Надписи на партах

15

-Ну что, записывайте домашнее задание, всё написано на правой стороне доски, — в который раз поправив свою спадающую юбку, сказала русичка, всё ещё продолжая поддерживать одежду, чем вызвала смешки со стороны класса. — Что, Светлана Александровна, небось похудели? — расплылся в улыбке Воля, покручивая пальцами карандаш. — Что ты сказал? — Киржина то ли не расслышала, то ли сделала вид, что не расслышала, но лицо у неё отчего-то покраснело. Оксана с силой пихнула Пашу в бок, якобы "закройся", но у того же рот, как помойка... — Я говорю, пару килограммчиков сбросили? — ребята заулюлюкали, но тут же замокли, наблюдая за готовой взорваться учительницей. — Воля! Чтобы без допуска от завуча ко мне на уроки не приходил! — взвигнула она, захлопывая учебник. — Все! Все свободны! Класс быстро схватился за свои вещи, не желая злить и так раздражённую русичку; ребята один за другим вылетали из класса. — Подожди меня, Илюх? — попросил Антон у своего нынешнего соседа по парте, искоса наблюдая за поникшим Арсением, который угрюмо и медленно пихал в рюкзак всё, что до этого было на столе. — Не вопрос, — пожал плечами полный мальчик, опираясь ногой на стул. — А почему ты не с Арсом сидишь? Я вот всё хочу спросить, да забываю, — поинтересовался он уже шёпотом, наклоняясь прямо к уху Шастуна. — А, — отмахнулся светловолосый, едва заметно хмурясь, — он болеет сейчас, попросил не находиться с ним, дабы он меня не заразил. Насморк, — для полноты эффекта юноша по-актёрски шмыгнул носом пару раз. — А, ясно, — Макаров, казалось, действительно поверил в эту байку, но, судя по всему, Шаста даже не слушал, ибо из рюкзака на него молча взирала аппетитная слойка с повидлом. — Какой следующий урок? — Биология, — ответил Антон и почесал затылок. — Чёрт тебя подери, я даже ничего не выучил. — Как будто я что-то учил, — хмыкнул парень, всё-таки не решаясь оставлять яблочную красавицу в одиночестве. — Нифефо, выкфутимфся, — он запихал хлебобулочное изделие в рот и с довольным видом подхватил свои вещи. — Пойдём уже, — невольно усмехнулся Тоха, краем глаза наблюдая за жующим булку одноклассником. — Ну чтооо, — нарочито громко и медленно растянул последнее слово Виктор Алексеевич, заставляя неготовых учеников сжаться в клубочки. Антон виду не подавал, хотя руки слегка тряслись от нервов. — А давайте-ка по списку, — Тоха облегчённо выдохнул. Хоть его имя и начиналось на первую букву алфавита, всё распределялось по фамилиям. — Шастун! — ткнул пальцем в журнал биолог и поднял взгляд на мальчика, мирно изучающего потолок. — Ау, Антон, ты с нами? Несколько учеников рассмеялись, наблюдая за русым, который не обращал ровно никакого внимания ни на что. — Антош, ку-ку, мы здесь! — Терентьев подошёл к парню максимально близко и пару раз щёлкнул пальцами перед его лицом. — А? Что? — не понял Тоха и обернулся, когда одноклассники звонко расхохотались. — Рассказывай домашний материал, говорю, параграф учил? — классный руководитель довольно ухмыльнулся и указал в сторону доски. — Я... эээ... — замялся Антон, теребя край красной толстовки, — так, стоп! Это не по списку! — Как это не по списку? — наигранно удивился Виктор Алексеевич и развёл руками. — Я с конца решил начать... Вот чёрт... Антон попытался самодовольно улыбнуться, но выглядело это пугающе. Он встал с места, собираясь с мыслями, и поплёлся вперёд, размахивая длиннющими конечностями. — Давай, Шаст. Покажи шоу! — присвистнул Макс Свиридов, но тут же благополучно словил взгляд учителя и унялся. — Давай, Антон, покажи нам, — состроил мальчику глазки классный руководитель, едва заметно усмехаясь. — Короче, — Шастун жестом показал, мол "ща всё буит", — начнём с того, что оплодотворение - это... — он почесал затылок, ища в голове информацию, которая может хоть как-то помочь или спасти. Блин, я же даже учебник не открывал. Ну, давай, дурак, вспоминай что-то из прошлых лет учёбы. Вот только что?.. — Оплодотворение - это слияние зиготы с... — он запнулся, наблюдая за одноклассниками, которые с упоением следили за каждым словом и жестом. — Не, не зиготы. Так, — он дождался, пока Терентьев отвернётся и сложил руки в умоляющем жесте. — Оплодотворение - это слияние мужской и женской ракет, — он внимательно вглядывался в губы Маши Бендыч, которая яро что-то ему объясняла. Девушка резко замотала головой, едва