Надписи на партах

19

Арсений по-кошачьи потянулся, вытягивая руки и улыбаясь. Было чуть больше шести утра, на улице было темно, как это обычно бывает в зимнее время года, а за окном падал снег. Не такой сырой и противный, как в Питере. Наоборот : кружащийся, пушистый, мягкий, в который наверняка можно было укутаться, как в тёплую шубу; уютный до предела. На соседней кровати посапывал Серёжа, которому, судя по всему, за столько времени сна в поезде, автобусе и за весь предыдущий день так и не удалось выспаться. Он резко перевернулся на другой бок, сильнее закутываясь в пуховое одеяло и чуть подрагивая от холода, хотя в номере было очень тепло. Попов подошёл к окну и взглянул вниз с семнадцатого этажа, запуская пятерню в волосы. Город уже просыпался, а может он вообще так и не засыпал вовсе за всю ночь. Туда-сюда летали машины, и их свист даже доносился до мальчика. Горели фонари; где-то в соседних номерах, уютно переливаясь разноцветными огнями, поблёскивали гирлянды, которые заядлые любители Нового года притащили с собой. В кромешной тьме вспыхивали огоньки фар, тут же исчезая в облачном тумане, надвигающемся на город. Совсем рядом, буквально в паре шагов, сверкала красками Останкинская башня, лениво отряхиваясь от хрупких снежинок. Казалось даже, что если подашься вперёд, то сможешь дотронуться до неё рукой. Ракета, посвящённая покорителям космоса, которая тоже располагалась неподалёку, вот-вот норовила улететь высоко-высоко в небеса, встречаясь с ещё мелькающими утренними звёздами, готовыми потухнуть, и вместе с ними же взрываясь, разлетаясь на тысячи осколков, горящих ярким красным пламенем в сумерках. Попов погрузился в омут своих мыслей, окончательно отдёргивая занавеску и распахивая окно, позволяя ледяному ветру ворваться внутрь и взбудоражить душу, чувствуя, как каждая клеточка тела обволакивается чем-то нереальным, неописуемым, магическим, будто он стоит так, в одной майке и пижамных шортах, вот уже несколько лет. Всё, чего сейчас хочется голубоглазому брюнету, - это потянуться ввысь, карабкаясь сквозь облака, и ухватить самую яркую звезду на этом чёрном небе, играющую тёплым сиянием. Серёжа резко дёрнулся на кровати, съёживаясь от холода, проникающего под одеяло, и подогнул ноги под себя, нервно скрипя зубами, но всё ещё не пробуждаясь. Арсений хмыкнул, глядя на такого беззащитного друга, которому хотелось разве что провести в постели всю свою оставшуюся жизнь. Быстро натянув джинсы, напялив первую попавшуюся футболку и зашнуровав кеды, Попов вышел за дверь, которая на прощание жалобно скрипнула. Мальчик медленно пошёл по коридору, едва переставляя ногами, любуясь мерцающим освещением где-то в стороне холла. Поднявшись на лифте на этаж выше, Арс снова стал изучать отель, проводя тонкими пальцами по шершавым стенам. — Не спится? — послышался сонный голос со стороны, и брюнет обернулся, прикрывая глаза и кивая. Антон облокотился о стенки лифта, попутно выуживая из кармана пачку сигарет. — Дурак что ли? — Арсений нахмурился, выхватывая у друга табачные изделия. — Тут пожарная сигнализация, — он покрутил у виска, на что Шастун закатил глаза. — Ну Арс, я курить хочу, — признался он, пытаясь выхватить свою вещь у одноклассника, однако тот только сильнее сжал пачку. — Арс! — Иди на улицу и кури, — Попов скрестил руки на груди и выжидающе смотрел на светловолосого, постукивая ногой по полу. — Вот и пойду, — Тоха, воспользовавшись замешательством соседа по парте, отобрал сигареты и на полном серьёзе двинулся в сторону своего, совместного с Димой номера, дабы надеть куртку. — Пойдёшь со мной? — он остановился, взглянув