Свет голубых глаз

55.

Я замер, пытаясь уяснить смысл сказанных Рином слов. Он любит меня... Любит? Меня кто-то любит? Рейн не в счёт. Я почувствовал, как Рин напрягся в моих руках, явно ожидая моего ответа. Чёрт, как же сложно собрать мысли в кучу... А зачем я вообще задумываюсь над ответом, когда он давно есть?

- Мой чижик... Я тоже люблю тебя, Рин. Не представляешь, как сильно, - я слегка отстранил его от себя, чтобы заглянуть в эти многое пережившие глаза. Чуть склонив голову, я приблизился к губам парня, спрашивая разрешение на поцелуй.

И он дал мне это разрешение. Поддался вперёд, давая мне возможность перехватить инициативу. Пересохшие губы соприкоснулись с моими, и я почувствовал каждую ссадину и царапину на них. Поцелуй со вкусом крови разбитых губ, которые я неспешно увлажнял языком. Пусть не было в нём того пылкого жара, беспорядочного и неконтролируемого, но казалось, что в этом нежном поцелуе скрывалось намного больше чувств, чем в предыдущих. И я любил эти губы. Я любил Рина...

Нехотя оторвавшись друг от друга, я вновь взглянул на Рина, будто если хоть на миг оторву от него взор, то он исчезнет. Парень же, наоборот, почему-то прятал от меня глаза, поджимал губы, словно это он совершил преступление и теперь считает себя виноватым. Мысль о том, что могло случится ужасное никак не укладывалась в моей голове. Я сопротивлялся этому факту изо всех сил, поэтому осторожно взял Рина за руки, стараясь подбирать правильные слова:

- Ты можешь рассказать мне. Я не стану тебя осуждать, или относиться по-другому.

Он ничего не сказал. Но я всё понял, когда Рин как бы невзначай опустил руку на низ собственного живота, показательно впиваясь в это место ногтями. Несильно, только чтобы показать. И я всё понял... Понял, что хочу вырвать драгоценное мужское достоинство этому извращенцу. Но я решил поубавить чувство нахлынувшей ярости, сосредотачивая внимание исключительно на Рине.

Его глаза панически заблестели, губы, будучи сжатыми, задрожали, когда он пытался сдержать горькие эмоции. Рин стыдился. Стыдился того, что стал жертвой мазохистских грязных действий Рейна. Прижимая голову парня к собственной груди, я дрожал от ярости. Я терпел многие гадкие поступки со стороны брата, но терпеть то, что он посмел посягать на честь человека, который стал мне дорог...не намерен.

Глядя на Рина, который постепенно успокаивался, прислушиваясь к ударам моего сердца, я наконец решился. Никогда не любил мстить кому-либо, но ради "любимого" брата сделаю исключение.