофированными конечностями, в буквальном смысле сполз до первого этажа. В голове стоял этот крик, последовавший, очевидно, после удара. И крик определённо принадлежал темноволосому мальчику.