Надписи на партах

27

Арсений ненавидит утро. Он ненавидит просыпаться в одиночестве в холодной постели, ненавидит процесс сборов на работу, ненавидит подгоревшую яичницу. Он по утрам всё ненавидит и весь мир готов проклинать. Попов резко вскакивает с кровати, понимая, что до выхода осталось всего минут пять. "Сука!" — ругается он про себя, напяливая халат, и воет от боли, когда наступает на стекло от разбитой бутылки. — Сука! — повторяет он уже вслух, на всех парах уносясь в ванную и закрывая за собой дверь. Струи воды приятно обволакивают всё тело, и единственное, что мешает по-настоящему расслабиться, - тот факт, что надолго в этом уютном уголке вселенной оставаться нельзя. Арс быстро одевается во что попало. Да, бизнесменом он сегодня вряд ли будет выглядеть. Но он начальник, ему можно. Хватая с полки ключи от машины и закрывая за собой дверь в квартиру, он пулей несётся на улицу, всё ещё не веря, что это снова случилось с ним. Заводя автомобиль, он машинально проверяет соц. сети и список звонков. Смахивая парочку уведомлений из инстаграма и оповещения с почты, он сводит брови к переносице, напряжённо дыша. Незнакомый номер. Кому это, интересно, Попов понадобился? Арсений нажимает на иконку сообщений и удивлённо выдыхает.
Антон, 23:17 Арсений, добрый вечер. Надеюсь, я вас не разбудил. Надо срочно поговорить. А. А. Шастун
Брюнет ещё несколько секунд взирает на смс и думает о том, что надо бы ответить вообще-то. А то неправильно как-то получается. Он мешкает, но всё же начинает вводить текст : Арсений, 7:56 Доброе утро. Насколько мне известно, у вас сегодня свободный день. Сможете самостоятельно подъехать к кафе "ЗингерЪ" на Невском 28 в 19:00? Ответ приходит почти мгновенно, чему Арсений искренне поражается. В ответном сообщении лишь одно слово, которое заставляет сердце сжиматься, пугаясь неизвестности.
Антон, 7:57 Смогу.
Голубоглазый откладывает телефон и всю дорогу едет в прострации. В голове творится абсолютный кавардак, и объяснения этому мужчина не находит. Всплывает множество вопросов, на которые, по всей видимости, ответа пока не суждено получить. Как Шастун заполучил его номер? Зачем он ему нужен? И почему так срочно? Углубившись в свои размышления, Попов и не замечает, как благополучно добирается до бизнес-центра. Он тяжело вздыхает и, натягивая улыбку, привествует охранников рукопожатием. Очередной унылый бесцельный день. Всё тот же грустный и разочарованный Арсений.
♫ seafret - overtime
Дима глухо смеётся, видя как Катя, уткнувшись в телевизор, пытается выполнить какие-то очень странные упражнения по йоге. Кареглазый, признаться честно, всё отдать готов, лишь бы видеть девушку такой воодушевлённой и настоящей, сосредоточенной на чём-то и готовой к любому, даже самому сложному делу. — Ой, Дим, ты уже проснулся? — Добрачёва оборачивается и встаёт из своей позы царя танцоров, которая, к слову, у неё уже отлично получается. Светловолосая подходит к мужчине в очках, улыбаясь, и нежно целует его в лоб, и Дмитрий чувствует, как внутри всё тает. — Ты невероятно красивая, — признаётся он, целуя девушку в ответ, на что та смущённо прячет глаза. — Ты знала? Катя пожимает плечами, притягивая парня к себе, и тонет в его тёплых объятиях. И Позову больше ничего от этого мира не надо. Всё, что он хотел, он уже получил. Катя - потрясающая девушка. Таких только поискать. Но вот она : живая, с блестящими глазами, стоит перед ним, по-детски весёлая и искренняя. А на важный шаг Позов решиться не может. Пора бы давно предложение сделать, потеряет ведь иначе. Но он всё ждёт у моря погоды. И кричать хочется, молить о помощи, потому как не знает Дима, что ему делать. Напротив него такая замечательная девушка с не менее замечательным именем Екатерина, а в спину всё равно Матвиенко дышит, с болью в очах и разбитым сердцем. Но Дима уверен : блондинка для него важнее. Он Катю любит, любит до безумия. Точно так же, как его самого любит Матвиенко. И от этого душа сплетается в липкий комок страха и неопределённости, и выхода, кажется, из данной ситуации нет. Никакого. Позов хочет Катю обнимать, целовать, смотреть с ней глупые сериалы ночами напролёт, любить до беспамятства, таскать её пакеты с покупками во время шопинга и делать ради неё всё то, что его самого не особо привлекает. Готов выходить с ней на пробежку рано утром, готов мотаться в салоны красоты, готов выполнять эти кажущиеся дурацкими упражения по йоге, готов помогать с приготовлением еды, пока у девушки сохнут ногти, готов действительно на всё, лишь бы сделать её самой счастливой на этом свете. Такие, как Катя, самого лучшего заслуживают. И Дима пытается. Правда, чёрт возьми, пытается, стать для неё идеальным, даже не понимая, что блондинка-то его любит за то, какой он есть. Для Добрачёвой этот ворчливый, саркастичный и неприлично умный молодой человек кажется наипрекраснейшим созданием человечества. Она за него всё может отдать, даже жизнь свою, наверное. И Позов на всё пойдёт, на любой поступок, если надо будет. Лишь бы Катя ни в чём не нуждалась.