Арсению в глаза, и, дождавшись, пока тот кивнёт, кивнул тоже. — Жду через пять минут на улице. — Холодно, — вздрогнув, прошептал Арсений, облизывая пересохшие от мороза губы и наблюдая за тем, как эстетично затягивается Антон. — Хватит ныть, сам предложил выйти и покурить, — пожал плечами Шаст, выпуская изо рта колечко дыма. — Лежал бы сейчас у себя, в тёплой кровати, ммм, красота, — он мечтательно закрыл глаза и снова затянулся. — Зачем со мной только пошёл?.. — Захотелось вот, — резко и весьма агрессивно перебил того Арс. — Дай, — он потянулся к сигарете, но Шастун отпрянул, нахально улыбаясь. — Посмотрите на него, якобы "хороший мальчик", — рассмеялся он, зажимая сигарету зубами и щурясь. — Не пьёт, не курит, не употребляет, не матерится... — Блять, Шаст! — психанул Арс и повалил друга с лавки в снег. Кровью и потом, как говорится, ему всё же удалось выбить кое-что из пачки и себе. Он вернулся в сидячее положение, довольно усмехаясь и не без радости наблюдая за копошившимся в белой массе недовольным одноклассником. Барахтающийся в снегу Шастун, ловко ухватившись за ногу Арса, когда тот отвлёкся на процесс курения, со всей силы потянул того на себя. Брюнет ойкнул, роняя на землю тлеющий оранжевым окурок, и, совершенно не справившись с координацией, упал в снег, резко зажмурившись. Пролежав так несколько секунд, он вдруг почувствовал через ткань куртки, как чья-то костлявая рука удерживает его за поясницу. — Может быть, ты слезешь с меня? — усмехнулся Антон прямо в лицо Попову, который распахнул глаза, слыша этот голос прямо в пределах нескольких сантиметров. Взгляд голубых аквамаринов пересёкся со взглядом зелёных изумрудов, между ними пробежала какая-то едва заметная искра, и Тоха, не удержавшись, шумно выдохнул через рот, опаляя горячим дыханием щёки Арса. Сам брюнет неподвижно лежал прямо на русоволосом, глупо улыбаясь и не в силах сдвинуться с места. Его ноги будто приковало к земле, и юноше уже было глубоко плевать, что под тонкую шапку забрались холодные хлопья снега. — Арс, мне тяжело, — не отрывая взора от друга, прошептал Антон. — Ой, да-да, извини... Арсений густо покраснел и слез с соседа по парте, отряхиваясь и пряча глаза. Он бы и хотел спрятаться сам, целиком и полностью, вот только бежать не было смысла. — В такие игры будешь с женой своей играть, — как-то не совсем уверенно пошутил Шаст, стряхивая с красного шарфа снежинки. Голубоглазый ещё больше залился краской, присаживаясь на лавку и смотря в одну точку. Мысли беспорядочно метались в голове, мешаясь одна с другой, вторая с третьей, и так по кругу. Этот водоворот чувств и событий всё сильнее утягивал Арсения в морскую пучину; это цунами накрывало с головой, не позволяя кислороду проникнуть в лёгкие, словно там вдруг в один момент возникла прочная перегородка, мешающая дышать. Попов сидел, по несколько раз прокручивая в голове момент, который только что произошёл, и не верил, что это действительно происходит с ним. С одной стороны, было желание рвать на себе кожу в клочья, лишь бы того, что случилось, никогда не было. А с другой стороны, какое-то странное, но при этом манящее и приятное ощущение сковывало грудь, сладко впиваясь острыми когтями во внутренности и шепча : "Арсений, зайка, ты ведь сам этого хочешь". Тоха несильно ткнул друга в спину, потому как Арс, кажется, совсем потерял контроль над собой и своим телом и бездумно пялился на стоящую неподалёку машину вот уже восьмую минуту. — А? — он удивлённо поднял глаза, но тут же смутился, когда до него дошло, на кого он сейчас смотрит. — Пойдём в номера, скоро все проснутся уже...
