Последний из Мраксов

Глава 24

Вальбурге и Игнатиусу не нужно было задавать вопросы. Сидя в Хогвартс-экспрессе, напротив Марволо, они итак могли сказать, что у их лидера не все в порядке дома, впрочем, как и всегда. В доме лорда Певерелла не бывало случая, чтобы не плелись интриги, не начинались неприятности, не кипели страсти, не было новостей на передовицу «Пророка», хотя вся эта возня, разумеется, оставалась неизвестной широкой общественности. Однако выражение лица у Мракса было настолько кислое, что выспрашивать у него что-то они не решались. Можно предположить, что дело в том месячном наказании, которому подвергся Марволо в начале каникул, ведь Том так и не сказал им причину своей временной изоляции. Возможно, дело было в недавней свадьбе Регулуса. Вальбурга полагала, что свою роль тут сыграло и появление ужасно симпатичного секретаря у лорда Певерелла. Он приходил с Найджелусом на свадьбу Регулуса и Эйлин, что дало обществу повод перешептываться и понимающе переглядываться. Тетушка Виолетта даже заявила, скривив носик:
- Нашел себе новую игрушку, на этот раз хоть не из высшего общества, поумнел.
Дома действительно все было не так уж и гладко. После той ночи, когда они оказались в одной постели, и Том, по мнению Ная, зашел слишком далеко, опекун дулся на него, избегал и не разговаривал. Долохов же напротив не переставал язвить и издеваться. К примеру, иногда он брал Певерелла за руку или слишком близко к нему наклонялся. Тома это раздражало, хотя он непоколебимо верил - если Най сказал, что между ним и секретарем ничего не будет, то так и есть. Но у Долохова и без того был достаточно острый язык, так что у Марволо часто просто не хватало опыта для того, чтобы выходить победителем из их устных перепалок, вовремя подбирать удачные ответы. Вот это и бесило его в первую очередь, ибо кому же понравиться, когда тебя выставляют полным идиотом перед парнем, чье внимание ты надеешься завоевать? Най смеялся над их спорами, что только подчеркивало, что с Антонином они сверстники, у них почти нет разницы в возрасте, в то время как Том младше опекуна на десять лет.
Ему оставалось только надеяться, что вскоре он помирится с любимым, потому что в отличие от прошлых лет, теперь Най будет гораздо чаще появляться в Хогвартсе. И никакого Долохова там не будет и в помине!
- Жду не дождусь, когда же наконец мы увидим учеников из других школ, - нетерпеливо поерзала Лукреция. – Я знаю пару девочек из Шармбатона, они писали мне, что их переводят к нам.
- Да, пара моих приятелей тоже будет, - неохотно ответил Том.
- Мишель? – скривилась Вальбурга.
- Он в том числе.
- И как воспринял эту новость лорд Найджелус? Помниться, его трясло от одной мысли, что ты будешь дружить с тем французом, - ухмыльнулась будущая леди Блек.
- Он еще не знает.
- Я слышал от отца, что именно твой опекун будет ответственным за переведенных ребят. Наверняка у него есть список фамилий или что-то подобное, - заявил Игнатиус.
- Когда лорд Найджелус сердится, у него так красиво вспыхивают глаза, - вздохнула Лукреция. Все в купе странно посмотрели на нее. – А что? Не будете же вы отрицать, что он привлекателен?
- Он помолвлен, - тут же среагировал Том. Ему просто не пришло в голову чего-нибудь по умнее. Он привык, что Най привлекает внимание, но впервые кто-то из его сверстников посчитал Певерелла интересным в этом плане. Слишком неожиданно.
- И когда бы успел? – скептически вскинула брови Вальбурга, издевательски посмотрев на лучшего друга.
- Действительно, - удивилась Лукреция. – И с кем помолвлен?
- Неважно, просто занят и все! – скривился Том.
- Понятно, - улыбнулась Вальбурга. – У тебя есть, что рассказать?