сдерживая хохот. — Ой, господи, запамятовал! Каких ракет? — Тоша сам улыбнулся, что вызвало несколько улыбок. — Гамет конечно же, Виктор Алексеевич. Биолог ходил по классу взад-вперёд, слушая нерадивого ученика и тщательно сдерживая смех. — Так, далее, — Антон прищурился, стараясь понять, что ему шепчет девушка. — Оплодотворению пришельцы... что? — юноша сделал бровки домиком, путаясь в своих же словах. — А, точно! Оплодотворению предшествуют сложные процессы созревания яйцеклетки, эээ, — он окончательно запутался, тщетно пытаясь разобрать мимику Маши, — и сперматозоида. У большинства млекопитающих на момент встречи яйцеклетки со сперматозоидом она находится в метафазе II, так как процесс мейоза в ней заблокирован с помощью специфического фактора. У трех родов млекопитающих (лошадей, собак и лисиц) блок осуществляется на стадии диакинеза... Нихрена себе, — искренне подивился своей "природной смекалке" в лице Маши Антон. — Разобрал. Маш, с меня шоколадка... Ой, — его зелёные глаза округлились, и юноша молча посмотрел на Виктора Алексеевича, который сохранял серьёзный вид, но тут же расхохотался, держась за живот, вместе с ребятами. — Да, Антон, отличная импровизация, — классный руководитель приблизился к смущённому парню и пожал тому руку. — Тебе бы в КВН. — Угу, — насупился Шастун, мелкими шажками придвигаясь к учительскому столу. — Ставлю три за находчивость, Маше шоколадку не забудь, она вон как старалась. Бендыч застеснялась и залилась краской, улыбаясь во весь рот. — Вот она - справедливость! — вознёс руки к небу (хотя на самом деле к потолку) зеленоглазый и под общий гогот приземлился на своё временное место. — Все группы помнят, что сегодня приходят вечером и делают свои задания на Хеллоуин? — спрашивает Виктор Алексеевич, обводя взором подопечных. Со всех сторон слышится глухое "угу", и учитель улыбается. — Так, те, кто отвечает за музыку, идут к диджею в актовый зал, я надеюсь, у нас уже есть некоторые подобранные композиции? — Да, — отвечает Андреев, кивая. — В этот раз без приключений, обещаем, Виктор Алексеевич. — Я надеюсь, — строго отвечает классный руководитель, припоминая, как в прошлом году, по ошибке судьбы, его, тогда ещё, девятому Б доверили подбор треков, а в итоге получили просто тучу отборного матного рэпа. — Не хочу за вас краснеть. — Не подведём, — хитро лыбится Воля. — Ну Виктор Алексеич, не смотрите так, я не виноват... и вообще, давайте не будем заглядывать в прошлое, куда важнее настоящее... — Паш, ты мне тут зубы-то не заговаривай, — едва сдерживает себя, чтобы не захохотать, Терентьев и обращается к следующей группе. — Захарьин, Дмиторчук и Свиридов, как продвигаются дела с едой? — Мы предлагаем кексы в форме тыкв и печенье-приведение, Ульяна против, — разводит руками Максим Свиридов. — Уль, почему нет? — поворачивается к девочке Дима, поправляя очки. — Крутая идея же... — Они хотят их с чесноком и острым перцем, — морщится Дмиторчук, разглаживая подол школьного платья. По классу проносится недовольное гудение и что-то наподобие "фу", и Виктор Алексеевич роняет ручку на пол от неожиданного заявления, быстрым движением поднимает её и, не моргая, уставляется на Макса Свиридова и Антона Захарьина, до максимума выгибая бровь и не понимая, что такие люди вообще делают в его классе. — Вы что, с ума что ли сошли? — он крутит у виска и вздыхает, мол, какие вы у меня непутёвые. — Давайте без глупостей. И без чеснока с перцем. Одобрительные возгласы. — Да ну, а кто пятиклашек травить будет? — по-детски обидчиво надувает губы Максим, кладя голову на сложенные руки. — Кто-нибудь другой, но точно не вы, — Терентьев усмехается и откашливается. — Ребята, с оформлением как дела? — Мы короче решили, что будем паучков развешивать по всему залу и гирляндой их подсвечивать. Ребят, может есть у кого зелёная или фиолетовая? — громко интересуется Матвиенко и, дождавшись нескольких поднятых рук, подходит к этим ребятам. — Антон, Ира, Арсений, Дима, Катя, сможете ещё отчёт подготовить? — обращается биолог к ученикам. Антон и Арсений недоверчиво взглянули друг на друга и тут же отвели взгляды. — Сможем, — улыбаясь, радостно отвечает Димка, который в этих делах был просто профи. — Всё будет. — Отлично, — довольно потирает руки Виктор Алексеевич и снова присаживается на свой стул. — А теперь продолжим урок. К доске пойдёт...
