Надписи на партах

16

Ледяной ветер с шумом и свистом ворвался в окно, проходя как будто сквозь тело юноши. Антон слегка вздрогнул, но виду, что ему холодно, не подал. — Ты с ума сошёл?! — в комнату мальчика ворвалась мама, попутно ударяя сына полотенцем по лицу. — Тош, что с тобой происходит? — она заглянула в зелёные глаза, тая на сердце грусть. Шастун молча пожал плечами, старательно пряча за спиной тлеющую сигарету, которая уже начала обжигать пальцы. — Ты четвёртый день сам не свой... — Майя вздохнула и, снова не дождавшись абсолютно никакой реакции, закатила глаза и поспешно удалилась, что-то ворча себе под нос. — Я не знаю, мам, — словно замедленно среагировав, произнёс Антон, не чувствуя, как пламя опаляет нежную кожу. Светловолосый снова открыл окно и, присаживаясь на подоконник, сделал последнюю затяжку и лениво выкинул окурок на улицу, краем глаза наблюдая за своими обожжёнными пальцами. Любому другому было бы нестерпимо больно, но Шастун боли не чувствовал. Последние пять дней он вообще ничего не чувствовал. А всё из-за недавнего инцидента с Поповым. Господи, откуда ты свалился мне на голову?! Этот мучающий вопрос крутился в голове уже несколько суток. Крутился тогда, когда Арсений, угрюмо притаившись за партой, строчил на листке формулы. Крутился тогда, когда Попов проходил в столовую, даже не глядя на бывшего друга, специально как можно сильнее задевая того. Крутился даже тогда, чёрт возьми, когда Антон просто гулял по набережной, замотавшись в тёплый шарф, и думал о своём, о личном. Тоха глупо улыбнулся, всё-таки прикрывая окно, ибо получать ещё большего нагоняя от матери он не собирался. И так отношения с ней максимально ухудшились. — Тош, — Лиза, зачёсывая за ухо золотой локон, буквально вбежала к брату и тут же остановилась, как вкопанная, выпучив глаза, и в следующую секунду инстинктивно обхватила руками плечи. — У тебя так х-х-холодно. — Конец октября, детка, — невесело усмехнулся Шастун и окончательно закрыл окно, всё ещё боясь себе признаться, что на душе в миллиарды раз холоднее. — Тош, ты какой-то странный в последнее время... — испуганно произнесла девочка, залезая на кровать Антона и кладя тонкие, такие же как у брата, ручонки себе на колени. — У тебя... у тебя что-то плохое произошло? Поделись, я, может быть, помогу... — крайнюю фразу она произнесла настолько неуверенно, что сердце сжалось в комочек. Нет, солнышко, ничем ты уже не поможешь. — Всё хорошо, не беспокойся за меня, — он кивнул, закрывая свои ослепительной красоты зелёные очи, и попытался выдавить максимально искреннюю, естественную и правдоподобную улыбку. — Ну я же вижу, — девочка, казалось, окончательно поникла, смотря на такого загруженного брата, не видевшего ничего вокруг себя. — Я же вижу, Антон. Шастун резко распахнул глаза и с недоверием уставился на сестру. Она редко называла его полным именем. Она была практически единственным человеком, которому парень мог позволить называть себя уменьшительно-ласкательным: Тоша. — Лиз, просто поверь, у меня всё отлично! — Антон закатил глаза и рухнул на кровать в изнеможении. Это достало. Каждый считал своим долгом помочь юноше. А помощь ему не требовалась. Вот если бы только один прекрасный обладатель бархатного голоса и потрясающих сине-голубых глаз когда-нибудь протянул руку, Тоха схватился бы за неё и никогда бы, наверное, не отпускал. Вот только сам Шастун об этом пока не догадывался...
