Последний из Мраксов

Глава 23

С тех пор, как Том познакомился с Вальбургой он никогда не оставался один надолго, совсем отвыкнув от одиночества. Это был ужасный месяц. Ему не с кем было поговорить, кроме домового эльфа, приносившего еду, он ежедневно видел одни и те же стены, один и тот же вид из окна. У него были книги, Найджелус справедливо решил, что без них Том совсем сойдет с ума от скуки, но читать тридцать дней подряд и ничего больше не делать – серьезное испытание даже для Марволо.
У него появилось много времени для размышлений. Он то бесился, проклиная Долохова и желая ему мучительной смерти, то плакал от раскаянья и осознания того, что едва не стал убийцей. По вечерам, когда уже темнело, и не хотелось зажигать свечу, он вспоминал детство в приюте, холод пробирающий до костей, одиночество той поры и всепоглощающую ненависть. Он понял, что если бы не Найджелус, принесший с собой свет, заново научивший его любить, спасший его душу от темноты, он мог бы очень далеко уйти по дороге ненависти, стать настоящим чудовищем. Да, сам Певерелл не испытывал к нему тех чувств, какие Том готов был ему дать, но Най оказался человеком, которого мальчик способен был полюбить, а ведь это тоже не мало. Том хотел вырасти человеком, которого мог бы полюбить опекун.
У него появилось время поразмыслить и над прошлым Певерелла. Над прошлым ребенка, знатного, избалованного, подвижного, ласкового, всеми любимого, и при этом очень-очень одинокого, на котором слишком много обязанностей, у которого слишком тяжелая судьба, ребенка в центре жестокой войны. Найджелус мог быть только таким, на взгляд Тома. Себя он видел полной его противоположностью: усталым, жестоким, сосредоточенным на цели, идущим вперед не смотря на жертвы. Он знал, что такой человек непременно возненавидел бы «маленького принца» Найджелуса. Непременно попытался бы уничтожить его.
Но его убеждение в том, что даже тогда он любил Певерелла, было непоколебимо. Что-то внутри его кричало об этом. Най предназначался ему судьбой, был единственным человеком, которого он мог любить, которого он хотел любить. Том был уверен, что если бы там, в будущем, Най хоть однажды посмотрел на него без ненависти, если бы он вдруг забыл о всех людях, которые пострадали от его руки, если бы Певерелл закрыл глаза и доверился ему, если бы был так же ласков с ним, как с другими, он не устоял бы... Том Реддл пал бы перед ним на колени, бросил бы мир к его ногам, и целовать лишь кончики пальцев Ная было бы для него величайшей наградой. Со стороны Певерелла глупо не понимать этого, ни тогда, ни сейчас... Даже после того, как он отправил его в прошлое. Найджелуса и никого другого. Доверил ему самое драгоценное – себя.
Его все еще занимал вопрос о том, кто мог бы быть Темным Лордом будущего. Кто мог настолько впечатлить Тома Реддла, что ему захотелось последовать за этим человеком, служить ему. Себя он в этой роли не рассматривал. Очевидно, что в той жизни у него не было ничего, кроме незаурядного ума: ни денег, ни положения, ни приемлемого статуса крови, скорей всего его считали магглорожденным. Он не смог бы стать столь уважаем элитой. Ведь Темные Лорды появляются, как правило, среди аристократов, бунтующих против министерства. Однако очевидно среди них был человек способный привлечь его на свою сторону, что ж Марволо вполне допускал, что он в том будущем мог быть правой рукой Темного Лорда, который успешно пользовался его мозгами.
Помимо службы у него, конечно, была и личная жизнь. Он охотился за Найджелусом, враждовал с Дамблдором, симпатизировал полукровному сыну Эйлин Принц, очевидно, продвигая его в рядах сторонников Темного Лорда. Певерелл, не смотря на нежный возраст, вполне успешно с ним боролся.
Не очень было понятно, откуда Най так много знает о Томе Реддле: его родословную, некоторые привычки, выражения лица при той или иной ситуации, предвидит реакцию на некоторые события. Такая связь может быть лишь между достаточно близкими людьми. Видимо, опекун все равно многое недоговаривает!
А на тридцатый день вечером в комнате появился домовик и, вместо привычного подноса с сытным обедом (у Ная не было намеренья морить его голодом, поэтому домовики откармливали любимого ребенка всякими вкусностями), сообщил, что если молодой хозяин сейчас переоденется, то может успеть пообедать вместе с остальными жителями дома в главной столовой.