♫ Alexandre Desplat – New Moon (The Meadow)
— Ребят, — Терентьев ловко хватает Арсения и Антона за руки, когда те уже собираются вышмыгнуть из кабинета. — М? — тянут оба парня, бросая друг на друга недовольные взгляды. — Вы в курсе, что вы всё ещё наказаны? Антон половину отработки прогулял. А ты, Арс, даже несмотря на то, что ломал руку, всё равно должен помогать, к сожалению... Гипс-то, вроде как, сняли. Шастун обречённо закатывает глаза и садится на парту, закидывая ногу на ногу. — Ребят, поймите, это правила... — разводит руками классный руководитель и повторяет движение светловолосого. — Ладно, во сколько быть? — как-то совсем безэмоционально вопрошает Попов, заламывая руки. — Ну, если все придут в семь готовить программу к Хеллоину, то вы, думаю, должны прийти пораньше. В пять? — Окей, — Антон, не проронив больше ни единого слова, буквально вылетает из кабинета, попутно забросив на плечи рюкзак. — Дурак, — с некой злостью шепчет Арс и понимает, что сказал это вслух. — Что? Дурак? — улыбается Терентьев и подходит к мальчику. — Ещё какой, — кивает голубоглазый и собирается прощаться с классным руководителем, как тот его хватает за рукав. — Что-то ещё? — Вы поссорились? — учитель смотрит какими-то щенячьими глазами, с неподдельным интересом вглядываясь в лицо Арсения, которое так и не поменялось за весь день : как было угрюмым и стеклянным, так и осталось. — Прошу простить, но не совсем ваше дело. А теперь разрешите откланяться, — Арсений наклоняется, чуть ли не сгибаясь пополам, и твёрдой походкой медленно выходит за дверь, оставляя после себя тишину и пустоту. Терентьев несколько секунд смотрит на место, где только что стоял мальчик, мотает головой, отгоняя от себя всевозможные догадки и варианты произошедшего, и проходит за стол, начиная разбираться с документами.