♫ Lady Gaga, Bradley Cooper - Shallow
— Антош? — Макар делает попытку приобнять своего парня, но тот отстраняется. — Всё хорошо? Ты какой-то загнанный сегодня... Будто на иголках... Шастун вымученно улыбается, не желая признаваться ни себе, ни Илье в том, что так оно и есть. Он и вправду загнан в угол. Этот Арсений никак из головы не выходит, хоть об стенку расшибись. — Всё нормально, — кивает он, зная, что его слова - наглая ложь. — Нет, серьёзно. Всё хорошо. Я немного подустал с этим университетом, студенты в последнее время абсолютно несносные, — он смеётся, отламывая дольку клубничного шоколада. У Макара от этого смеха внутри разгорается самый настоящий пожар. Всё трепещет, разносясь в душе бесконечными всплесками оранжевых искорок. Илья настолько к этому смеху привык, что он уже кажется таким тёплым и родным, полным звона маленьких серебряных колокольчиков, полным света и радости. Привык настолько, что, видимо, перестал отличать искренний смех Антона от смеха с нотками боли и печали, когда сердцу охота вырваться на свободу. Для рыжеволосого всё одно : Антон смеётся - и хорошо. Только Шастун, судя по всему, сам смеяться устал, иначе как объяснить это чувство, которое вызывает мурашки, которое заставляет задыхаться по ночам, чуть ли не рыдая в подушку?.. Устал смеяться, устал притворяться, что всё хорошо. И как бы сильно Антон к Илье ни был привязан, всё равно хотелось убежать, скрыться, покинуть этот полный тепла дом и найти что-то, что вселило бы в русоволосого веру в новую жизнь. И это самое что-то вроде даже нашлось. В лице его личного водителя, Арсения Попова, который был таким неприступным и далёким, не идущим на контакт, но при этом казавшийся таким знакомым и близким, что его немедленно хотелось заключить в объятия. Тоха даже не мог передать этих эмоций, которые он испытывал рядом с этим молчаливым голубоглазым брюнетом, но тот действительно заставлял его смеяться по-настоящему. С ним хотелось жить, дышать, мечтать и летать, поднимаясь высоко-высоко над землёй, окрылённым его заботой и любовью. И всё, чего сейчас Антону действительно хотелось - это встречи с этим удивительным человеком, который, наверное, и сам в своей жизни и своих проблемах окончательно запутался. И эти двое даже и не подозревали, насколько, будучи такими разными, они похожи друг на друга. Оба такие же скрытные от посторонних, оба такие же по природе своей молчаливые, оба поломанные безжалостной судьбой и оба, как ни крути, одинаково несчастные. Оба не с теми, с кем хотели бы быть и кому хотели бы посвятить свои дни. И Антон понимает, что быть вместе им точно не суждено. Но жизнь ведь на то и дана, чтобы пробовать, ошибаться, падать, сгорать заживо и пробовать снова. Не так ли?..
♫ Lukas Graham - Happy Home
Арсений устал от этих отчётов, кип бумаг и постоянно поступающих предложений то от режиссёров, то от рекламодателей, то от коллег по цеху. Иногда хочется, словно нашкодившему коту, забиться под диван с куском колбасы и сидеть там до утра, изредка жалобно мяукая. Попову нужен отдых, нужно время, чтобы переварить все произошедшие события и все сказанные слова, реплики и фразы. Нужен покой. Нужно хоть немного одиночества, чтобы суметь расставить всё по своим местам. Мужчина потирает виски, стараясь внимательно изучить очередной документ, который надо подписать, но не получается. Сил что-то делать и мотивации работать вовсе не осталось. Небо за окном темнеет, разражаясь молниями и громом, по крыше начинает барабанить дождь, и Арс чувствует, как тяжело становится дышать. Темноволосый встаёт с кресла, чуть приоткрывая окно, и тут же ощущает на себе холодные капли, бьющие в лицо. Воздух пахнет сыростью. А ещё он пахнет свободой, к которой Арсению ещё стремиться и стремиться. Неожиданно раздаётся телефонный сигнал и приятный, но слегка обескураженный голос секретарши : "Арсений Сергеевич, к вам пришли..." Арсений подходит к аппарату, жмёт на кнопку, отвечая : — Алис, если это Воля, то, пожалуйста, не впуска... — Нет-нет, это не Павел Алексеевич, — секретарша, судя по странным шумам в трубке, машет руками, отрицая тот факт, что к ним в компанию снова пожаловал главный враг Попова. — Это девушка, — Алиса снижает голос до шёпота и едва различимо произносит : — Она представляется вашей сестрой. И брюнет чувствует, что он не способен сдвинуться с места, потому что ноги будто приросли к полу, превратившись в два здоровенных каменных валуна. Верить в то, что это правда сестра, он не хочет. Зачем бы она пришла к нему? А если это