♫ E.LementaL – Tell Me Everything
— Ребята, завтра Хеллоуин! — Виктор Алексеевич Терентьев пару раз хлопнул в ладоши, призывая учеников к тишине. Те поспешно обернулись, отрываясь от своих дел. — У нас всё готово? Музыка, фигурки, еда, программа, отчёт? — Терентьев оглядел класс и, дождавшись утвердительных возгласов, удовлетворённо улыбнулся. — Мои-то молодцы, так бы и расцеловал! Пацаны громко прыснули, ухмыляясь, а девочки пискнули от восторга; глаза их загорелись, и представительницы прекрасного пола чуть не сползли под парты от восхищения. Классный руководитель смутился, слегка покраснев, и мысленно зарёкся больше никогда не говорить преждевременных и необдуманных хорошенько фраз. — Кстати, Антон, Арсений, — обратился он к двум мальчикам, которые косо посмотрели друг на друга и тут же быстро отвернулись. — Вы сможете завтра помочь в актовом зале с подсветкой? Очень вас прошу, — учитель сделал умоляющий жест руками. — Конечно, — пожал плечами Антон, с силой переступая через себя и свои принципы, сжимая кулаки. — Без проблем, — сквозь зубы поддакнул тому Арсений, у которого изнутри не просто кошки скреблись, а, наверное, древние саблезубые тигры с огромными клыками. — Вот и отлично, вот и замечательно! — биолог подпрыгнул, по-детски хлопая в ладоши и радуясь такому простому. — Значит, завтра вдвоём приходите на час пораньше. Шастун едва заметно горько хмыкнул, осознавая, что ничего хорошего ему завтрашний вечер не сулит... Утро не предвещало ничего прекрасного. День с самого начала не задался, когда Антон, не очень-то удачно встав с кровати, подвернул ногу и теперь был вынужден ковылять по квартире, как хромая собака, ища повсюду джинсы, не понятно куда закинутые вчера вечером. Не найдя всё-таки нужные, он схватил первые попавшиеся под руку, а именно чёрные с крупными дырами на коленях. "Антон, ты что, баран? Ноябрь завтра, какие дыры?!", — пронеслось в голове у светловолосого, но ему, собственно, было плевать на то, замёрзнет он, или нет. Поэтому чёрные джинсы он всё же напялил. Но вскоре, выйдя на улицу, сразу об этом пожалел. Теперь к ноющей боли в пятке добавился обжигающий холод на уровне колен и ляшек. Отлично, здорово; всё, как я люблю! Споткнувшись и чуть не упав в ближайшую лужу, Шастун подумал, что ему, наверное, вообще не стоило выходить из дома сегодня. Но от этих мыслей мальчика отвлёк обрызгавший его грязью грузовик. Арсений сидел, хмуро пялясь в окно на спрятавшееся за облаками солнце, даже не слушая пожилую учительницу, заменяющую основную, которая, видимо, заприметила уязвимость Попова и попросила его повторить то, что она только что сказала, на что Арсений, разумеется, ответить ничего не смог, а лишь грустно повертел головой туда-сюда, расчитывая на возможность чуть-чуть отдохнуть. Ирина Васильевна покачала головой и что-то черканула у себя в скомканной тетради. — Арс, — Оксана едва заметно склонилась к другу, нервно теребя тонкими пальцами волосы. — М, — безразлично промычал он, всё ещё не отрывая взгляда от окна. — Ты не заболел? Не хочешь развеяться? — глаза девушки блестели надеждой, и она, вероятно, подумала, что может чем-то помочь. — Нет, Окси, со мной всё в порядке, всё просто потрясающе, — вздохнул брюнет и наконец отвлёкся от созидания пасмурной погоды. — Тебе не следует переживать, просто поверь. — Я надеюсь, сегодня на дискотеке ты оторвёшься по полной, — Фролова легонько толкнула Арсения в плечо и грустно улыбнулась. Боже, она понимала, что Арсений буквально умирает изнутри, но не знала причины, а потому помочь ничем не могла. Голубоглазого явно что-то беспокоило, причём очень сильно, ведь