♫ Макс Корж – Пьяный дождь (громко не включайте, если чё, там мат есть в некоторых местах завззавз)
Мокрый осенний дождь барабанит по петербургским крышам, быстро стекая по водостоку. Антон направляется в сторону школы, засунув руки в карман ветровки. В наушниках Макс Корж – Пьяный дождь . Дождь теперь далеко не такой тёплый, как во многих фильмах и мюзиклах, когда главные герои счастливы и танцуют на лужах. Теперь это типичный промозглый, противный, холодный ливень Санкт-Петербурга, вселяющий в душу грусть и тоску. Пьяный, пьяный, пьяный дождь Пробирает дрожь по коже... Как говорится, что на сердце, то и в плейлисте. Подходя к зданию, Шастун замечает, что небо тёмное, как будто на город опустилась смерть и вот-вот начнётся ураган из последних мёртвых листьев. Он чувствует, как ветер проходит через его тело, насквозь, заставляя мёрзнуть, но всё ещё вдыхать этот неведомый яд боли. Мальчик садится на лавочку во дворе, не желая заходить в злополучное учебное заведение, и вытаскивает один наушник, немигающим взглядом наблюдая за каплями и иногда ёжась от холода. — Если честно, я думал, ты не придёшь, — слышит он до мурашек знакомый голос за спиной, но не оборачивается, а лишь достаёт из пачки сигарету. — А если кто-нибудь увидит? Хочешь ещё потом полгода на отработку ходить? — продолжает обладатель такого потрясающего обыкновенного тембра. — Плевать, — впервые за пару дней отвечает Арсу Шастун и отодвигается на другой край лавки, жестом предлагая присесть. — Зажигалка есть? — Попов вытирает влагу с лица и чуть дрожит. Светловолосый без лишних реплик протягивает то, что нужно второму,и надвигает капюшон на глаза. — Как всё заколебало, — шепчет он одними губами, думая, что Арсений не слышит. Но брюнет слышит. Просто не отвечает. — Я надеялся, что не увижу тебя сегодня, — Шаст провожает взглядом не понятно откуда взявшихся в небе перелётных птиц и подставляет лицо дождю. — Взаимно, — мрачно усмехается голубоглазый и выпускает изо рта клубы сизого дыма. — Но почему-то я тебя здесь вижу... — Я не трус, — жмёт плечами Шастун и встаёт с лавки, отряхиваясь, словно щенок. — Пережить можно всё... И даже встречи с тобой. Арсений молча взирает на своего бывшего соседа по парте и тушит окурок подошвой. — Ты как хочешь, я в школу, — заявляет высокий юноша и бегом несётся к дверям в здание. — Шаст, зажигалка! — кричит Попов, провожая первого взглядом. — Можешь оставить себе, дарю, — Тоха на секунду останавливается и хочет обернуться в сторону друга, но внутренний голос шепчет, что не стоит, и поэтому мальчик, глубоко вздохнув, скрывается внутри. — Шастун, что прохлаждаешься?! — орёт какая-то женщина, Тохе незнакомая. — Хватай коробки и тащи в подсобку, стоит он, зубы сушит, — Антон усмехается и берёт нужный предмет, где, судя по всему, лежал всякий реквизит для концертов, иначе как объяснить то, что оттуда торчали оленьи рога, платочки для русских народных танцев вперемешку со всякой прочей дичью типа галстуков-бабочек, плакатов советских времён и странных торщащих палок с синими наконечниками. — Блин, как заманали, — слышит Антон и оборачивается на звук. — Привет, — удивлённо таращится он на стоящую перед ним блондинистую девушку и секунду спустя расплывается в улыбке, когда замечает, что девушка целиком и полностью в блёстках. — Что, тоже отрабатываешь? — Отрабатывают проститутки, — фыркает она и, проследив траекторию взора светловолосого, цокает языком и начинает смахивать с плеч звёздочки и прочую ненужную шелуху. — А я порядочная культурная дама родом из порядочной культурной столицы, — в подтверждение своих слов блондинка делает реверанс, но успехом это не заканчивается, ибо девушка, немного не расчитав, падает на все коробки и громко смеётся, закрываясь руками. — Вот же херовы картонки. Антон тоже смеётся и помогает ей встать, отряхивая ту от блёсток. — Спасибо, — благодарит она. — Ты чё здесь? — Живу, блин, — усмехается Антон и падает на стоящую раскладушку, используемую для хранения вещей, с выпирающими пружинами и расшатанными ножками. — Видишь, царская постель. — А я смотрю, ты тоже родом не из Питера, — скрещивает руки на груди девушка и выгибает бровь. — Воронеж, — кивает Антон и встаёт. — Тоха я. А тебя-то хоть как зовут? Я тебя раньше не видел в нашей школе. — Нина Князева. Я только позавчера приехала, десятый Г. — Когда успела натворить что-то? — хмурится Антон, искренне недоумевая. — Да ну в жопу их. Нахамила какой-то тётке, она, оказывается, заведующая этим всем хламом... — Нина осматривает комнатушку и брезгливо щурится. — Пойдём отсюда. Антон жмёт плечами и тоже направляется к выходу, придерживая блондинке дверь. — Ещё увидимся, гэшка, — светловолосый даёт блондинке "пять". — Попытайся не попадать в неприятности. Девушка хихикает и уходит в другой конец коридора, на прощание помахав рукой.