Том усмехнулся в ответ, сменив наконец угрюмое выражение лица.
- Ну, некоторый прогресс есть.
Конечно, он не стал рассказывать ей обо всем, что произошло, при всех, для этого еще будет время, да и стоит ли девчонке знать лишнее? Они мирно болтали о планах на учебный год, о летних приключениях, пока поезд проезжал мимо полей и деревушек, перепрыгивал речки и тревожно гудел на поворотах. Они размышляли о том, кто именно будет переведен. Из имеющихся сведений выходило, что только дети из чистокровных, обеспеченных семей, в чем не было ничего удивительного. Естественно, что аристократы приложили все силы, деньги и влияние, чтобы спасти детей от Гриндевальда.
Когда они вышли из поезда, платформу осветили последние лучи уходящего солнца. Лучи были красноватыми, и на секунду Тому вдруг показалось, что он стоит в целом море крови. Однако разум его был достаточно ясен для того, чтобы просто отмахнуться от этого, хотя осадок все равно остался. И невольно мелькнула мысль, что в будущем, которое видел Найджелус, он действительно мог пролить столько крови.
Ученики из других школ не бросались в глаза. Они одели те же черные строгие мантии, что и студенты Хогвартса, однако незнакомые лица было легко заметить, особенно потому что они собирались группками и говорили на других языках.
Марволо высокомерно не обратил на них внимания и уселся на свое обычное место. Все слизеринцы поспешили поздороваться с ним, перекинуться хотя бы парой тройкой слов. Разве что семикурсники высокомерно не обратили внимания на мелочь. Подошли несколько Когтевранцев и Пуффендуйцев. Кое-кто демонстративно пожал ему руку, словно хвастаясь знакомством перед остальными. Никто в школе уже не сомневался, что именно ему предстоит в следующем году стать старостой Слизерина, а в будущем с большой вероятностью и всего Хогвартса. Многие спешили заранее наладить связи.
Гарри сидел за преподавательским столом, рядом с директором Диппетом и с непонятным для себя чувством рассматривал Большой Зал. Он был точно такой же, каким Поттер его помнил, но при этом совершенно иным. Совсем другие люди, которые иначе разговаривали, иначе вели себя. Они были иными, изменяя тем самым место, в котором находились. Сидеть за учительским столом было одновременно приятно и льстило самолюбию, но Гарри смотрел на окружающих и начинал паниковать. Поттер с трудом заставлял себя улыбаться, разговаривать, просто сидеть: здесь четко, как никогда, он почувствовал, что он чужой в этом мире, в этом времени, никогда больше не будет друзей детства, взрослых, которые ругали и защищали, заботились как могли. Ни одного родного лица, даже Дамблдор слишком молодой, опасный, не тот кому можно упасть в объятия и все рассказать.
Сегодня на закате он пил чай с Диппетом и Дамблдором в кабинете директора. Последний ярко красный луч заглянул в небольшое окно, осветив пол, шкафы и людей. И Гарри показалось, что это кровь. Будто бы она стекает с рук и лиц, собираясь в целые потоки. Он был так напуган, что не совладал с собой и опрокинул чашку. «Дурное предзнаменование», - решил Поттер.
- ... ваш воспитанник... - прорывался через шум в голове голос Диппета. Гарри тут же перевел взгляд туда, где сидел Том, и невольно усмехнулся: вокруг этого невозможного ребенка вилось множество студентов, даже со старших курсов. Они заискивали, искали одобрения, советовались.
- Вполне вероятно, что на следующий год он получит значок старосты, - важно кивнул Слизнорт.
- Замечательно, - ответил Гарри. – Однако я не слишком внимательно слежу за его учебой. Не проявляет ли он склонности к какому-то определенному предмету? Защита от темных искусств, возможно?
- Он успешен во всех дисциплинах, - ответил директор.
