Последний из Мраксов

Глава 48.

- Мне показалось, или это был Кингсли? – процедил Долохов, стоило компании оказаться на территории поместья. Тони зло сжал кулаки. – Мы могли его убить прямо там!
- Бруствер хорош, - спокойно возразил Рабастан. – Мы потратили бы силы и время на сражение. Все могло кончиться не в нашу пользу. Лорд Найджелус принял верное решение, когда велел уходить.
- Ты не понимаешь, о чем я говорю, Лестрандж, - рявкнул Антонин. – А вот ты, Гарри, отлично понимаешь, - он неожиданно схватил своего хозяина за отвороты мантии, с силой притягивая к себе. Тони понизил тон голоса, что бы стоящие рядом братья не услышали его слов. – Мы могли все изменить! Ведь это Бруствер убил тебя в сорок третьем!
Гарри взглянул в горящие нетерпением и гневом карие глаза своего давнего друга – слуги. Поттеру никогда прежде не приходило в голову, что Тони тоже может желать, чтобы все изменилось. Ведь Долохов был с Лордом, когда тот отправлял юного Гарри в прошлое. Ведь Тони никогда не был фанатом чистокровности, не любил насилия, ненавидел Марволо.
- Прости, - прошептал Поттер, накрывая трясущиеся руки Антонина своими. – Прости меня, что так вышло. Я бы и сам хотел все изменить, ты же знаешь, но время линейно, его нельзя переписать. Что бы мы не делали, Джинни Уизли и Кингсли Бруствер будут... или точнее уже были в Тайной комнате в мае сорок третьего.
- Но ты спас Сириуса! Ты обхитрил время! – возразил Антонин.
- Я обхитрил не время, а людей, - покачал головой Поттер. – Гарри, которому шестнадцать, не знал, что крестный жив, никто не сказал ему. Я думал, что он мертв, но на самом деле Сириус никогда не умирал.
- В то время как ты, точно должен был исчезнуть из прошлого, - понимающе продолжил Долохов. Он отпустил ворот хозяйской мантии и устало прикрыл глаза. - Я надеялся...
- Я знаю.... – пробормотал Поттер. – Понимаешь, для меня-то все это... Трудно смириться с тем, что прошлое нельзя изменить, когда знаешь, что сам путешествовал во времени. Иногда все происходящее вокруг кажется дурным сном, кошмаром. Хочется проснуться в своей кровати в Хогвартсе, пойти на уроки, на квиддичные тренировки. Я бы многое отдал, чтобы все забыть, но мы должны жить здесь и сейчас с тем, что имеем.
Долохов кивнул, отходя.
- Ты последнее время какой-то подавленный, - заметил он. – Для нашего общего блага, надеюсь, что ты не дашь Темному Лорду сломать себя.
Гарри невесело усмехнулся, отворачиваясь:
- Конечно, не дам.
Он не был уверен, что это уже не произошло. Гарри чувствовал себя слабым и зависимым, что все вокруг не правильно. Порой от бессилия опускались руки. Он не хотел помогать Темному Лорду, Поттер искренне ненавидел Волдеморта за то, что тот натворил в мире, за смерти, порушенные семьи, за всеобщий страх. Но Гарри не мог забыть, что за всем этим стоит его Марволо, что в безжалостном Темном Лорде все еще есть крупица того мальчишки, что любил его до умопомрачения. Гарри любил его до умопомрачения. Им все равно предстояло провести вместе всю оставшуюся жизнь, так почему бы не прекратить вражду и не стать одним целым, как и прежде. Почему теперь Гарри не может с любовью прикасаться к нему? Можно ли заставить себя любить?
Они шли по коридору вчетвером, и Поттер уже не видел смысла скрывать свое лицо. Пожиратели, встреченные ими на пути, останавливались, чтобы вежливо поклониться ему. Они никогда не решались заговорить, но неизменно выражали свое почтение. Слуги Волдеморта называли его лордом Найджелусом, именем которое многие слышали в детстве. Некоторые даже видели его, когда были детьми. Никто не подумал, что он может быть Гарри Поттером. Они предпочитали верить в то, что Певерелл пил эликсир молодости Фламеля.