Конечно, Том принял предложение с восторгом, собрался с максимальной скоростью и добрался до столовой чуть ли не бегом, притормозив лишь у дверей столовой. Сердце билось как сумасшедшее от мысли, что заключение наконец закончилось, что уже завтра он сможет отправиться с Вальбургой и Игнатиусом на пикник куда-нибудь к Отери-Сент-Кэчпоуп, а может даже покатается на метле. А еще на этой неделе непременно сходит в гости к кому-нибудь из знакомых, например, к Поттерам или к МакМилланам.
Он вошел в столовую и остановился в дверях, шокированный. Наследник, разумеется, не думал, что разозлившись до такой степени, как в прошлую их встречу, Найджелус так просто его простит за попытку убийства, но уж чего он точно не ожидал, так это увиденного. Долохов, до его прихода вольготно развалившийся в кресле слева от Ная, захлебнулся вином и закашлялся.
- Какого?!
- Что, неужели я забыл предупредить, что наказание Марволо окончено, и сегодня он обедает с нами? – неискренне удивился Певерелл. Морфин бросил на племянника лукавый взгляд и вытер губы салфеткой, Том предположил, что таким образом дядюшка скрыл улыбку.
- Забыл, ну конечно! – скривился Антонин, отставляя бокал. – У меня что-то аппетит пропал, пойду к себе.
- Сидеть, - улыбнулся ему молодой лорд.
Гарри искренне наслаждался ситуацией. Том... то есть Марволо с неописуемым выражением лица стоял на пороге, постепенно осознавая свое полное бессилие, потому что если у него и была какая-то власть над опекуном, так только в то время, когда он валялся с приступами безумия или был околдован любовными зельями, но ни как ни тогда, когда Поттер находился в здравом уме и трезвой памяти. От злости юноша готов был взорваться и с трудом удерживался от крика. Темперамент у Реддла всегда был бешеный. Конечно, то что с возрастом Марволо все больше походил на Тома из дневника, в данный момент усиливало удовольствие и искупало прочие неудобства.
Долохов похоже переживал почти то же, что и Том, только кричать не собирался, слишком велика была его зависимость от Гарри. Антонина Поттер не сказать, что ненавидел, но и от симпатии к Пожирателю Смерти был очень далек.
Их метания доставляли удовольствие. Впрочем, Гарри понимал, что оба они отнюдь не те люди, которых он помнил по своему детству, оба далеки от тех убийц, маньяков, поэтому никакого действительно серьезного вреда им не собирался причинять.
Наконец, смирившись и, видимо опасаясь нового наказания, Марволо проследовал на свое место.
- И что же он тут делает? – холодно поинтересовался юноша, сверкнув глазами и выводя опекуна из нирваны.
- Терплю издевательства, - процедил Долохов. – Надеюсь, вы не обидитесь, если я не буду сегодня есть.
- Он теперь на меня работает, - ответил Най, отправляя в рот ложку с супом. – Я тут подумал, что мне нужен секретарь, а то без Регулуса некому помогать мне разбирать бумаги.
- А-а, - злобно протянул Том. – Так он теперь у нас на месте Регулуса, несмотря на то, что сделал.
- Я хотя бы никого не пытался убить, - не остался в долгу Долохов. – И мне нравится место Регулуса.
- Но ты всего лишь секретарь, - заткнул его Певерелл. – Ешьте молча, вы мешаете мне наслаждаться.
- Чем это? – поинтересовался Тони.
- Ты же ненавидишь луковый суп, - добавил Марволо.
- Больше я наслаждался бы, только если бы на месте Тони была Белла, - мечтательно протянул Гарри, озадачив всех присутствующих.
Долохов осуждающе покачал головой и с сомнением посмотрел на бокал вина. После некоторого колебания он все-таки сделал глоток, чувствуя на себе мрачный взгляд юного наследника. Антонин наверное на всю жизнь запомнил произошедший месяц назад после его пробуждения разговор.