- Знаете, когда Вы об этом заговорили, я подумал, что это действительно странно, - кивнул Слизнорт. – Обычно дети выбирают себе любимый предмет и концентрируются на нем.
- Еще рано об этом беспокоиться, лорд Певерелл, - заметил Дамблдор. – Только лишь четвертый курс. Два года до того, как придется выбирать профессию.
- Он пойдет в политику, это ясно итак, - пожал плечами Гарри. – Хочу, чтобы он стал министром магии.
Услышавшие это рассмеялись, как хорошей шутке, и Гарри улыбнулся тоже, сделав вид, что действительно пошутил. На самом деле, он боялся даже думать о том, что не смотря на все старания Том не захочет пойти на работу в министерство, а выберет прежний путь.
Профессора смеялись, поэтому Том, как и некоторые другие ученики, повернулся посмотреть на причину веселья. Он совсем не ожидал наткнуться на внимательный, словно оценивающий взгляд опекуна. Марволо удивился. Они попрощались несколько часов назад на Кинг-кросс, и Най не предупредил, что будет на праздничном ужине. На опекуне была строгая черная мантия, хотя преподаватели обычно одевали что-то более нарядное на пиры. Казалось, Най чем-то сильно напуган или недоволен и улыбается лишь через силу, поэтому улыбка не приветливая, а какая-то ироничная. Том посмотрел на него вопросительно, не собирается ли Певерелл забиться в истерике? И чуть не расхохотался, когда Най показал ему язык. Это было настолько по-детски, так опекуну не свойственно. Они, наверное, еще долго играли бы в гляделки и корчили друг другу рожи, но в этот момент с Певереллом о чем-то заговорил Диппет, а Тому на плечо легла рука. Мальчик раздраженно обернулся и тут же радостно воскликнул:
- Мишель!
За те годы, что они не виделись, Делакур значительно вырос, раздался в плечах и возмужал. На щеках и подбородке еле заметно пробивалась вечерняя щетина.
- Давно не виделись, Марволо, - улыбнулся старый друг и быстро поцеловал его в щеку. – Могу я сесть за слизеринский стол?
- Да, конечно, - кивнул Том, пододвигаясь. – Твои друзья, наверное, тоже хотят сесть к нам?
Он махнул ребятам, и все стали двигаться, освобождая место. Слизеринский староста кисло за этим проследил, но вмешиваться не стал, справедливо решив не ссориться с Мраксом.
Иностранцы между тем быстро рассаживались за столы всех факультетов. Дамблдор уже покинул зал, чтобы встретить первокурсников, а Диппет привстал успокаивая учеников. Не обращая на него внимания, старшие продолжали тихо перешептываться. Им было о чем друг другу рассказать. Том отвлекся от беседы с Мишелем, лишь когда недовольная Вальбурга толкнула его локтем в бок.
- А теперь объявление для наших иностранных гостей, - улыбнулся Диппет. - Вашим размещением и нуждами в Хогвартсе Совет Попечителей поручил заниматься одному из своих членов. Поприветствуйте, пожалуйста, лорда Найджелуса Певерелла. У него, дорогие студенты, те же полномочия, что и у профессоров, так что поосторожнее с ним!
Най резко поднялся со своего места, он не стал улыбаться студентам или иначе поощрять их, сохраняя обычное для него в окружении чужих людей презрительное выражение лица. Однако ученики, особенно те, что знали его с детства, не замедлили наградить лорда аплодисментами.
- Здравствуйте, - кивнул он. – Я теперь буду частым гостем в Хогвартсе, поэтому надеюсь поладить со всеми. А моих подопечных прошу сегодня после пира подождать меня в холле. Я покажу вам, где вы будете жить, а так же обсудим некоторые организационные вопросы. Спасибо за внимание.
Он сел, возвратив место оратора Диппету. Тот затянул свою обычную невероятно скучную речь, Том просто не мог слушать, в то время когда одноклассница Мишеля с кошмарным акцентом заявила:
- Ах, у нас будет такой симпатичный молодой куратор! Он женат?