и правда Саша? — Проводи её до моего кабинета, — глухо говорит он и прерывает связь, нервно теребя рукава чёрной толстовки. Сердце неистово бьётся, будто подсказывая, что есть в этом внезапном посещении сестры какой-то подвох, но Арсений брат. И в первую очередь человек, который, если надо, всегда поможет, даже если сам в ужасной ситуации. Дверь тихо приоткрывается, и на пороге появляется светловолосая девушка с красными от слёз глазами, в сером промокшем пальто. Она нерешительно делает шаг вперёд, всеми силами пытаясь не разрыдаться прямо здесь. Арсений смотрит на неё и не может отвести глаз. Это действительно Саша. Его сестра, которая его никогда не любила, которая всегда огрызалась и делала вид, что не замечает, что происходит между Арсением и их псевдо-родителями. Та, кому, вопреки всем ожиданиям Арса, доставалась вся семейная любовь и забота, та, кому всё позволялось, та, кого купали в добре и тепле. Девушка за годы вытянулась, стала очень даже симпатичной и привлекательной, и Попов поклясться был готов, что за ней толпы мужчин бегают. И всё бы ничего, если бы не опухшее от слёз миловидное личико. Арсению даже стало интересно, что же омрачает её существование. — Ну здравствуй, — первым начинает он, помогая сестре снять пальто. И вовсе не из доброты сердечной - из вежливости. — Ты так изменилась. Похорошела даже. Александра кивает, мысленно благодаря брата за то, что он всё-таки не вышвырнул её из кабинета, а позволил пройти. Блондинка знает, что Арсений её не простит. Никогда не простит за то, что из-за неё ему пришлось пережить. У Арса память в аварии не отшибло, он помнит каждый удар, каждую пощёчину и каждую мимолётно брошенную едкую фразу, отпечатавшуюся на душе кровавой раной. — Спасибо, — смущённо произносит она, стараясь улыбнуться сквозь боль, и у неё это, кажется, даже получается. — Как ты здесь? Что нового? Как работа? — она хочет, чтобы брат почувствовал, что он нужен, но уже слишком поздно. — Ты выкинула меня из своей жизни, а теперь думаешь, что я способен впустить тебя в свою? — прерывает её голубоглазый и смягчается, видя, как лицо девушки искажается обидой, а по щеке скатывается одинокая непрошенная слеза, которую Попова тут же утирает тыльной стороной ладони. — Так просто всё не бывает... — Арсений, прости меня, я действительно не замечала... — Саша хочет договорить, извиниться за все те страдания, которые причинила самому родному человеку, не понимая этого, но брюнет ей не позволяет. — Действительно не замечала? — мужчина смотрит на девушку с самым что ни на есть искренним недоумением. — Да, конечно, это же так трудно... — он горько усмехается, жестом приглашая сестру сесть на кожаный диван рядом с ним. Он несколько мучительно долгих секунд молчит, а потом продолжает, находясь будто не здесь, стеклянным взором впиваясь в одну точку : — Он избивал меня до потери пульса, лупил, ненавидел, орал за всё подряд, запирал дома, а ты не замечала... — он резко оборачивается к сестре, которая того гляди разрыдается, потому что блондинка сжимает губы в тонкую линию, пытаясь удержаться. — Тебе очень повезло, сестричка, что ты на своей шкуре этого не испытала. Скажи, зачем ты пришла? — он внимательно изучает красивые черты Саши, которая от этого пронзительного взгляда не знает куда себя деть. — Мне, — она мешкает, боясь сказать правду, — мне очень нужны деньги. Срочно. Иначе... — она захлёбывается слезами, падая брюнету на грудь, и второй некрепко прижимает её к себе, чуть ощутимо гладя по голове. — Сколько? — тихо интересуется он, дождавшись, пока сестра хотя бы немного успокоится. — Триста тысяч, — Александра поднимается, утирая растёкшуяся тушь, чем ещё более усугубляет ситуацию, а Попов изумлённо выгибает бровь. Для него триста тысяч - это не деньги. Но светловолосая неожиданно добавляет, сглотнув : — Долларов. Попов давится воздухом, понимая, что, если верить его подсчётам, это примерно двадцать миллионов рублей. А вот это уже деньги, причём существенные. — Я прошу тебя всего лишь помочь. Это непосильная для меня сумма, — глаза Саши снова наливаются слезами, и она уже не в силах сдерживать свои чувства. — Мне больше не к кому идти... Потом... — она всхлипывает, — потом ты можешь послать меня, куда угодно, просто помоги... И Арс осознаёт, что он и вправду последний, к кому девушка могла бы обратиться за помощью. Он, кажется, её единственная надежда. — И кому же ты должна столько денег? — Арсений обнимает сестру, которая вся дрожит от эмоций, страха и непривычного тепла чужих рук. — Ты