Для многих из них лорд Найджелус Певерелл был легендой, которой поклонялись их родители. Прежнее поколение боялось, или ненавидело его, но все они превозносили его магическую силу, влияние и богатство. Услышав все это в пересказах, оживив прежние воспоминания, нынешние Пожиратели представляли его себе едва ли не богом, сотворившим небо и землю, а особо ретивые готовы были целовать его следы. Поклонение и всеобщее уважение оставались для Певерелла привычной вещью, не слишком-то смущали его. Однако определенная опасность в этом тоже была.
Волдеморту не нравилось, что его подданные настолько уважают его жениха. Они все еще не объявили Пожирателям в каких действительно состоят отношениях, так что многие продолжали считать Найджелуса воспитателем Лорда, кем-то, к чьим словам он прислушивается и может подчиниться. Даже мысль о разделении власти с кем-либо приводила Тома в ярость. Он действительно относился к Гарри как к равному и считал его таковым, но остальным знать об этом было совсем не обязательно. Поттер же в свою очередь не хотел напрасно злить Темного Лорда.
Кроме того, хоть благодаря многоярусной магической защите, наложенной Певереллом на поместье, Пожиратели не могли говорить о том, что узнали внутри с другими людьми, однако между своими быстро распространялись слухи о нем. Это означало, что волна новостей скоро обрушится и на весь магический мир. Ведь он являлся по сути своей одной большой компанией, в которой все друг друга знали.
Но в этот раз ему не дали спокойно пройти в свою половину поместья. Путь с вежливым поклоном преградил Северус Снейп. Долохов хотел было отстранить его, но Гарри остановил Тони.
- Вам что-то нужно, профессор Снейп? – поинтересовался Поттер. Детская ненависть к зельевару в нем давно утихла, сменившись чувством вины. Именно Гарри невольно стал причиной совсем не веселой судьбы этого человека. Ведь стоило ему выбрать в жены Регулусу другую девушку и все могло бы обернуться для Эйлин и ее сына иначе. Но Гарри уже миллион раз убеждался, что нельзя переписать события.
- Я хотел бы спросить вас о моей матери, милорд, - попросил мужчина серьезно и, на всякий случай, еще раз поклонился. Непривычно было видеть лицо, столь похожее на поттеровское, даже с теми чудными зелеными глазами. Если бы Северус точно не знал, где сейчас Избранный, он ни за что не поверил бы, что этот мальчик не он. Впрочем, человек перед ним сильно отличался от мальчишки Поттера поведением.
- Простите, профессор Снейп, я почти ничего о ней не знаю, - спокойно ответил он. – Я долгое время жил с Регулусом Блеком и мог бы рассказать вам о нем, но не думаю, что вы бы заинтересовались. Вам должно быть сказали, что это я устроил первый брак вашей матери, не смотря на то, что она была против?
- Разве это не обычная вещь в браках чистокровных? – пожал плечами Снейп.
- Да, но, может, я взял на себя слишком много в тот раз? – невесело улыбнулся Поттер. - Мне казалось, что они будут счастливы вместе. Поверьте, Регулус был мужчиной, который мог без труда осчастливить любую женщину. Я желал им обоим счастья.
- Вы любили его, а он любил вас, - покачал головой Рудольфус, обратив на себя внимание всех, кто стоял рядом и слушал. – Я до сих пор не понимаю, зачем вы это сделали?
- Чтобы спасти ему жизнь, разве не очевидно? – буркнул Долохов. – Наш Лорд не терпит конкурентов.
- Тони, - резко оборвал его Гарри. – Все еще дуешься на тот случай с ядом в бокале? Ради Бога, ему тогда было четырнадцать.
- И кто из него вырос? – развел руки в стороны Пожиратель.
- Я не буду обсуждать это здесь, - отвернулся от него Поттер. – А вам, профессор, лучше обсудить мать с теми, кто хорошо знал Эйлин.