из-за пустяка Арсений не стал бы расстраиваться и настолько депрессивно глядеть на мир. Оксане было больно. Ей было до одури больно, потому что она была бессильна. Ей хотелось обнять его, приласкать, но она не могла. Она боялась, что брюнет отвергнет её, сказав, что ему не нужны эти телячьи нежности. Ей хотелось кричать, надрывая глотку, смотря в эти чёрно-синие глаза, которые стали блёклыми и мутными. В них больше не играла радуга, и Оксана даже предположить не могла, что происходит с Арсением. Дай он какой-то знак - она сразу бросилась бы ему на шею, прижимая к себе настолько крепко, насколько может, но... Попов не подавал никаких знаков, не рассказывал ни о чём, и, судя по всему, скоро вообще перестанет говорить так же непринуждённо, как делал это раньше. И с каждым днём, каждым часом, каждой минутой девушка начинала осознавать, что тоже умирает изнутри. Как и Арсений. Она чувствовала, как её прожигает холодное пламя, и сразу опускались руки. Она ощущала, как по душе ведут острым лезвием ножа, разрезая всё в кровь. Но сделать ничего не могла.
♫ Scorpions – Your Last Song
Смеркалось. Солнце окончательно скрылось за тёмными тучами, уступив место луне. Антон, накинув на плечи рюкзак и насвистывая какую-то песню, шёл в наушниках в школу, дабы помочь с аппаратурой и освещением. Начинал накрапывать дождь, и парня это крайне раздражало, поэтому он поспешил как можно скорее ретироваться с улицы. В школе было темно и тепло. Никто из других классов ещё пока не пришёл на предстоящую вечеринку, поэтому в здании было пусто и тихо. Всё, как Тоха любит. Шастун быстрым шагом поднялся на третий этаж в актовый зал, прикрывая за собой дверь, которая со скрипом снова отворилась. — Есть тут кто? — спросил он у темноты и, не дождавшись ответа, щёлкнул выключателем. Огромную комнату озарил свет, и юноше даже пришлось зажмуриться на какое-то время. В зале действительно никого не было. "А кого ты ожидал тут увидеть?" — усмехнулся своим мыслям Антон и прошёл к колонкам. — Тааак, что тут у нас? — он потёр руки, принимаясь вставлять провода и настраивать звук. — Привет, — послышалось со стороны двери, и светловолосый резко обернулся. На него взирали два ослепительно-голубых глаза, а сам их обладатель слегка сливался с тьмой коридора. — Привет, — пожал плечами Шастун и из-за чего-то внутренне задрожал. — Ну, проходи, чего встал? Арсений улыбнулся и сделал маленький шаг вперёд, закрывая дверь, которая на этот раз не распахнулась опять. На сердце от этой улыбки почему-то сразу потеплело. Антон тоже невольно улыбнулся, продолжая втыкать провода в аппаратуру. — Антон, — хрипя, начал Арс, подходя вплотную к столу, за которым копошился бывший сосед по парте. Антон сглотнул, краем глаза наблюдая за брюнетом, который оказался настолько близко на короткий промежуток времени. — Антон, надо поговорить... — Не сейчас, Арс, — зеленоглазый выпустил из рук кабель и полез вниз, скрываясь от взора Попова под столом. — Но... — Не сейчас, Арс! — дрожа, повторил Антон, причём на этот раз его голос сорвался на крик. — Хорошо, хорошо, — Арсений запустил пятерню в тёмные волосы. Дышать ему было более чем трудно. Будто железные цепи сковали грудь и не позволяли кислороду проникнуть внутрь. — Помочь? — тихо поинтересовался он, присаживаясь рядом и глядя на Тоху, который отчаянно делал вид, что голубоглазого не замечает. — Иди и настрой светодиоды, — приказным тоном потребовал юноша, стараясь унять дрожь в руках, ибо пальцы не слушались, и флешка в ноутбук не вставлялась. — Господи, дай сюда, — закатил глаза Арсений и, оказавшись рядом с бывшим другом, положил свою