уверен, что хочешь знать? — она поднимает на него свои мокрые глаза, по-детски наивно хлопая ресницами, и тут же возвращается в исходное положение, обхватывая холодными ладонями плечи брата. — Говори, — одними губами шепчет Арс. — Надеюсь, ты не страдаешь игроманией. — Не страдаю, — тихо смеётся Александра, но улыбка тут же пропадает с её лица. — Мой муж, он... Он забрал моего ребёнка. Шантажирует, преследует. Говорит, что отдаст мне дочь, только если я ему заплачу... Эту огромную сумму, — она, кажется, готова снова заплакать, но Арс успокаиваще обнимает её. — Это что получается? — он поднимает уголки губ. — У тебя есть дочь? Значит, у меня есть племянница? — темноволосый чувствует, как внутри тают льды. А ещё он понимает, что они с сестрой в данный момент настолько похожи, что аж больно : у обоих отняли самое родное - детей. — Да, у тебя есть племянница, — сестра наконец освобождается от объятий брата и садится на диван, закидывая ногу на ногу. — Варя. Ей скоро будет три, — девушка поджимает губы, — я надеялась, что её День Рождения мы встретим вместе, но нет. Арсений, украдкой взглянув на опечаленное выражение лица блондинки, замирает, обречённо вздыхая. Как, однако, точно и чётко работает правило бумеранга. Саша в детстве и в подростковом возрасте творила всё, что хотела, вот сейчас и расплачивается за свои грехи. Но злорадствовать и плеваться ядом Попову не хочется. Как-никак, в одном положении сейчас находятся. И в одном, как говорится, котле варятся. — Поможешь? — собираясь с мыслями, наконец едва слышно произносит Саша, и её мягкий голос растворяется в шуме дождя. — Помогу, что ж делать-то теперь? — Арсений вновь притягивает её к себе, и на этот раз девушка не отстраняется, а только сильнее прижимается к телу брата. И Поповы одновременно понимают, что эти объятия - то, чего им так не хватало долгие годы. Что этих переплетений рук было бы вполне достаточно, чтобы не обижать и не оскорблять друг друга в попытках узнать, кто же из них двоих всё-таки круче. Арсения неожиданно посетила мысль, что сила - в семье, в тепле и во взаимопомощи.А Саше просто ничего не нужно было, кроме поддержки и любви Арса, в которой она нуждалась столько времени. — Арс, есть ещё одна просьба, — светловолосой тяжело говорить, потому что она и так просит слишком многого. — Она не такая серьёзная и не требует средств. Но... — она будто думает, стоит ли вообще говорить об этом, — мне нужны кое-какие мои документы, подтверждающие, что я действительно являюсь владельцем своей квартиры. Это тоже связано с моим мужем и дочерью. И проблема в том, что эти документы находятся у Заболоцких. Заболоцкой, — поправляет себя она, стушёвываясь. — В смысле? Вера Ивановна теперь одна? — неподдельно удивляется Арсений, в упор глядя на сестру. — Одна, — подтверждает кивком Александра. — Николая Григорьевича посадили. За убийство, — она снижает голос до шёпота, а потому слово "убийство" становится вовсе неразличимым. Девушка испуганно оглядывается по сторонам, будто боится, что их интимный разговор может кто-то подслушать. — Давно пора, — Арсений растерянно моргает, убеждаясь в том, что Заболоцкий получил по заслугам. — Мудаки должны быть наказаны. Саша пожимает плечами, не зная, что на это ответить. К ней-то, в отличие от Попова, приёмный отец питал очень даже тёплые чувства, когда она была ещё маленькая. Но тут брат был прав. Последние несколько лет так называемый Колька стал абсолютно невменяемым. Мог даже, не рассчитав силы, бросить ножом в кого угодно, кто попадался на пути в неподходящий момент. — Никому неизвестно, отчего у него вдруг поехала крыша. Его упекли в психологический диспансер, когда он сделался сам не свой, — блондинка начала активно жестикулировать, а голубоглазый с интересом вслушивался в каждое слово. — Но ему не помогло. Его выписали, но слишком рано. Через пару месяцев он убил своего коллегу за то, что тот вовремя не вернул ему долг. Было долгое судебное разбирательство, и в итоге он за решёткой на пятнадцать лет, — сделала вывод Саша. — Вера Ивановна была вне себя от утраты. Она стала нервной, с ней стало просто невозможно жить, — она вздохнула, посмотрев на свои сапоги, — и в конце концов она меня, как котёнка, выбросила на улицу без средств к существованию. Благо, у меня уже было своё личное место жительства. А тут Артём, и в общем... — она резко замолчала, перебирая пуговицы на своей рубашке цвета крем-брюле. — Что от меня требуется? — спрашивает Арсений, хотя и уверен, что сам знает ответ на свой вопрос. — Мне