Он лежал на постели беспомощный, отвратительно слабый. И под тяжелым взглядом лорда Певерелла, казалось, задыхался от ужаса. Он не сомневался, что действие любовного зелья успело развеяться. Об этом человеке в полусвете, где большую часть жизни проводил Долохов, пытаясь хоть немного заработать, не гнушаясь никакими средствами, ходили разные слухи. Говорили, что для него ничего не стоит убить человека ради своей выгоды; о том, как он дурачит своего супруга, изменяя направо и налево, ходили легенды; говорили, что он терпеть не может навязанного ему какой-то родней мальчишку-кузена; однажды он слышал, что в Гринготсе у него пять сейфов, набиты деньгами, которые он тратит даже не задумываясь; а еще, что у его магической силы нет границ. Тони был уверен, переступая порог этого дома, что Певерелл никого не любит, кроме себя, что они несомненно поладят.
Открыв глаза, он дрожал, потому что даже представить боялся, что такой волшебник может с ним сделать. Особенно после того, как узнал, насколько велика привязанность Ная к семье.
- Что со мной произошло? - все же решился уточнить он.
- Яд.
- Но...
- Боюсь, ты недооценил моих домочадцев, - вздохнул Най. – Марволо многое может стерпеть, но видишь ли, он считает меня своей собственностью и делиться ни с кем не будет.
- Ему 14.
- Кошмар, да?
Долохов пару секунд рассматривал его лицо, а потом озаренный догадкой произнес:
- Тебе поговорить хочется, - и, не дав Певереллу еще что-то сказать, затараторил. – Ты ведь очень одинок, да? Никому не доверяешь. Еще и по Блеку скучаешь? Кругом проблемы, ты...
- Угадал, - выдохнул Певерелл, прищурившись.
- И ты не станешь мстить мне?
- Угадал.
- На каких-то условиях, да?
- Верно. Ты мне принесешь оммаж, вассальную клятву... Называй как хочешь. Мне нужен кто-то, с кем я могу быть откровенен, но который при этом не предаст меня.
- Вассальная клятва? Мы в двадцатом веке живем! – от удивления Долохов даже приподнялся на подушках.
- Я Певерелл. Считай, я пришел из прошлого тысячелетия, - сказав это, он подумал секунду, а потом засмеялся. – Клянусь, присягни мне, и я расскажу, почему мне так весело!
- А если нет? – хмуро поинтересовался Антонин, он был уверен, что так просто никто его не отпустит.
- Ты видел какой у меня большой парк? И никто не узнает, где могилка твоя...
- Моя сестра будет искать меня.
- О, Тони, дорогой, не твоей сестре со мной тягаться. Меня министр боится.
Что ему оставалось? Только покорно кивнуть и принести оммаж. Хотя, сказать честно, он с ума сходил от любопытства! Да, и вообще, не считая пылкости характера и некоторой истеричности, Най ему нравился, он был не против иметь такого Хозяина.
Хозяина, который получив клятву верности поспешил сообщить:
- Кстати, просто к сведенью. На моих руках нет крови, я никогда не убивал и не собираюсь это делать в обозримом будущем.
- Так твоя угроза...
- Была просто угрозой.
В последующий месяц он много узнал о своем сеньере. Гарри ухаживал за ним сам, поправлял подушки, кормил с ложечки и говорил, говорил, говорил... История Гарри Джеймса Поттера, лорда Певерелла была захватывающей, невероятной, а главное живой, она творилась прямо сейчас, с каждым словом и движением. Он узнал все: о детстве, о войне, о великих целях и о любви. Видимо, Поттер увидел в нем авантюристскую жилку, раз решил все это поведать. Потому что Тони понравилось, нет, он был в восторге от идеи поучаствовать в этом!
Он клялся Гарри в верности, поэтому не мог пойти против него, Поттер это прекрасно знал, но просто из интереса поинтересовался:
- Если бы ты мог, ты хотел бы вернуть все так, как и должно было бы быть?
Долохов задумался. Он был уверен, что сеньер был с ним откровенен и рассказал о будущем, не сгущая краски и не приукрашивая.
- Нет, - ответил он. Тони действительно не хотел. Вообще-то он не мог понять, как оказался втянут в ряды Пожирателей смерти. О нем самом Поттер знал очень мало: ни в каком году Тони познакомился с Лордом, ни как жил до этого. Тони не был фанатиком чистокровности, о, конечно, он не взял бы в жены грязнокровку, да и не считал магглорожденных равными себе, но не считал нужным убивать их или становиться богом немагического населения. Соблазнительно, но слишком проблематично, жизнь Долохова почти устраивала, только вот денег бы побольше. Кроме того, очевидно, что та жизнь его будущее Я не устраивала, ведь он вместе с Волдемортом отправил тогда Поттера в прошлое. Не говоря уж о том, что подчиняться мелкой заразе Марволо Мраксу, который отравил его, Долохов ну ни как не хотел!