ладонь сверху на его руку и, плавно и нежно управляя ей, слегка соприкасаясь пальцами с металлом колец, вставил флешку. Антон быстро отдёрнул руки, смотря в упор на брюнета, который хмыкнул, мол, плёвое дело, и невозмутимо отправился ближе к сцене, хватая по пути конфетку из вазочки. "Боже, что он творит?!" — бешено проносилось в голове Шастуна, и он часто-часто дышал. Грудь его вздымалась, и казалось, что Тоха грохнется в обморок прямо здесь, если бы не заглянувший в актовый зал Виктор Алексеевич. — О, вы уже тут, молодцы, — классный руководитель улыбнулся, украдкой наблюдая за возившимся с дискоболом Арсом. Заметив состояние высокого светловолосого ученика, Терентьев нахмурился. — Антон, ты что такой загруженный? Арсений обернулся, оторвавшись от своего дела, выгибая бровь в недоумении и слегка приоткрывая рот, не понимая, что вдруг в один момент случилось с Шастуном. — Просто волнуюсь перед Хеллоуином, — Тоха тихо откашлялся, — всё-таки такая ответственность... — Ой, да ладно тебе, господи, — ухмыльнулся биолог и, подойдя к Антону, похлопал того по плечу. — Всё будет хорошо! — Надеюсь, — кивнул зеленоглазый, под этим подразумевая совсем не дискотеку.
♫ Galantis – Runaway (U&I)
Постепенно зал наполнился людьми. Громко валила музыка. По комнате летали, скользя, разноцветные брызги света. На столе недалеко от сцены расположились различные печения в виде тыкв, ведьмочек и всего прочего, которые, к счастью, были сделаны без помощи чеснока и красного жгучего перца. — Ох ты, глазам своим не верю! Сам Антон - организатор мега-вечеринок, — перекрикивая музыку, проорал кто-то за спиной, и Шастун оглянулся. Перед ним стояла Нина, улыбаясь, в чёрном красивом платье со стразами. — Тебе идёт, — улыбнулся Тоха и по привычке протянул ладонь в знак приветствия, как это обычно делают мужчины. Девушка изумлённо взглянула на вытянутую руку, а затем громко расхохоталась, едва держась на ногах. — Стой, стой, — Антон схватил Князеву, когда она чуть не упала, и девушка, поблагодарив, села на стул, всё ещё не переставая смеяться. — Ну, прости, я дурак, — смутился он и тоже присел рядышком. — Да ничего страшного, господи, — она наконец успокоилась и заглянула в глаза Шастуна. В них изредка играли блики фонариков, и даже в темноте они почему-то казались такими глубокими, что в них будто можно было утонуть. — Потанцуем? — неожиданно предложила девушка, убирая за ухо прядь светлых блестящих волос. — Я... — замялся Шастун, переворачивая браслеты на своих запястья. — Я... я вообще-то не танцую, прости... Правда... я не танцую. — Меньше слов, больше дела. Поверить не могу, что такой красавчик не танцует. Антон ещё не успел ничего сообразить и переварить сказанное Ниной, как его сорвали со стула; он мгновенно, сам того не осознавая, очутился где-то в глубине толпы. — Ну, давай же, просто наслаждайся музыкой и двигай телом, давай! — крикнула Князева, закрывая глаза, и начала танцевать, как это делают в элитных клубах. Стразы на её платье сверкали, и она казалось такой невероятно симпатичной в этом сумраке. — Нин, правда, я... — Шастун не успел договорить, потому что девушка приблизилась к нему вплотную и, поднеся палец к его губам, прошептала: — Ччч, тише, я же вижу, что ты хочешь этого кайфа! Просто повторяй за мной. — Окей, — кивнул Антон и тоже начал двигаться в такт музыке. Мелодия полностью захватила его, и светловолосый просто физически уже не мог остановиться. Он действительно почувствовал этот, как выразилась Нина, кайф. Музыка оглушала, но было абсолютно всё равно. — I wanna run away I wanna run away Anywhere out this place! Толпа верещала, и