♫ Imagine Dragons – Demons
— Попов, неси последние сумки, — диктует правила толстая тётка, и Арс с трудом поднимает поклажу, потому что руки ещё не успели привыкнуть, так сказать, к обычному, трудовому режиму. В классе появляется Антон, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, окрылённый встречей с новой ученицей этой школы. Он замечает голубоглазого, который едва справляется с тяжёлым грузом. Руки у того дрожат, колени подкашиваются, и в глазах, по всей видимости, тоже темнеет, но брюнет виду не подаёт. Чёрт, подойди и помоги ему! — Помощь нужна? — на полном серьёзе интересуется Антон, пытаясь забрать сумку у недоинвалида, но юноша резко поднимает всё и удерживает подрагивающими руками. — Без тебя обойдусь, ты мне не нужен, — отвечает Арс, ядовито улыбаясь. Ты мне не нужен. — Пф, ну и пожалуйста, — язвит Антон и уходит в другую сторону, нарочно задевая Попова плечом. Тот не выдерживает и выпускает груз. Всё падает, разлетаясь в разные стороны по полу. Из сумки выкатываются несколько новогодних шаров для украшения ёлки, и Арсений немо взирает на своё отражение в гладко отполированной игрушке. Шастун уже давно за гранью кабинета, наверняка, думает о том, как приятно быть злодеем. "Господи, ну и зачем ты это сделал?" — думает Тоха, коря себя за все грехи на свете, в том числе и за последний. "Тварь ты последняя, Шаст! — проносится в голове у Попова и он, вздохнув, наклоняется вниз, заглядывая "другому" Арсению в глаза. — А ты, мразь, ещё хуже!" — Ну музло мы намутили, — улыбается Маша, вставляя флешку в ноутбук. — Отлично, — хлопает её по плечу Виктор Алексеевич и тщательно отсматривает композиции. — Ровнее режь, Дим, — Ира и Серёжа со всех сторон подкалывают друга, который, в силу своего плохого зрения, вырезает фигуры совсем не по контуру. — Идите нафиг! Оба!!! — Позов отодвигает в сторону стопку неровных перекошенных паучков и лениво облокачивается на спинку стула, покачивая ногой в такт мелодии, играющей из ноута. — Ну что, всё собрал? — ухмыляется Антон, толкая Арсения в бок, из-за чего тот мигом роняет ножницы на пол. — Ты что, совсем дебил что ли? — спрашивает он, косясь на одноклассника. — Если б я порезался? — Может, и вышло бы из тебя тогда всё это дерьмо, через кровь, а? — шипит зеленоглазый и замечает, как брюнет с силой сжимает кулаки. — Ты чё несёшь? Шаст, — Серёжа начинает трясти друга, который взбешённо глядит на Попова. — Отстань, Матвиенко, — Тоха отпихивает от себя коротышку, и хвостатый впечатывается спиной в стоящий позади него стул, взвывая от боли. — Нормально, сука, — вскипает низкий парень, кладя руку сзади позвоночника и медленными шажками ковыляя к Диме. — Димочка, солнышко, он рехнулся? Позов открывает глаза, наблюдая за картиной. Антон и Арсений смотрят друг другу в глаза так, как будто вот-вот у них вырастут клыки и они разорвут врагов на мелкие куски. — Тварь ты, Шастун, — сквозь зубы рычит Попов, хватая Тоху за грудки и притягивая к себе. — Тварь ты, понятно тебе?! — Ах это я тварь?! Ты вообще заткнись! — Антон взрывается, и в следующую секунду на лицо Арсения прилетает мощный удар кулаком. На щеке голубоглазого остаются следы от колец. Антон смотрит сначала на свою руку, потом на лицо брюнета, и через мгновения до него доходит, что он только что натворил. — Боже, прости, пожа... — заикаясь, начинает оправдываться он, готовый признаться в своей вине, как чья-то мощная ладонь срывает его со стула, и Шастун буквально падает вниз, хрипя от боли. Он зажмуривается, потому что видит, как точно ему в лицо летит кулак, и чувствует металлический привкус на губах. — Тварь, — хрипит Арсений, тяжело дыша, и, отряхивая руки, выбегает из класса, громко хлопнув дверью, провожаемый Виктором Алексеевичем, Ирой, Димой и напуганным Серёжей, вжавшимся в стул. Прости, я не хотел делать тебе больно.