♫ Fall Out Boy – The Kids Aren't Alright
— Виктор Алексеевич, на завтрак скоро пойдём? — проныли дети, протирая свои сонные глаза. Больше всего, конечно же, хныкал Илья, у которого уже урчало в животе, потому что проголодаться за ночь он успел знатно. Дима поправлял очки, которые у него отчего-то постоянно запотевали, и искоса глядел на помятого Серёжу, шатающегося из стороны в сторону и отчаянно старающегося унять чешущийся нос. — Арс... А-а-апчхи! — он громко чихнул, и ребята, стоящие рядом, быстренько отодвинулись от парня. — Тебя кто-то про... а-апчхи-и-и... — он со злостью топнул ногой, грубо хватая голубоглазого друга за грудки, — тебя кто-то просил окно расхле... апчхи! расхлебенивать?! А-а-а-а-апчхи!!! — он разразился обильным потоком чиханий, чуть уже не плача от безысходности своего положения. — Совсем что ли оборзел уже?! — Матвиенко закатил глаза, ожидая, судя по всему, очередного чиха, которого, к его счастью, не последовало. — Мразь ты! Я в Москву не болеть приехал... Арсений виновато пожал плечами, протягивая хвостатому другу бумажный платок из своего рюкзака, за который армянин тут же схватился, словно за спасительную верёвку, помогающую вылезти из пещеры. — Жрааааать! — донёсся справа восторженный вопль Макарова, и целая толпа детей понеслась в кафе, на ходу забирая подносы и ставя на них тарелки с макаронами, салатами, пирожными и чаем или кофе. Благо шведский стол. — Серёж, правда, мне очень жаль, я дурак, — Арс опустил голову, прекрасно понимая, что из-за его халатного отношения к чужому здоровью пострадал его лучший друг, который теперь вынужден запастить салфетками на год вперёд. Серёжа смерил одноклассника яростным взглядом, но через несколько секунд глаза его сверкнули, и он улыбнулся, кладя руку Арсению на плечо : — Забей, — тихо попросил он, прерываясь на вытирание носа. — Вы от меня всё равно не отделаетесь. Будете меня больного по всей Москве таскать и вкусняхи покупать в качестве бонуса, — он довольно закинул ногу на ногу и принялся с деловитым видом жевать сосиску. Антон, наблюдая за данной картиной, невольно ухмыльнулся, смотря то на слишком счастливого Сергея, то на задумчивого Арса, который есть, видимо, не собирался. — Арсений, съешь что-нибудь, — Шастун пододвинул небольшое блюдечко с салатом-Цезарем, по-доброму глядя на друга, который пребывал явно где-то не здесь. — Тох, я не хочу, — темноволосый робко посмотрел на Антона и тут же занялся рассматриванием узоров на скатерти, припоминая события сегодняшнего утра. — Я сказал, ешь! — вскипел Тоха, на всех парах подлетая к однокласснику и всучивая ему салат. — Кушать надо! То окна распахивает, себя не щадит, то не жрёт. Организм истощается, — он закатывает рукава безразмерной красной толстовки. — Я тебя что, как маленького ребёнка должен уговаривать?! — он садится рядом, впиваясь взором в голубоглазого парня, который всё ещё водит пальцем по скатерти. — А может быть ты меня ещё и покормишь? С ложечки, а? — язвит Арс, но Антоха, принимая данное высказывание не за шутку, со всей серьёзностью тянется за небольшой блестящей вилкой с логотипом отеля. — Ты чего? — брюнет выпучивает глаза, не понимая, что происходит. — Кормить тебя собираюсь, ты же сам попросил, Арс, — с этими словами Шастун подцепляет кусочек багета, собирая на него вустерский соус, и протягивает ко рту Попова, который ошеломлённо взирает то на светловолосого, то на кушанье. — Ешь. — Тох, ты чё, — голубоглазый хмурится, отодвигая руку Антона от себя, но друг перехватывает его запястье. — Сбрендил что ли? — Ты сам просил же... — разводит руками Шастун, победно улыбаясь, когда Арсений фыркает, словно котёнок. — Ты и правда как ребёнок, Попов. Брюнет обиженно сжимает губы. Дима, немо застыв с помидором во рту, наблюдает за всем этим процессом, охреневая. И это ещё мягко сказано. Что-то между этими двоими не так... — Ой, господи, да иди сюда уже, — темноволосый, словно маленький мальчик, тянет на себя Шастуна, который снова присаживается ближе к нему, подставляя вилку к лицу юноши. — То-то же, — широко улыбается высокий, когда Арсений с насупленным видом обхватывает губами пищу и тут же млеет от удовольствия. — Вкусно? Словесного ответа не требуется. Арс лишь коротко кивает, смакуя еду, и аж вытягивается от удовольствия. Тоха пронизывает зубцами анчоусы, и Попов, погружаясь в эту потрясающую атмосферу, томно пережёвывает их. — Ребят, на вас люди смотрят, — с заложенным носом говорит Серёжа, дергая Арсения за джинсы под столом, и переводит взор на Виктора Алексеевича, который глядит на всё это, изогнув бровь. — И что? — неразличимо шепчет Арс и приоткрывает глаза, любуясь человеком, который сидит рядом с ним и любезно кормит, как младенца. — Наелся? — Шастун ставит тарелку на край стола и принимается за чай, начиная медленными глоточками осушать стакан. Тёплая жидкость стекает по стенкам, и Антон морщится, чувствуя, как внутри становится горячо. Но Тоха даже не догадывается, даже не предполагает, что настолько жарко ему далеко не от ароматного зелёного чая. И не одному ему... — Виктор Алексеевич, можно погулять до девяти вечера по Москве? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — взмаливается Матвиенко, шмыгая носом и перекатываясь с пятки на носочек и обратно. — Серёж, я не уверен вообще-то... — чешет затылок Терентьев, хмуро глядя на учеников в составе Позова, Матвиенко, Попова и Шастуна. — Натворите ещё каких-нибудь глупостей. — Ну, пожалуйста, — Диме, очевидно, тоже хочется прогуляться по предновогодней Москве без компании взрослых и остальных занудных одноклассников, всё время просящих сфотографироваться. — Не знаю. Если только с вами будет кто-то ответственный... — классный руководитель оценивает подопечных взглядом. — А у нас есть кандидатура на выдвижение, — Сергей резко толкает вперёд Арса, а тот смущённо топчется на месте. — Вот, Арсений Сергеевич, чем не ответственный? — А я вообще Москву как свои пять пальцев знаю, я здесь всё-таки жил, — не забывает вставить свою реплику Тоха, покручивая кольца на тонких фалангах. — Ну отпустите, прошу. — Что с вами делать?.. — вздыхает биолог, украдкой смотря на часы в холле, которые только недавно пробили два. — Шуруйте. Но чтобы телефоны включены были у всех. И не задерживайтесь, потому что в одиннадцать со всеми поедем на территорию Кремля, на салют смотреть. И только попробуйте мне опоздать хоть на минутку, — он грозит пальцем, — шкуры спущу. — Ура, ребята, гуляем! — восторженно визжит Серёжа, но тут же ловит более чем строгий и испепеляющий взгляд преподавателя, и, хватая одной рукой мальчика в очках, тащит того на улицу, попутно подгоняя друзей.
♫ Новогодние и Рождественские Песни/ "Perry Como" – Magic Moment
— Тох, где мы? — армян озирается по сторонам, искренне восхищаясь всем великолепием светового и архитектурного дизайна. Громадные ёлки со множеством красных, жёлтых и белых шаров, упирающиеся верхушками в небеса; заборы и ограды, полностью оплетённые искрящимися гирляндами; фонарные столбы, украшенные в стиле бокалов шампанского... Всё, абсолютно всё здесь переливалось даже при свете дня, гармонично сочетаясь со всей многообразной полифонией строений. — На Тверской улице, — ответил Антон, не менее завороженно следя за шествием из толпы разукрашенных людей в смешных костюмах, так называемых актёров, развлекающих публику в этот день, тридцать первого декабря. На землю плавно падал снег. Все люди шли воодушевлённые и по-детски радовались такой простой, но в то же время такой изысканной красоте. — Веришь? — тихо спросил Арс, просовывая отмёрзшую руку в карман куртки и пряча верхнюю часть лица под пушистым капюшоном. — Во что? — не отрываясь от созерцания маленькой девочки, которая прямо посередине оживлённой улицы беззаботно лепила снеговика вместе со своим отцом, поинтересовался Шастун. — В то, что мы смогли пережить ещё один год?.. В то, что эта история заканчивается, и начинается новая. С чистого листа, — Арсений кротко улыбнулся, и его голос растворился в весёлой музыке оркестра, расположившегося на главной сцене. — В то, что Новый год уже сегодня, не верю, — честно признался Тоха и взглянул на Арса, который слизывал с щеки щекощущую снежинку языком. — А в чудеса ещё как... — он резко замолчал и остановился, наблюдая, как Дима и Серёжа пытаются повалить друг друга в снег, и на этот раз удача оказалась на стороне Позова. — Ледяной король здесь только я! — ухмыльнулся юноша в очках, горделиво поставив одну ногу Серёже на живот, показывая своё доминирование. — Отныне повелеваю называть меня Ваше Превосходительство. — Слушаюсь! — Сергей приставил ладонь к голове, отдав честь, и хрипло рассмеялся, ликуя от такого счастья. — Откуда только берётся в нём это... ребячество?.. — не сдержавшись, хмыкнул Антон, на что Арсений многозначительно закатил глаза. — Много будешь знать - скоро состаришься, — донёсся до Шастуна голос Позова, и светловолосый почувствовал, как в душе разрастается приятное чувство - чувство покоя, некого умиротворения, какой-то предновогодней сказки, туманящей разум. И он почему-то каждой клеточкой тела ощущал, что сегодня должно случиться что-то особенное. Плохое или хорошее - он и сам не знал. Но главное было в том, что интуиция его почти никогда не подводила, поэтому и на этот раз была безгранично права. Что-то обязательно случится.