нужно сходить и забрать твои документы? Блондинка не отвечает. И через мгновение лишь снова кивает и поднимает на брата свои блестящие очи. — А почему я? — Арса действительно гложет это дело. Не так-то просто спустя столько лет заявиться на порог этого дома, пропитанного не очень счастливыми воспоминаниями, и забрать то, что по праву принадлежит не ему, а сестре. — Она меня не впустит. А ты сильнее, — девушка выглядит измученной, но всё равно ободряюще улыбается. — Без Николая Григорьевича она не посмеет тебя тронуть. Это я тебе гарантирую. — Хорошо. Я всё сделаю, — Арсений видит, как Саша пытается снова надеть своё пальто, собираясь уходить, и заключает её в крепкие объятия, зная, что лёд тронулся. — Хочешь уйти? Может чаю? — неожиданно сам для себя и для девушки предлагает мужчина, показывая на электронный чайник. — У меня твой любимый есть, с имбирём, — слегка улыбается он, и светловолосая видит, как около глаз брата расползаются многочисленные морщинки, по которым она, признаться честно, успела соскучиться. Пропасть между ними мгновенно начинает сокращаться, а обоим людям хочется, чтобы все обиды остались лишь обидами, лишь отголосками буйной молодости. — Извини, но нет, — Саша отрицательно мотает головой, хотя и жаждет остаться с Арсением. Нужно слишком многим поделиться. — У меня ещё есть некоторые дела по поводу квартиры... и по поводу Вари, — она подходит к окну, жадно вдыхая прохладный осенний воздух. На Санкт-Петербург опускается вечер, и витрины загораются огоньками. В машинах включаются фары, а люди начинают быстро сновать туда-сюда, хлюпая ботинками по лужам. — Спасибо тебе. Огромное человеческое спасибо, — девушка отрывается от созерцания вечерней картины города, воздушно, почти неощутимо целует Арса в обросшую щетиной щёку, смешно морщится и быстро убегает в коридор, скомканно прощаясь. Кабинет вновь пустеет, и Попов снова чувствует необходимость в нахождении рядом с ним любящего, тёплого, родного и ласкового человека, который может вот так просто взять - и обнять. Ну или поцеловать. Абсолютно всё равно. Лишь бы он всегда был с ним, ни на секунду не испаряясь и не уходя из его жизни, не оставляя его одного погибать в этом полном тьмы и безразличия мире. Темноволосый томно вздыхает, прикрывает окно и вновь садится за свой стол, глядя на стопку неподписанных бумаг. И этот вечер обещает быть прекрасным только потому, что буквально через пару часов Арс уже будет сидеть в кафе, с нетерпением ожидая самого красивого в мире человека - Антона Шастуна, который неизвестно почему об Попове вспомнил. Но главное всё же, что вспомнил. И это "вспомнил" - единственное, о чём сейчас охота думать Арсению, сидя в полном одиночестве и попивая чёрный чай с лимоном.
♫ Джарахов - Когда мы одни
Серёжа обессиленно роняет голову на стол, подгибая под себя ноги. — Ну, Серёж, всего тридцать листов текста осталось, — сетует Оксана, толкая армянина в бок. — Ну помоги, а, — она снова толкает Серёжу, но безуспешно. — Нет, ну вы посмотрите на него, — она хмурит брови, в сердцах сукнув кулаком по дереву, — друг называется. — Я больше не могууууу, — воет Серёжа, делая вид, что он волк. — Может, ты сама как-нибудь? — он хитро щурится, улыбаясь во все тридцать два зуба. — И вообще, это Попова работа. — У Попова кроме этой работы есть ещё другая работа, если ты забыл, — Фролова скрепляет степлером пару страниц сценария новой пьесы, внимательно вчитываясь в каждую буковку и выискивая там орфографические или пунктуационные ошибки. Девушка берёт зелёный маркер, выделяя реплики Попова, которые ему нужно выучить в ближайшую неделю, чтобы репетировать на сцене театра. — Ну и что ты тут разлёгся, как кабан? Вставай давай! — кричит на Матвиенко Фролова, ударяя первого по спине, от чего тот вздрагивает и поднимает голову, удивлённо вертя ей по сторонам. — Ой, Оксаночка, и так сердце болит, ещё тут твои сценарии-хренарии, — хвостатый делает страдальческую мордочку, поджимая губки и глядя на собеседницу, выгнувшую бровь в недоумении. — С чего бы у тебя сердце болит? — изумляется сероглазая, хватаясь за ножницы и обрезая ненужные края. — Всё тебе расскажи, — отворачивается Серёжа, надеясь увильнуть от вопроса, и ложится на сложенные руки. — Я спать хочу, — признаётся он, думая, что Окси забудет о его больном сердце. Но бабы, вопреки всем поверьям, далеко не дуры. — Сон сном, а что случилось-то всё-таки? Матвиенко неслышно рычит, поражаясь тому, какая девушка приставучая. — Влюбился что ли? — хихикает Оксана, продолжая выделять