Антон вкрай забылся. Он просто не чувствовал ничего, кроме этого воодушевляющего чувства, вселяющего радость. Правильно говорят, музыка - наркотик. Когда он устал, он ушёл в уголок зала, чтобы перевести дух, и Князева сразу потеряла его из виду. — Ну и куда он пропал? — слегка расстроенно произнесла блондинка и отошла к столу за газировкой. Антон, содрогаясь от эмоций и жары, отпивал из стакана апельсиновый сок, жадно глотая жидкость. — Эй, котёнок, пойдём выйдем? — послышалось где-то над ухом. Осушённый пластиковый стаканчик с хрустом выпадает за рук, теряясь где-то среди темноты и чужих ног. — Что? — то ли не успел сориентироваться, то ли возмутился Шастун и хотел было ещё что-то сказать, но его грубо схватили за руку и потащили через массу старшеклассников. Тоха пытался вырваться, но куда ему, с его-то телосложением... Он пытался кричать, но музыка, играющая просто на невероятной громкости, растворяла его голос. — Отпусти, сука, ты что себе позволяешь?! — Ччч, сладкий, это будет не больно, — это прозвучало настолько слащаво, но при этом жестоко, что у Антона сжалась душа в комок от ужаса. Он не мог, чёрт возьми, даже распознать, кто с ним говорит. Через несколько секунд его запихнули в каморку под лестницей, и желтизна света резко ударила в глаза. Тоха зажмурился, а потом медленно приоткрыл очи, стараясь привыкнуть к резкой смене обстановки. Перед ним стоял никто иной, как Миронов, дьявольски постукивая ногой по деревянному полу.
♫ Poets of the Fall – Drama for Life
— Ээээ, — Антон попятился назад и уткнулся спиной в стену, явно и чётко осознавая, что он в тупике. — Чего тебе надо от меня? Я из-за тебя уже и так в больничке пролежал... — Ох, а это было только начало, мальчик, — Андрей противно улыбнулся, и по телу пробежали мурашки. — Я не давал тебе права обращаться так ко мне. Мы что, в порнофильме? — Шастун тут же пожалел о своих словах, ибо одиннадцатиклассник вплотную подошёл к нему, и светловолосый мигом побледнел. — Котёнок, ну что же ты такой неаккуратный со словами? — Андрей ухмыльнулся, но в следующую секунду лицо его быстро стало серьёзным, и Миронов со всей дури ударил Тоху под дых. Антон захрипел и скрючился от боли, едва удерживаясь на ногах. Если в прошлый раз ему, грубо говоря, повезло, ведь пространства для побега было намного больше, то сейчас он в абсолютной ловушке. — Скажи, что тебе надо от меня? — он с мольбой посмотрел ему в глаза и испуганно отступил, ещё больше вжимаясь лопатками в стену, потому что в глазах парня напротив плескалась какая-то космическая злость. — Ты должен извиниться перед всеми нами и принести нам деньги... Тысяч десять, а лучше пятнадцать... — Миронов приторно улыбнулся, прикрывая один глаз от удовольствия власти. — Ещё чего! Больше ничего не хочешь? — Антон упирает руки в боки, и через мгновение в лицо прилетает удар, а на губах чувствуется металлический привкус крови. — А если ты этого не выполнишь, я буду тебе регулярно мстить, сладкий. Ох, какое расписное будет лицо, все картинные галереи мира обзавидуются, — Андрей бьёт ещё раз, но не так сильно, как до этого. Антон сгибается пополам, утирая рукавом капающую изо рта алую кровь. — Мудак, — грубо произносит Антон. У него дёргается скула, а это явный признак того, что юноша взбешён. — Поговори мне ещё! — взрывается вдруг Миронов и начинает лупить Шастуна с бешеной силой. Он ударяет по лицу, телу, ногам, а Тоха из-за своей слабости и хрупкости не находит даже сил позвать на помощь, ведь дверь в каморку даже не заперта: Миронов для этого, видимо, слишком туп. Но помощь приходит неожиданно, как это всегда и происходит.