- Я хотел поговорить еще и о Дамблдоре, - возразил Снейп. Гарри уже уходил, поэтому Северусу пришлось схватить молодого волшебника за руку, чтобы остановить. Он тут же понял свою ошибку, когда встретился с ним взглядами.
- Опустите руку, немедленно, - холодно приказал Певерелл, заставив Северуса поспешно сделать шаг назад. Он видел, как немного испуганно наклонили головы Лестранджи и поморщился, словно в ожидании наказания Тони. – Никогда не смейте прикасаться ко мне, или столкнетесь с неприятными для вас последствиями!
Молодой волшебник развернулся и покинул их, оставив последнее слово за собой. Долохов поспешил следом за ним. Гарри шел прямо в кабинет Лорда. Поттер пока не был готов говорить с директором и о нем, потому что не был уверен, что именно должен сказать. Как и Альбус, Гарри не понимал необходимости дискриминации маглов и маглорожденых, он поддерживал старика в идейном плане, хоть и не одобрял все его методы. Когда-то лорд Певереллл приложил все силы к тому, чтобы Дамблдор победил Гриндевальда и в других обстоятельствах, сделал бы то же самое, чтобы помочь ему справиться с Волдемортом. Но не теперь, когда его собственная жизнь зависела от этого. Поттер слишком дорожил ею в отличие от того мальчишки, что все еще находился в хватких ручках директора теперь.
Но сейчас у Гарри были вопросы поинтереснее для обдумывания. Он достал из кармана мантии медальон Слизерина. Дамблдор говорил, что Том украл побрякушку у Хепзибы вместе с чашкой Хаффлпаф. И если память про чашку и могла оказаться правдивой, то насчет медальона старик нагло лгал, потому что Поттер точно помнил у кого, когда и за какие деньги выкупил реликвию Мраксов. Он помнил, что вместе с Марволо много лет назад положил ее в сейф мальчика. А еще он знал, что его воспитанник никогда и ни за что не продал бы его опять. Тем более, что Поттер был почти уверен в том, что медальон содержал частичку души Марволо. Какого черта такая ценная вещь оказалась на распродаже в Лютном?
Нет, не правильный вопрос. Что она делала в доме Блеков? Волдеморт позволил Блекам беречь его точно так же, как Люциус хранил дневник? Это могло случиться, если учитывать, что Вальбурга была когда-то лучшей подругой Марволо. И все же ему следовало внимательнее относиться к кусочкам своей души!
Гарри сделал Тони знак, что он может быть свободен прежде, чем постучал в дверь кабинета Лорда. Он доверял Долохову, но не хотел рисковать, доверяя тайну еще одному человеку. Поттер вошел, не дожидаясь разрешения, и застал Тома у окна. Он спокойно наблюдал за чем-то происходящим на улице, но когда Гарри вошел, отвернулся и сел на свое место за столом.
- Что случилось Поттер? – раздраженно поинтересовался он. Они оба чувствовали себя не очень-то комфортно друг с другом. Гарри уже несколько раз приходил к Темному Лорду, что бы разделить с ним постель. Они оба получали удовольствие, оба с ума сходили от страсти, но обоим чего-то не хватало. Когда-то давным-давно Гарри и Марволо получали намного больше наслаждения от обладания друг другом, чем теперь. Волдеморт злился из-за того, что Поттер упрямо закрывал глаза, словно отказываясь признать, наконец, с кем действительно он спит. Да еще и подозревал, что юный любовник приходит к нему в корыстных целях. Он злился и делал любовный акт настолько болезненным, насколько мог. Гарри же отчаянно не понимал своих чувств: щемящая нежность и жалость к тому, кем Лорд когда-то был, сменялась ненавистью к тому, кем он стал. Он не знал, имел ли право разлюбить его из-за того, что любимый изменился, и не понимал действительно ли разлюбил его. Все было слишком запутанно. Оба мучались и оба не знали, что предпринять в связи с этим.
