Последний из Мраксов

Глава 31.

Гарри думал о том, какой глупостью было полагать, что он может все изменить. Если бы ему удалось изменить Тома, то не было бы никакого Волдеморта, а значит, никто не отправил бы его в прошлое. Да ведь и ему самому не было бы резона в этом опасном путешествии. Что там говорить! Его самого как лорда Певерелла могло бы не существовать! Все это умно и логично, странно, что он сам раньше не думал об этом. Одновременно, всплывает столько не состыковок, что страшно даже все их передумывать. Например, отсутствие лорда Певерелла в воспоминаниях, показанных Дамблдором. Или то, что Волдеморт, очевидно, с самого начала знал, что мальчишка Поттер на самом деле тот самый лорд Певерелл, но все-таки пытался его убить...
Когда мысли Гарри заходили в тупик, он просто переставал думать об этом, но полностью избавиться от них не мог. Выходило, что там, в будущем, помимо видимых ему манипуляций директора и Волдеморта, шла еще одна игра. Они оба скрывали от него правду о прошлом. О чертовом прошлом, в котором он любил Тома Реддла! Ему хотелось пойти к Дамблдору и проклясть его чем-нибудь болезненным, хотелось что-нибудь кинуть в Марволо, но он понимал, что эти двое ни в чем не виноваты. Пока во всяком случае.
А еще ему хотелось забыть разговор с Морганой. И по-прежнему думать, что он все изменил, и пришла пора быть счастливым. Иногда, смотря на наследника Мракса, он считал, что по-прежнему пребывать в этом заблуждении – идеально.
- О чем ты думаешь? – нахмурился Том, выводя любимого из раздумий. – Смотришь на меня с таким кислым лицом.
Они обедали вдвоем в столовой поместья, куда предпочли отправиться на Рождественские каникулы. Обычные поездки на континент в каникулы отменялись из-за военных действий. Глостершир оказался самым безопасным местом. Да и Тому не нужно было другого, если рядом находился Гарри.
- Я рассказывал тебе о моей работе старостой, - напомнил мальчик опекуну. – Ты говорил, что в школе старостой была твоя лучшая подруга.
- Да, Гермиона, - кивнул Поттер, быстро улыбнувшись. После внезапных недавних открытий говорить с Марволо о друзьях не хотелось. У юноши была великолепная память, так что в будущем это могло стать способом воздействия Волдеморта на Гарри Поттера. Может сказать ему, что дружил с Драко Малфоем? Врать любимому человеку не хотелось, но ради безопасности бывших друзей, может, стоило? Впрочем, Поттер тут же подумал о том, что Квиррелу прекрасно было известно, с кем он дружил на первом курсе, однако ничего в связи с этим предпринято не было. Кстати, любопытно, почему? На Гермионе и ее родителях не было никакой защиты. От магглокровки могли избавиться в любой момент.
- Значит, ты никогда не был в ванных старост? – поднял брови Том.
- Вообще-то был, - засмеялся Гарри. – Во-первых, у меня были хорошие друзья, которые иногда говорили мне пароль. Помню, впервые оказался в такой ванной на четвертом курсе, я был шокирован. Ну, а на шестом меня назначили капитаном квиддичной команды, доступ ведь и у них есть.
- Ясно.
Том видел, что с Гарри что-то не так, но не мог понять причины. Он был уверен, что не делал ничего, что могло бы настроить опекуна против наследника. Однако, все эти взгляды, вздрагивания и внезапные приступы глубокой задумчивости настораживали. Закрадывалась мысль, что увлечение Певерелла прошло, и у него появился новый любовник, которого он скрывает. Мысль заставляла Тома сжимать в ярости кулаки и кусать губы. Он собирался провести тщательное расследование в ближайшее время, и если его подозрения верны...
- Клуб Слизней это кошмар, - скривился Гарри. – Я всегда сбегал, лучше отработка, чем это навязчивое внимание.
Поттер внезапно вздрогнул от собственных слов. А ведь Слизнорт тоже скорей всего знает, кто такой Волдеморт и о Певерелле тоже знает. Значит, тоже скрывал от Гарри правду. Это может оказаться причиной его слишком пристального внимания тогда, на шестом курсе обучения Поттера.
- А мне нравится, - возразил Том. – Мы знакомимся с нужными людьми и друг с другом. Я считаю, профессор делает нужное дело. Так значит, в девяностых он все еще слизеринский декан?
- Нет, только зельеварение ведет, - не стал вдаваться в подробности Гарри.
- А кто декан?
- Северус... - начал и не договорил Поттер. Вот и еще одна не состыковка. Они же буквально на каждом шагу! Эйлин замужем за Регулусом. И если ей и взбредет назвать ребенка Северусом, то он будет носить фамилию Блек, а не Снейп. Может Моргана не права? Возможно, путешествия во времени на такие длительные расстояния все-таки могут все изменить.
- Ты называешь декана по имени?
- Нет, просто думаю, что при нынешних обстоятельствах, он мог и не родиться.
- Многие могли не родиться, - кивнул Том. И в тот момент подумал о том же: если Гарри изменил прошлое, он и сам мог просто не родиться, так от куда же он здесь? Но говорить об этом вслух не решился и перевел тему. – Перед каникулами мы познакомились в Клубе с заместителем министра магии, представляешь? Он сказал, что меня ждет прекрасное будущее в министерстве.
- Я тоже мог тебя с ним познакомить, - пожал плечами опекун. – Я только за, если ты захочешь строить карьеру в министерстве.
- Это лучше, чем убивать беспомощных младенцев, не так ли? – кивнул Том.
- Брось, я не имел в виду ничего такого, - отмахнулся Гарри.
