Pain Of Love | Том Каулитц

30. Ты ничего не исправишь

Мне пришлось провести в больнице три недели. Потребовалось несколько операций, чтобы восстановить лицо. Кости и кожу сшивали заново, чтобы вернуть мне прежний облик. От закрытой черепно-мозговой травмы у меня началась сильная мигрень, которая не прекращалась даже после принятия обезболивающего. Я постоянно чувствовала боль. Она циркулировала внутри вместе с кровью, отдавалась в глазах, висках и порой была такой сильной, что я едва соображала, где я и кто я.

Не знаю, что в итоге страшнее: смерть – или лишиться всего, чем я жила.

Правая рука не зажила полностью даже после гипса: пальцы полностью были в ранах. И наконец пропала – моя любовь к Тому – всего за одну ночь она перестала существовать. Он даже не попытался защитить меня от гнева моего отца…

Я потеряла все.

Но за все это время я не проронила ни одной слезы и не сказала ни слова. Ни полицейским, ни репортерам, ни врачам. Ни Рейчел, что рыдала надо мной, бормоча свои бессмысленные молитвы; ни братьям, что клялись уничтожить Каулитцев; ни отцу, что деловито обсуждал с врачами мое лечение, сосредоточенно слушая и заботливо кивая. Решила, что больше ни с кем не стану говорить и не стану давать показания.

Я слишком боялась за свою жизнь, чтобы сказать правду. Но оговорить Каулитцев и доставить отцу это удовольствие – было еще хуже, чем страх смерти.

Никто, кроме Сэма и Дженнифер меня не навещали. Они все постоянно проклинали Каулитцев, желали скорейшего выздоровления и пытались как то морально помочь. Но я не могла ни есть, ни пить и ничего делать кроме того, как спать. Целыми днями.

Пока в один день ко мне не явилась медсестра с таким заявлением:

— К вам здесь молодой человек пришел. Просит слёзно принять его.

— Кто? — сонно спросила я, разлепляя глаза. Но когда увидела сзади какой-то силуэт, то сразу испугалась, что это отец.

— Том Каулитц. — Резкий голос заставил меня вздрогнуть.

Я похлопала глазами и сжала пальцы в кулак. Да как этот Дьявол посмел явиться сюда?! Я сразу повернулась спиной к двери, пробормотав:

— Уйдите. Я не хочу видеть его. — тихо пробормотала я, утыкаясь носом в любимую игрушку и оставляя на ней пятна слез.

Я услышала шаги, шуршание, бормотание извинений, а потом то, как закрывается дверь. Спустя несколько минут, когда я смогла прийти в себя, повернулась, снова открыла глаза и увидела букеты. Да нет, не просто огромные букеты самых разных цветов, и несколько записок на кровати.