- Купил тебе безделушку на базаре, - ответил высокомерно младший волшебник, вытягивая вперед руку с медальоном. Несколько мгновений Том непонимающе смотрел на него, а потом с шипением вскочил со своего места и выхватил цепочку из руки Гарри. – Это хоркрукс? Да?
- Да, где ты его взял?! – спросил Лорд, ощупывая медальон, проверяя его целостность. В его голосе слышалась сдерживаемая ярость.
- Купил в Лютном! – рявкнул Гарри. – Поверить не могу, что ты так плохо следишь за своей душой! Ты хоть понимаешь, что если его уничтожат...
- Я понимаю, что ты печешься о душе своего несравненного Марволо, - усмехнулся зло Лорд. – Я понимаю, что ты тешишь себя надеждой на то, что я раскаюсь и солью душу во едино снова, а чем меньше уцелеет кусочков, тем меньше вероятность.
Гарри задохнулся от сказанного. Ему никогда не приходило в голову, что подобное возможно. Волдеморт не способен на раскаяние, он был уверен в этом. Поттер просто желал позаботиться о душе своего возлюбленного, пусть даже сохранив ее покалеченные кусочки.
- Этот медальон находился в пещере под надежной защитой, - сказал Лорд, прервав паузу.
- В доме Блеков, - покачал головой Гарри, все еще не до конца придя в себя. Он тихо рассказал Волдеморту о своих умозаключениях.
- Все понятно, - кивнул Том. – Брат твоего крестного, Регулус Блек. Я ведь говорил, что не убивал его?
- Нет, - удивленно сказал Поттер. Он собирался требовать от любовника объяснений, но никак не ожидал, что получит их просто так.
- Он пропал без вести. За несколько дней до этого я пользовался услугами их домашнего эльфа, чтобы убедиться в том, насколько хорошо защищен медальон, - объяснил Лорд. Волдеморт сам не знал злиться ли, смеяться ли. Его предали, но предатель, конечно, умер сразу после этого. Его душа была в опасности много лет, но сейчас она снова рядом с хозяином цела и невредима. - Видимо, он с помощью домовика, этого Кикимера, пошел туда и украл мою душу. Регулус предал меня. Удивительно, насколько самостоятельными оказались дети Вальбурги? – усмехнулся он в конце.
- Ты не убивал его, - пробормотал Гарри. – Знаешь, я все равно не верил, что ты мог бы убить ее детей.
Волдеморт окинул его издевательским взглядом.
- Не приписывай мне добродетели, которых у меня нет. Люди, предавшие меня, умирают мучительной смертью. Кстати, о сыновьях Вальбурги, ты ведь спас Сириуса, не так ли?
- Да, - кивнул Гарри и вдруг улыбнулся. Лорд вздрогнул и отшатнулся от него. Поттер не должен был ему улыбаться. Не те теперь между ними были отношения, чтобы баловать друг друга. Его юный любовник, видимо, тоже спохватился и отвернулся. – Я оставлю медальон у тебя. Спрячь его получше.
Когда дверь за ним закрылась, Темный Лорд еще раз внимательно осмотрел реликвию. Медальон не был поврежден, а значит, и его содержимое тоже. Он отлично помнил день, когда получил этот подарок от опекуна. Тогда наследник Мракс впервые встретился с Вальбургой, впервые посетил Косой переулок и Гринготтс, впервые понял, какие отношения связывают его опекуна и Регулуса. Сколько лет прошло с тех пор, сколькое изменилось. Или не изменилось ничего? Тогда он ценил каждую минуту, что находился рядом с Гарри, держал его за руку, молился о том, чтобы получить снисходительную улыбку. Сейчас Поттер улыбается ему еще реже, а ведь было время, когда они были безумно счастливы друг с другом. Ему вдруг остро захотелось поговорить с той частичкой души, что заключена в медальоне, вспомнить, каково это чувствовать, быть человеком?