фразы, и изредка поглядывает на друга, который весь аж дрожит от негодования. — Может и влюбился. Тебе какое дело? — Сергей понимает, что сейчас говорит с подругой в максимально неуважительном тоне, но поделать с собой ничего не может. — Но всё-таки какой же он красивый... — Матвиенко мечтательно закатывает глаза, но тут же осекается, с ужасом наблюдая за тем, как округляются очи Фроловой. — Г-г-гей? — истерически смеётся она, одной рукой заправляя за ухо длинные тёмно-русые волосы, а другой нащупывая в кармане толстовки оверсайз пачку дамских сигарет. Оксана выуживает одну сигарету, щёлкая зажигалкой, и воздух наполняется ароматом лаванды. — В помещении не курят, — уходя от темы, машет руками Серёжа, отгоняя от себя клубы дыма, на что светловолосая лишь хохочет. — И чего ты ржёшь? — Значит, всё-таки гей, — Оксана подмигивает другу, пихая того в бок. — Вот так, да? Единственный в нашем кругу заднеприводный, — на этот раз уже Фролова получает от Серёжи, испуганно отскакивая в сторону. — Хэй! Ты чего? "Не единственный", — думает про себя Сергей, ухмыляясь и вспоминая голубков из тогда ещё десятого "Б".— Ничего. Обидно вообще-то, — произносит он уже вслух, скрещивая руки на груди. — Я ей тут, видите ли, душу открываю, а она, — мужчина театрально вздыхает, слёзно глядя в сторону оркестровой ямы. Оксана пожимает плечами, больше ничего не говоря. — А знаешь, мне всё-таки кажется, что он любит меня. Правда ведь любит, — тихо-тихо, почти неразличимо говорит Матвиенко, и Окси замечает нотки грусти в его голосе. Ей хочется к другу прижаться, погладить по собранным в хвост волосам и сказать, что, как бы то ни было, всё обязательно будет хорошо. У неё даже появляется желание ему купить сладкую вату, но не маленькие уже. Девушка подсаживается к армянину, обхватывая хрупкой рукой его за плечи. И Оксана невольно признаётся себе, что ей тяжело и сложно видеть Сергея таким, с истерзанным сердцем и кровоточащими ранами. Фролова вспоминает, как давным-давно, когда они оба ещё только пошли в первый класс, Серёжа был самым жизнерадостным человеком, которого Оксана когда-либо встречала. На него невозможно было обижаться даже тогда, когда он озорничал, дёргал за косы, бил рюкзаком, связывал между собой шнурки на кроссовках подруги или воровал конфеты прямо у неё из подноса. И тёмно-русая уверена, что совершал он это всё вовсе не из злости. Просто вёл себя, как типичный среднестатистический мальчишка. Оксана искренне улыбается, прокручивая в памяти тёплые моменты, связанные с Матвиенко. Вот они на катке, и маленький Серёжа сдирает с маленькой Оксаны красную вязаную шапку с оленями, они оба падают на лёд и долго смеются, держась за животы и пытаясь поймать ртом серебристые снежинки. Вот они в парке, вместе путешествуют прямо над городом на колесе обозрения, наблюдая как снизу Арсений с Димкой соревнуются в том, кто лопнет больше шаров. Вот они на последнем звонке в составе девятого "Б". Оксана повязывает Серёже галстук и заботливо надевает ленточку с гордой надписью "Выпускник". Мальчик крутится перед зеркалом в холле, уперев руки в боки, а Фролова улыбается, прикрыв рот рукой, глядя на такого прекрасного друга с сияющими от счастья глазами. И вот он, уже изрядно измотанный, грустный и одинокий, сидит перед ней, отрешённо глядя куда-то в пустоту, и Оксана чувствует себя виноватой. Виноватой за то, что не смогла уберечь его. Взрослая жизнь делает человека неисправимо печальным. И этот факт так сильно бьёт по грудной клетке, ударяя прямо по солнечному сплетению, что заставляет задыхаться и беззвучно кричать и молить о помощи. — Всё наладится. Я верю, Серёж, — Фролова пытается приободрить мужчину, но замечает в нём ещё большую усталость и обиду. — Постарайся поверить тоже, ладно? Хотя бы ради меня, — девушка ощущает, как слёзы внезапно подступают к горлу и отворачивается. Матвиенко кладёт руку ей на плечо, задумчиво вздыхая. — Постараюсь, хотя бы ради тебя, постараюсь, клянусь. Но отпустить его вряд ли смогу. Но что же делать, если некоторым людям просто не суждено быть вместе? — его голос внезапно начинает надрываться, и Сергей замолкает, содрогаясь всем телом. И именно в этот миг Оксана по-настоящему осознаёт, как Матвиенко слаб. Настолько слаб, что уже ломается от безысходности, разбиваясь на миллионы осколков. И девушке всё равно, кто ему разбил сердце и почему, хотя она этому человеку при любой возможности бы глотку перегрызла. Ей надо только, чтобы друг был счастлив. Чтобы он снова г о р е л. Горел, чтобы с в е т и т ь.