- Я слышала, - ответила ей другая девушка, - что недавно его бросил жених ради какой-то девицы. Он его очень любил и невыносимо страдает.
Сидевшая рядом Вальбурга возмущенно посмотрела на девицу. Ей никогда не приходило в голову, что разрыв Ная и Рега мог выглядеть для чужих именно так. Том же мгновенно понял, что на это взрослые и рассчитывали.
- Говорят, он очень богат, - ответил парнишка из Дурмстранга, сидевший напротив них. Мишель тихонечко откашлялся, давая одноклассникам понять, что их обсуждение не уместно, но это не помогло.
- А Вы чувствуете его магическую ауру? Представьте, какой она станет от возбуждения! – с придыханием прошептала первая девица.
- Важно не это, - сказал Мишель, решив вмешаться в беседу. – Важно то, что мы и наши родители его знаем и можем доверять. Он как дальний родственник, у которого мы здесь, в Англии вдали от родителей, находимся под присмотром, вот и все. Совет Попечителей сделал правильный выбор кандидатуры.
- Да уж, лорд Певерелл любитель потаскаться по Европе, - съязвила будущая леди Блек.
Она видела, что Том сердиться на этих девушек, так же как и то, что в хорошеньких головках девиц вертятся мысли о возможности удачно выскочить замуж. Как и Най, Блек отлично понимала, что делиться Мракс не станет. Она ожидала, что друг покажет характер уже сегодня вечером, поэтому совсем не удивилась, когда он после пира бросился за опекуном, выходящим из зала. В этой жуткой черной мантии, развивающейся за его спиной, Певерелл был похож на огромную летучую мышь.
Том не стал сдерживаться. Не обращая внимания на то, что Най занят разговором с девушкой из Дурмстранга, видимо, назначенной старшей в их группе, он решительно развернул Певерелла к себе и быстро поцеловал в щеку. Ему хотелось бы в губы, но хватило здравого смысла сдержаться.
- Ну, и что это было? – удивился Най, не пытаясь все же отстраниться.
- Тебе выделили комнаты в замке? – резко поинтересовался Том. Он не мог быть более дипломатичным, когда вокруг его любимого крутились эти наглые француженки!
- Да, - не понимая причины его интереса, ответил опекун.
- Какой пароль?
- У меня есть право на личную жизнь?! – тут же возмутился Найджелус.
- Пароль? – не сдавался Мракс.
- Отлично! Скажешь любое слово на змеином языке, - ответил ему опекун на парселтанге, выразительно закатывая глаза. Воспитанник был явно настроен серьезно, а скандала на людях не хотелось. И добавил сердито: - Не вздумай заявиться туда ночевать! Мы в школе все-таки.
- Не волнуйся, солнышко, все будет благопристойно, - съязвил Том по-английски, отходя.
- И не называй меня «солнышком», - буркнул вслед ему Най. – Я что похож на солнышко? Что дальше? Зайка? Птичка? Рыбка? – и уже громче: - У меня предчувствие, что твое наказание продлится больше, чем на полгода.
Том вспомнил, что его лишили карманных денег до рождества за попытку убийства, и поморщился. Однако деньги вообще-то мало его интересовали.
Вальбурга догнала Тома, когда тот уже спускался в подвалы. Она подхватила его под локоть и громко поинтересовалась, не стесняясь многочисленной аудитории из других слизеринцев:
- Пометил территорию?
- Иногда у него сносит крышу, и Най забывается. Много симпатичных молоденьких студентов...
- Это запрещено правилами школы, - закатила глаза подруга.
- Родители примут это с восторгом, такой шанс выгодно сбагрить чадо, - хмуро ответил Том. – Я просто напомнил Наю, что я здесь и все вижу.
- Его это впечатлит?
- У меня предчувствие, что да, - ухмыльнулся Мракс.