♫ Fleur – Пустота
Серёжа по своей натуре был жутким и совершенно неисправимым оптимистом, кайфующим от жизни и получающим от неё лучшее (по крайней мере, это он так думал), поэтому, не долго думая, как это обычно и случалось, утащил Диму в ближайший магазин игрушек, дабы полностью погрузиться в эту праздничную атмосферу и поглазеть на различные рождественские поезда и домики, о которых он всегда мечтал в детстве, однако те были ему не по карману. К тому же Позов умудрился ляпнуть, что в том бутике бесплатно раздают имбирное печенье и красно-белые леденцы, о чём он успел триста раз пожалеть, так как Матвиенко уже было невозможно остановить, судя по его глазам, в которых взрывались фейерверки от предвкушения. Поэтому, сделав глубокий вдох, Димка поплёлся за Серёжей в этот самый магазин, пообещав, что как только этот ребёнок насмотрится на всё вдоволь, они обязательно их догонят. — А мы куда подадимся? — спросил Антон. — Мне без разницы, на самом деле. Куда хочешь, туда и пойдём. — Давай подальше от этой суматохи и суеты, — Арсений сложил руки в молящем жесте и украдкой взглянул на Шастуна. Солнце зимой всегда садится рано. Вот и сейчас на город плавно опускались тени вечера, и столица России начинала сиять с новой силой. Арс просто стоял и не мог оторвать взгляда от друга. Он по-настоящему любовался им. В позолоте этих лучей заходящего светила высокий стройный юноша был настолько красив, что невозможно было описать словами. Из-под шапки вылезали светлые блестящие волоски, в зелёных живых глазах играли огоньки гирлянд, а сам парень выглядел хоть и уставшим, но до одури счастливым. Антон улыбался. И Арсений невольно подумал, что он бы всё на свете отдал, лишь бы эта обворожительная улыбка никогда не исчезала с этих пухлых губ малинового цвета. — Пойдём тогда подальше от сцены, тут слишком шумно, — своими словами Шаст вывел Попова из транса и зашагал вперёд. — Ты идёшь? — Да, да, — Арсений уже буквально воспламенялся от собственных эмоций. Он не понимал, что происходит и с каких пор мальчик начал чувствовать влечение к Шастуну, но было ясно только одно : он без него не п р о т я н е т . Он без него сгорит з а ж и в о . — Шастун, ты что ли? — послышался голос сзади, и мальчики обернулись. Перед ними стоял подкаченный молодой человек с тёмно-русыми волосами, лет двадцати - двадцати двух, довольно богато одетый. Он слащаво улыбался, снимая перчатки поочерёдно сначала с правой, а затем с левой руки. Антон изумлённо разинул рот и по инерции начал пятиться назад до тех пор, пока не упёрся в афишу. — Гоша? — к Тохе вернулся голос после шока, и фраза прозвучала настолько хрипло, что Арс насторожился. По тону, взгляду и поведению друга было понятно, что тот явно не рад видеть этого незнакомого брюнету парня. — Какими судьбами в Москве? Я думал, ты уехал, — Георгий приблизился вплотную к Шастуну и, прищурившись, взглянул на стоящего рядом Арса, который происходящее не воспринимал. — А это что за юнец? — Это мой друг Арсений, — высокий пронизывал взором молодого человека, словно острой иглой. — Я сюда на экскурсию с классом приехал... — Антон отряхнулся от снежных хлопьев и нервно закусил губу, что не осталось незамеченным у голубоглазого. — А вообще тебя не касаются мои личные дела... — Как это не касаются? — сладко промолвил Гоша, убирая руки в карманы пальто. — Мне же интересно, — он театрально надул губы от обиды, но эта гримаса тут же сменилась на мерзкую улыбку. — Я давно тебя не видел, я соскучился. Антон сглотнул, начиная отходить мелкими шажками назад, видя, как рука молодого человека тянется к его груди. — Я чую, ты продолжаешь промышлять своими грязными