♫ Ellie Goulding, Diplo, Swae Lee - Close To Me
Антон нервно стучит кончиками пальцев по кружке с зелёным клубничным чаем, не смея притрагиваться к напитку, пока не придёт Попов. Этот самый зелёный клубничный чай, от которого сейчас исходил такой божественный, фантастический, ни с чем не сравнимый аромат, так и остался любимым у Шастуна с детства. Правда, парню об этом оставалось только догадываться. Все воспоминания вплоть до двадцати с хвостиком лет были нагло стёрты кем-то, а кем - Антон не знал. Ему иногда хотелось с силой врезать этому подлецу, забравшему у Шастуна детство, подростковый возраст и юность, не оставив ровным счётом ничего, кроме пугающей до чёртиков мглы. Антон старался, Антон правда старался освежить в памяти хоть одно событие, произошедшее с ним до двадцати пяти лет, но безуспешно. Он часто слышал от других людей, по телевизору и в интернете, что кто-то хочет кого-то или что-то забыть, как страшный сон. И в такие дни русоволосый понимал, как сильно люди ошибаются. Парень бы и врагу не пожелал вдруг забыть значительный отрезок собственной жизни, а тут люди сами этого желают. Иногда Шастуну хотелось верить, что многое действительно стоит оставить в том времени и не возвращаться к этому никогда. Но что-то яро подсказывало ему, что нет, не стоит. Не так это работает. Наша боль делает нас сильнее и заставляет учиться на своих ошибках. А ещё есть люди, которых забывать нельзя. И Тохе даже казалось, что одним из этих людей был как раз-таки тот самый Арсений, но уверенности в этом подозрении у высокого мужчины не было. А потому оставалось только кусать костяшки пальцев, ожидая встречи с этим человеком. И вот, наконец, когда стрелка часов переваливает за 19:15, в кафе на всех парах влетает Попов и, заметив Шастуна, машет ему рукой, пулей подбегая к нужному столику. — Прошу прощения, — его плечи вздымаются, и брюнет старается перевести сбившееся дыхание. — Потерялся во времени, — он глупо улыбается и присаживается на стул, жестом прося официантку подойти. — Мне, пожалуйста, американо и любой десерт. Полагаюсь на ваш вкус, — он обворожительно подмигивает девушке, которая тут же замечает, что это сам Арсений Попов, актёр с большой буквы, и смущённо тянется за телефоном, дабы сделать селфи. Когда официантка отходит, Арс наконец оборачивается к Шастуну, выжидающе изучая глазами его черты. — Здравствуйте. Как поживаете? — первым начинает голубоглазый, протягивая руку в знак приветствия. — Давай на "ты", — Антон пожимает руку и растерянно моргает, чуть хмуря лоб. — Я не могу... — начинает оправдываться темноволосый, но Тоха жестом призывает того к молчанию. — Не бывает "я не могу". Бывает "надо", — твёрдо произносит Антон и пытается улыбнуться, но у него не выходит : он слишком сильно нервничает. Арсений обескураженно следит за изменениями в лице и подмечает, что Шастун с ним чуть ли не впервые так себя ведёт. Он выглядит испуганным и одновременно нетерпеливым, будто очень чего-то ждёт. Хотя обычно улыбается и много болтает. Попов признаваться себе не хочет, но его и правда настораживает такое поведение. — Значит, мы всё-таки на "ты", — делает вывод русоволосый, заламывая пальцы с многочисленными кольцами, и дожидается, пока официантка перестанет вилять перед его собеседником хвостом. — Арсений, скажи, только честно. Попов напряжённо склоняется над столом, поднося к губам чашку кофе. — Мы с тобой виделись ранее? — Тоха пытается на брюнета не смотреть, но получается плохо. Тот буквально приклеивает взгляд к себе. Арсений чувствует, как по спине ползут мурашки, а кислород в лёгких заканчивается. Говорить правду или снова бессовестно лгать, как и всегда? — Знаете... знаешь, — он быстро исправляется, тяжело дыша, — Илья Андреевич будет не сильно рад, если выяснит, что мы тут с тобой... — Мне плевать на это, — высокий парень снижает голос до шёпота и, как и брюнет, склоняется над столом, выгибая спину настолько эстетично, что темноволосый не может не смотреть на него. Антон заглядывает своими пронзительным зелёными глазами в голубые глаза Арсения, сплетая утреннюю росистую траву с безбрежным океаном в единое целое, и пытается найти там ответ на свой вопрос. — Так мы встречались раньше? Арсений не уверен. Не уверен, что он вообще способен что-то говорить после такого тесного зрительного контакта. И всё, чего ему сейчас хочется, - это притянуть этого русоволосого парня к себе за грудки и впиться в него, исследуя губами каждый миллиметр молочной кожи, и не разрывать поцелуй до тех пор, пока воздух в груди не иссякнет. Но это невозможно. И даже