Он вызвал эльфа щелчком пальцев и приказал ему притащить кого-нибудь из пленников, заключенных в доме. Крошечное существо неодобрительно взглянуло на него, но через несколько мгновений доставило в кабинет худого испуганного маггла. Мужчина залопотал что-то, пытаясь отползти подальше от монстра, каким выглядел для него Волдеморт, но был мгновенно связан.
Темный Лорд аккуратно повесил ему на шею медальон и зловеще усмехнулся. Для того, что бы оживить дневник Джинни Уизли понадобилось несколько недель наливать его своими эмоциями, но телесную оболочку он смог приобрести только через месяцы. Как создатель, Волдеморт знал более действенные способы.
- Боль и страх, лучшая эмоциональная подпитка, которую я только могу представить, - сообщил он. – Круцио!
Человек на полу закричал, испытывая невероятную боль в каждой точке своего тела. Ему казалось, что кожа плавится, а кости ломаются. Он не почувствовал, как обмочился, продолжая кричать и кричать, звать на помощь. Конечно, никто не пришел, ведь Волдеморт давно позаботился о хорошей звукоизоляции своих покоев. Том с удовольствием смотрел на страдания этого ничтожества, слушал крики боли. Он любил пытать людей, убивать, подчинять... Темному Лорду магл не нужен был здоровым и разумным. Волдеморт собирался пытать человека до безумия, чтобы добиться результата.
Когда хоркрукс получил достаточно энергии, он стал ее отдавать. Всего через полчаса пыток слабый призрак появился в кабинете, вскоре он стал уплотняться, становясь все более материальным с каждой минутой. Волдеморт прекратил пытку, зная, что кусочек его души дальше справиться сам. Маггл на полу уже не кричал, сорвав голос. Его глаза закатились, и он лишь что-то бессвязно бормотал. Лорду оставалось лишь внимательно следить за тем, чтобы пленник не умер. Ему ни в коем случае не нужен был еще один Он.
Неясный контур человека меж тем становился все плотнее, постепенно становясь призраком. А ведь Волдеморт уже почти забыл, каким был красивым в том возрасте. Неудивительно, что Гарри влюбился в него тогда и отталкивает теперь. Волшебник презрительно скривил губы.
- Выглядишь отвратительно, - сказал призрак, как только набрался достаточно сил, чтобы говорить.
- Зато я жив, - насмешливо ответил ему Лорд. – И обладаю немалой властью.
- Что тебе от меня понадобилось? – поинтересовался кусочек его души с интересом. Он прошелся по комнате, осматриваясь. – Знакомое место.
- Это «Старые дубы», - ответил Лорд на второй вопрос, проигнорировав первый. Ему не хотелось говорить настоящую причину. Юноша, стоявший перед ним уже разделял душу трижды в свои без малого двадцать пять, но все же был настоящим ребенком по сравнению с самим Лордом. Этот призрак все еще был во многом Марволо, которого помнил Гарри. Любящий, ждущий, полный надежды и тоски. Они бы не поняли друг друга.
- Ты смог проникнуть сюда? – удивленно откликнулся он. – Видимо, мы стали действительно сильны?
- Тебе не приходит в голову, что это Гарри открыл поместье?
Призрак застыл на месте, словно пытаясь совладать со своими эмоциями, прежде чем обернуться к Лорду. У него было непроницаемое выражение лица, но Волдеморт слишком хорошо знал себя, чтобы не увидеть отчаянное ожидание во взгляде.
- Он здесь? – на выдохе спросил он. – Он снова с тобой? Мы сделали это? Дождались? – губы расползлись в сумасшедшей улыбке. – Ты сделал все по плану? Мы забрали его из дома, когда он был маленький и воспитали? – тараторил юноша. Марволо не верил ему, но хотел надеяться.
- Нет, я не следовал плану, - перебил его Лорд. – Я пытался убить его. И я его ненавижу.
Марволо застыл посреди речи и обессилено закрыл глаза.
- Я подозревал, - пробормотал он. – Нельзя переписать прошлое. Это разорванная душа, да? Она лишила тебя положительных эмоций?