♫ Little Mix feat. Jason Derulo – Secret Love Song
Когда Антон уже на грани обморока и все его руки в гематомах, в помещение врывается тот, кого ни тот, ни другой мальчик не ждут. — А ну отошёл от него, тварь! — Попов жестоко отпихивает Андрея от Антона, припечатывая первого к стене, и шипит, скрипя зубами: — Ты, сволочь, если ещё раз к нему приблизишься — живым отсюда не выйдешь, понял меня? А вот против Арсения у Андрея шансов нет. Тот спортсмен и борец, и вряд ли у Миронова хватит его "богатырской силушки", чтобы набить брюнету морду. — Ты своего пидораса-то не защищай! — пищит одиннадцатиклассник, и Арсений, рыча, пинает его ногой в живот. — Ещё одно слово, — голос Арса вдруг становится тихим и весьма спокойным, но глаза начинают чернеть, а это плохой знак, — и ты труп. Это не угроза, это предупреждение. Он ослабляет хватку, и Миронов, скуля от боли, вышмыгивает из каморки под лестницей. — Ну что? — брюнет подлетает к Антону, подхватывая его, потому что тот начинает медленно сползать по стене, корчась от вкуса крови и теряя сознание. — Сильно больно? — Ну как тебе сказать... — сквозь боль смеётся Тоха, хрипя. — Жить можно... — Шутник херов, — улыбается Арсений, хватая откуда-то ненужную тряпку, не понятно откуда здесь взявшуюся. — Подумать только... — Что? — прищуренными глазами Антон наблюдает за тем, как Попов, нежно и трепетно проводя ему по лицу, стирает кровь. — Если бы всё зашло за грань, я мог бы тебя покалечить в тот день точно так же, — Арс, не отрываясь от своей работы, недоумевал. — Господи, какой я дурак. — Это я всё начал, — попытался сказать Антон, но голубоглазый наклонился прямо к его лицу, пальцем убирая успевшую запечься кровь с брови. — Нет, ты не виноват, — видно, что Арсению было стыдно за свой проступок. — Это всё я, — он запнулся, как бы подбирая нужную фразу. — Ты... ты сможешь простить меня? — А ты меня? — высокий юноша широко распахнул глаза; зрачки его расширились, и он взирал на Попова сверху вниз, потому что сам брюнет сидел на корточках, а Антон чуть-чуть приподнялся. Арсений коротко кивнул, и этого было вполне достаточно. Тоху захлестнуло такое счастье, что он, сам того не осознавая, потянулся и крепко обнял друга, прижимая к себе с неистовой силой. — Прошу, давай уйдём отсюда, тут так шумно... — взмолился Арс, забрасывая кровавую тряпку куда подальше - всё равно здесь никогда никого не бывает, кроме них. — И вообще, тебе требуется срочная медицинская помощь, — он строго взглянул на друга, в то время как Тоха только молча моргал. — И не ходи больше никогда на дискотеки, хорошо? — Спасибо тебе, — выдержав длинную паузу, проникновенно шепнул Шастун, жестом прося Арсения помочь подняться. — За что? — спросил брюнет, выключая свет, и сверкнул в темноте ослепительными голубыми очами. — За то, что пришёл, — улыбнулся Антон, чувствуя, что каждый миллиметр, каждая клеточка тела согревается. Спасибо за то, что ты, чёрт возьми, есть.