несмотря на то что любовь всей его жизни так близко, буквально в паре сантиметров, если дотронуться до неё рукой по неосторожности, она сразу же испарится, разлетаясь звёздной пылью между пальцами. — Если я скажу, что да, что-то изменится? — он первым отводит взор, утыкаясь глазами в тарелку с тирамису. Антон отодвигает от себя чашку с его любимым чаем и говорит совсем почти неразличимо, чтобы слышал только Попов : — Многое изменится. Всё изменится. Светловолосый выдыхает, начиная помешивать ложкой зелёный напиток, и Арсений, учуяв запах чая, начинает вдруг улыбаться. — Что? — непонимающе озирается по сторонам Антон, останавливаясь удивлённым взглядом на Арсе. — Зелёный с клубникой, я угадал? Ты очень любил его раньше. И сейчас, получается, любишь, — горло неожиданно опутывают дьявольские силки, и Арсений не может сделать вдох. Слёзы уже начинают скапливаться в уголках глаз, и темноволосый дрожит от всплеска воспоминаний. И тут, абсолютно неожиданно для себя, Арс улыбается сквозь слёзы. Впервые за несколько дней он улыбается по-настоящему. Антон тоже непроизвольно начинает улыбаться. Искренне, как он умеет только с Поповым. Они несколько минут сидят в тишине, думая о своём. Мысли обоих мужчин стайками разлетаются в голове, спутываясь друг с другом. — А кем мы приходились друг другу? — нарушает молчание Шастун, допивая чай и облизываясь. "Нельзя, Арсений, нельзя. Не смей даже заикаться об этом!" — вопит внутренний голос голубоглазого, и он покорно молчит, поджимая губы. — Одноклассниками. Просто одноклассниками, — наконец отвечает он, не зная, повёлся ли Антон на эту фразу. Но Антон не идиот. Уверен, что просто одноклассниками, как выразился собеседник, они быть не могли. Тут определённо что-то большее. Наверное, даже большее, чем дружба. Антон не знает - он чувствует. Чувствует сердцем, своей чуткой душой, что жизнь их с Арсением снова свела неспроста. Случайности не случайны. Люди просто так не встречаются спустя много лет, почти забыв друг друга и научившись жить по отдельности. — Об одном прошу, — говорит Шастун, складывая руки в умоляющем жесте, — когда мы с тобой будем встречаться, рассказывай мне о моей прошлой жизни, а то Илья ни о чём мне никогда... А я не хочу терять ни единого воспоминания. Это слишком больно для меня. Я не хочу терять ни единого воспоминания. Это слишком больно для меня. Слишком больно. Слишком больно. Б о л ь н о. Эти предложения набатом отдаются в голове темноволосого, и тот невольно вздрагивает от эмоций, захлестнувших с головой. — Пообещай, — русый словно не просит, а приказывает, и Арс отказать этому человеку не может, — боже, пожалуйста. Мне больше ничего не нужно. Только верни мне мою память. Хотя бы её кусочек, — он вымученно смеётся, и Арсений утвердительно кивает, видя, как глаза Антона наполняются детским восторгом. — Я тебе не просто обещаю, я тебе клянусь, — жмёт плечами Попов, и Шастун начинает хлопать в ладоши от радости. "Господи", — мысленно хохочет Арс. "Каким был ребёнком, таким и остался". — Но при одном условии, — добавляет он, немного подумав. — Твой парень ничего не должен знать о том, что мы бываем вместе. Ни при каких обстоятельствах. — Разумеется, — Антон часто моргает. — А можно поинтересоваться, почему? — Военная тайна, — Арс прыскает в кулак, думая, что его смех в этой ситуации не уместен. Но так или иначе, зная, что теперь он будет видеться с Шастуном намного чаще, Арсений ощущает, как в душе расползается неведомое тепло, а из коконов выпархивают разноцветные бабочки, купаясь в лучах света. Зеленоглазый снова улыбается, чтобы соответствовать вмиг расцветшему брюнету. И каждый из них понимает, что всё теперь будет по-другому. И если верить Тохе, то всё действительно изменится, принимая новый оборот. Антон украдкой глядит на телефон, у которого загорается экран, и нервно сглатывает. Воспользовавшись тем, что Попов отвлёкся на официантку, чтобы заказать ещё чашку кофе, Шастун вводит пароль, читая высвечивающееся сообщение.
Илья, 19:36 Потрудись мне объяснить, где ты?
Тоха начинает было печатать ответ, но резко передумывает, убирая телефон в карман джинс. Он усаживается поудобнее, со стыдом понимая, что его, чёрт возьми, даже совесть не сжирает. И вроде хочет себе признаться в одном, но жутко боится : с Арсением-то ему намного интереснее проводить время. С Арсением вообще всё как-то проще и легче, как ни крути. Арсений особенный, это Шастун знает точно. Они определённо были большим, чем одноклассники. Антон уверен на все сто процентов. Но объяснения этому он найти не может. Пока не может.