- Да, - кивнул Лорд. – Но ты все равно ничего не можешь с этим поделать.
Его юная копия равнодушно пожала плечами, словно вдруг лишилась всех надежд и веры в себя. Призрак еще раз огляделся, пытаясь припомнить в какой части дома находится.
- Ты сказал, что добился большой власти, - подал голос он, наконец. – Ты правишь Англией?
- Еще нет, - покачал головой Лорд. – Я лишь недавно возродился.
Призрак понимающе кивнул.
- Всю жизнь думал, что буду любить Гарри, чтобы не произошло, - сказал он вдруг. – Я полагал, что в этом времени, я буду любить его. И, не смотря на его отрицания, верил, что он будет любить меня. Как глупо.
- Ты способен думать только об этом? – с ноткой презрения спросил Волдеморт. – Я уже и забыл, каким наивным идиотом был в двадцать лет.
- А сколько тебе сейчас?
- Сейчас девяносто шестой год.
Марволо уже перестал просвечивать, хотя от него исходило легкое потустороннее сияние. Лорд бросил взгляд на пленника, оценивая его состояние, и произнес несколько укрепляющих заклинаний, которые не дали бы его хоркруксу высосать жизненные силы слишком быстро.
- И все же ты отправишь Гарри в прошлое и довольно скоро, изобретешь для него лекарство, - пробормотал Марволо. Он задумчиво потрогал кресло и сел в него, разместившись прямо напротив своего старшего Я.
- Это необходимо, чтобы я стал тем, кем я стал, - пояснил Лорд. – И, предваряя твой вопрос, я не могу похитить и соблазнить его в попытках изменить все.
- Конечно, с твоим-то лицом. Какое уж тут соблазнение, - ядовито усмехнулся Марволо.
- Мы готовы были пожертвовать внешностью, разве нет? Разве мы не думали, что Гарри будет любить нас любыми? – издеваясь, поинтересовался Лорд. Он знал, что никогда так не думал. Всю свою жизнь Марволо сомневался и боялся. Ему часто приходила в голову мысль, что возлюбленного интересует в нем только симпатичная внешность, хоть он отчаянно и пытался убедить себя, что неправ. Если говорить правду, он никогда не был уверен в чувствах Гарри, но давно был уверен в своих.
- Ты помнишь, - вдруг сказал его юный собеседник, - когда-то мы думали, что даже если он не будет любить нас, мы все равно будем держать его рядом с собой, что никто и никогда не должен прикасаться к нему. Он сейчас спит с этим ублюдком Блейзом... Лучше бы в твоих темницах сидел.
Лорд засмеялся над словами Марволо. Ему было плевать на мальчишку Поттера, который собирался поступать на шестой курс Хогвартса в этом году, но только потому, что рядом с ним находился лорд Певерелл. В противном случае, он, скорей всего, и в правду разделался бы с Забини. Он невольно вспомнил волну гнева и ревности, поднявшиеся в нем, когда он увидел Гарри в объятиях вампира. Что это было: простое собственничество или остатки того чувства, что сводит с ума юношу, который сидит сейчас в кресле напротив него.
- Я бы хотел увидеть его, - продолжал меж тем Марволо. – Хотел бы увидеть его лицо, хоть на минуту. Но в тоже время, я понимаю, что в его прекрасных глазах не мелькнет ни тени узнавания. Он на самом деле, только тело, а не мой возлюбленный. И будет всего лишь больно смотреть на него.
Лорд мог бы сказать ему, что Марволо может увидеть именно своего Гарри, который узнает его, который, может быть... Но нет, он не хотел, чтобы они увиделись.
В дверь быстро и знакомо постучались, собеседники вздрогнули и повернулись в тот момент, когда она открылась, впуская того человека, который занимал мысли обоих. Гарри сделал несколько шагов внутрь и уже даже открыл рот, собираясь что-то сказать, но практически сразу закрыл его, замерев на месте. Его взгляд был прикован к Марволо.