Сейчас, сидя напротив мальчишки за столом, Антонин очень хорошо себе представлял, как Марволо может вырасти Темным Лордом, даже сейчас, после того, что Гарри сделал. Тони собирался помочь Поттеру, даже не смотря на глупые издевательства и шутки.
Том явился в спальню опекуна сразу после еды, пылающий справедливым негодованием. Морфин уже удалился в свою комнату, Долохов смылся в неизвестном направлении. Най сидел у зеркала в халате и расчесывал волосы, сделав вид, что не замечает воспитанника, даже когда юноша со всей силы хлопнул дверью.
- Это ничтожество травило тебя любовным зельем, а ты едва избавившись от наваждения, снова привечаешь его?! Ты с ума сошел?!
- У меня есть причины...
- Да какие могут быть причины?! Все еще сердишься на меня? Это справедливо, конечно, но я не буду спокойно терпеть это. Понятно?!
- С каких это пор ты взял моду орать на меня? – обернулся к нему Певерелл. – Я тут главный, ясно?
Том нахмурился и непроизвольно сделал шаг назад, поняв, что зашел слишком далеко. Он никогда еще не злился на Ная и не смел повышать на него голос. Наследник был в состоянии признаться себе, что на это его толкает ревность.
- Успокоился? – фыркнул опекун. – Мы попали в глупую ситуацию с этим любовным зельем, ты мог убедиться на собственном опыте, что мы в этом мире совсем одни и нам не к кому обратиться за поддержкой в случае опасности.
- И?
- Я заставил Долохова принести мне вассальную клятву, это похоже на непреложный обет. Теперь если со мной что-то случиться и помощи Морфина будет недостаточно, ты должен обратиться к Тони.
- Ни за что!
- Он тебе не нравится, понимаю. Но он не может предать, он сделает все возможное, чтобы защитить меня и мои интересы. К тому же неплохой волшебник и редкостный проныра, - усмехнулся Най.
Юноша прикусил губу, его трясло от одной лишь мысли о том, что Долохов будет постоянно рядом с опекуном, что он будет его касаться, что они снова... Взгляд непроизвольно метнулся в сторону постели, на которой Том всего лишь месяц назад видел их вместе. Ему внезапно стало плохо, от осознания, что он опять находится в этой самой комнате, рядом с той самой кроватью, где Най занимался любовью с другим человеком.
- Он только секретарь, - сказал вдруг Певерелл. Наследник посмотрел на него и поймал внимательный понимающий взгляд. – Я не собираюсь больше спать с ним.
С внезапным отчаянием Том простонал:
- С ним? Но будут другие! Кто-то другой будет прикасаться к тебе, ты не любишь меня, не станешь ждать меня.
- Не глупи, Марволо. Ты вырастешь, и юношеское увлечение пройдет.
- Не пройдет, - отрезал Мракс. – Ты тоже меня полюбишь, тоже поймешь, что мы связаны. Я просто должен... Нет, я не буду терпеть.
- Опять кого-то собираешься убить? – холодно поинтересовался Най.
- Я найду другие способы, - возразил Том.
Они молча смотрели друг на друга несколько минут, потом Най опять отвернулся к зеркалу и потянулся к какой-то баночке с кремом.
- Собираешься остаться на ночь у меня? – насмешливо поинтересовался он.
Сердце юноши забилось быстрее. Том собирался ответить да. Спать с Наем в одной постели было чудесно, обнимать его во сне, а, учитывая их новые отношения, пока не совсем понятные, но все-таки существующие, можно будет разбудить Певерелла поцелуем. Не говоря уж о том, что Том уже несколько месяцев назад решил, что пора бы уже идти дальше простого поцелуя. Но ему хватило лишь взгляда на постель, чтобы передумать.
- Я не собираюсь спать здесь, пока ты не купишь новую кровать, - скривился он. – А эту не сожгут в саду.
Мракс развернулся и покинул комнату.
- Это кровать шестнадцатого века, черта с два, я ее сожгу, - сообщил закрывающейся за воспитанником двери Гарри.