делишками? — презрительно фыркнул Тоха, уворачиваясь от цепких лап Георгия. — Отойди, блять, от меня, уёбок, — Арсений готов был поклясться, что Шастун вот-вот вытащит из куртки пистолет и пристрелит этого темно-русого прямо здесь. — Уйди, сказал, нахер от меня. Я тебе ещё в прошлый раз говорил, чтобы ты ко мне не прикасался. — Ох, какие мы за эти годы стали дерзкие, — парень резко потянул Антона на себя, проводя рукой по светлому загривку, и высокий почувствовал, что по всему телу заструились мурашки. — В последний раз нашей встречи, помнится, — он, казалось, был слишком возбуждён, потому как держал Шаста за шею, готовившись зарычать от желания в любую секунду, — ты пищал о пощаде и извивался подо мной, как последняя грязная шлю... — Оставьте его в покое, он же сказал вам! — Арсений резко выбил Тоху из этих смуглых рук, и мужчина оценивающе посмотрел на голубоглазого брюнета, который дрожал не слабее осинового листа на ветру. — Ох, а я думал, твой друг немой, — усмехнулся Георгий, не удосужившись даже напрямую обратиться к Арсу. — А вот его не трогай, — словно змея, с яростью зашипел зеленоглазый и начал инстинктивно сжимать и разжимать кулаки, уже собираясь нанести удар. Венки на его руках пульсировали, брови были нахмурены до предела, а по лицу не то что ходили - бегали желваки, что в полной мере указывало на то, что Шастун готов убивать. — Тише, тише, мальчик, — Георгий выставил руки в защитном жесте, широко улыбаясь и выставляя напоказ свои идеально белые и ровные зубы. — Я вижу, Тошенька, — проникновенно прошептал молодой человек, и Антона передёрнуло, — что ты дружишь только с педиками. — За языком следите, — не выдержал Арс и с силой наступил Гоше на ногу. Тот взвыл и схватил брюнета за шкирку, одним махом поднимая над землёй. — Эй, ребят, вы чего! — навстречу троице бежали Дима и Серёжа, у которых за плечами были рюкзаки, набитые всевозможными сладостями. — А ну отпустите его, — потребовал Позов, потерев переносицу. — Немедленно. — Ой, с детьми ещё связываться, — не без злобы усмехнулся Георгий и поставил шатающегося Арса на ровную поверхность, однако мальчик не удержался и тут же упал. — Тош, — Гоша улыбнулся, подходя вплотную к Шастуну, у которого сердце в этот момент ушло прямиком в пятки, — знай просто, что я тебя не забыл, — с этими словами молодой человек перехватил тонкие запястья, увешанные браслетами, надавил коленом юноше на живот и тем самым обездвижил, так как Антону пришлось упереться в баннер спиной, прикусил мочку уха Шастуна и накрыл его губы своими, несколько секунд не разрывая поцелуй. Антон попытался вырваться, но поскольку хватка была очень крепкой, этого сделать не удавалось, поэтому он лишь протяжно замычал, пытаясь как можно больнее укусить губы Георгия. Когда молодой человек наконец остановился, Антон в изнеможении упал на снег, отчаянно дыша и не видя перед собой больше ничего. Ни этих разноцветых огней, ни этих красочных витрин, ни этих пестреющих нарядами ёлок. Всё то ли растворилось в тумане, то ли с треском разлетелось на осколки. Дима и Серёжа смотрели на всё это с таким неописуемым ужасом, что хотелось взвыть. Но хуже всего приходилось Арсению. Он на себе почувствовал в буквальном смысле столкновения льда и пламени : словно холодной водой окатили, а потом подожгли. Он смотрел то на удаляющегося Гошу, то на Шастуна, который дрожал всем телом и которому срочно требовалась психологическая помощь, так как зелёные глаза словно разбились, как стекло : настолько был безжизненный взгляд. Арс подполз к Антону на коленях, беря его руки в свои, и наклонился, прошептав настолько тихо, насколько мог : — Не бойся, я с тобой.