Дверь в столовую приоткрылась, впуская в помещение Долохова. Тот ядовито усмехнулся в ответ на кислое выражение лица Тома и сообщил.
- К вам посетитель, лорд Певерелл.
- Кто? – поинтересовался Гарри, откладывая столовые приборы. Эльфы опять будут причитать, что он почти ничего не съел.
- Аврор Руфус Скримджер, - ответил Тони. – Не люблю Авроров, зачем он притащился?
- А, Руфус! – кивнул Поттер, поднимаясь. – Проигрался в карты на одном светском рауте, такой кошмар.
- Его отец, кажется, большая шишка в аврорате? – вспомнил Том.
- Да. И отцу сильно не понравится, если он узнает, что его сын по уши в долгах, - подтвердил опекун. – Так что я ему немного помогу. Не за просто так, разумеется.
- Зачем он тебе? – скривился Долохов.
- Может, и не зачем, - пожал плечами Поттер. Он наклонился к Тому и быстро поцеловал его в макушку. – Как только он уйдет, отправимся в Косой переулок.
В Лондоне все еще было не спокойно после бомбежек, но магическую часть это не затрагивало. В Косом переулке было оживленно, как всегда. Лорд Певерелл вполне мог заказывать все покупки на дом, но иногда хотелось и побродить по оживленной улочке, а не сидеть дома. Волшебники надели теплые мантии и отправились в поход по магазинам.
После нескольких часов бессмысленного брожения, они пристроились за столиком в кафе Фортескью, которое в связи с зимой принимало посетителей в помещении и угощало не мороженным, а обжигающим чаем и тортом. На улице, за стеклом, суетилась толпа, и внезапно взгляд Тома выхватил из этого хаоса семью. Это явно были магглы, которых должно быть привел сюда какой-то магглорожденный студент: отец, мать и девочка лет семи. Они жались друг к другу, крутя головами по сторонам, магглы казались напуганными, но полными решимости постигнуть мир, в котором жил один из их детей.
Гарри почти сразу заметил его интерес, но неверно истолковал его.
- Тебе бы хотелось иметь настоящую семью, наверное?
- Я доволен тем, что у меня есть, хотя нашу семью трудно назвать нормальной, - хмыкнул Том.
- Хочешь, познакомиться с отцом? – предложил вдруг Поттер. – Когда я был маленький, у меня не было фотографий родителей и мне запрещали говорить о них. А потом в одиннадцать Хагрид подарил мне альбом, - Гарри ласково улыбнулся, вспоминая. – Он несколько месяцев рассылал письма всем их знакомым и друзьям, прося подарить мне несколько фотографий.
- Рубеус Хагрид.
- Ага. Я был так чудовищно счастлив, - засмеялся опекун. – Знаешь, у меня ее глаза, а сам я копия отца. Мне все об этом говорили, но увидеть самостоятельно совсем другое.
- Я думал мой отец умер, - заметил вдруг Том, обрывая веселье.
- Он жив, - ответил Гарри. Он вспомнил, что это именно Волдеморт убил своих родителей и еще раз повторил себе, что все можно изменить. – Сказать по правде, твоя мать его обожала, а он любил другую.
- Она сварила приворотное, - понял Том. Юноша покачал головой. Вообще-то он мог ее понять. Если бы Гарри не любил его, то сам наследник не постеснялся бы опоить объект страсти любовным зельем. Рано или поздно. К тому же у Тома была фотография Меропы, давным-давно подаренная дядей, его мать красотой не блистала, а отец, если верить словам Морфина о сходстве с сыном, наоборот был весьма привлекателен.
- Я не знаю, как она это сделала. Знаю только, что из-за всей этой истории Морфин и твой дед попали в Азкабан.
- Были против такого родственничка, верно?
- Еще бы! – откликнулся Поттер. – Она забеременела и решила, что теперь уж он от нее точно не уйдет, и перестала давать зелье.
- А он ушел.
- Я знаю, где он живет с матерью и отцом. Том Реддл – старший так и не женился.
- Я не хочу знакомиться с ними, просто посмотреть, - кивнул Мракс после некоторых раздумий. – Хотя знаешь, нет! Я хочу подъехать к его дому на красивой дорогой машине, шикарно одетым и показать ему, как он просчитался, оставив маму!
- Слизеринская змеюка, - покачал головой Гарри.
- Разве тебе никогда не хотелось подобного?
- Когда мне было одиннадцать, я хотел подразнить своего кузена деньгами, которые получил в наследство от родителей, но потом передумал.
- Ты никогда не говорил, что у тебя есть кузен.
- Он ничего не значит для меня. К тому же он там, а не здесь, - пояснил Поттер.
Внезапно их спокойную беседу нарушило происшествие на улице. Какой-то молодой человек что-то кричал и размахивал руками, мешая посетителям Косого. Он бросался в разные стороны, пугая детей, и неожиданно схватил за воротник одного из мимо проходивших мужчин.
- Пьяный, - покачала головой ведьма за соседним столиком.
- Надо вызвать его мать, - нахмурилась официантка, и махнула кому-то в сторону камина.
- Знаете его? – удивился Гарри, все еще наблюдая за бесчинствами пьяного мужчины на улице. Того уже несколько раз приложили заклинаниями сердобольные волшебники, но он успешно им противостоял.
- Это Аластор Грюм, - отмахнулась официантка. – Мы с ним на одном курсе в Хогвартсе учились. Говорят, у него что-то там в аврорате не заладилось и с тех пор он все время пьянствует.
- Ясно.
Том вздрогнул и отвернулся. Он до сих пор помнил ту ночь, когда в холле школы лежали окровавленные тела Авроров, а Аластор бился головой об пол, пытаясь вымолить у мертвых прощение.