Искра солнца

Глава 37

Мука туманом взлетала вверх от резких движений Хикари. Тесто, присыпанное белым порошком и поначалу прилипающее к столу, постепенно становилось все более эластичным. Рин завороженно смотрела на опытные руки Хикари, сильными, но экономными движениями месившие упругий ком кремового цвета.

– Почему ты не вернешься работать в «Лакомый кусочек»? – вырвалось у Рин.

Голос охрип от долгого молчания, и она глотнула воды из стоящего рядом стакана. Хикари пошла на кухню сразу же, как они с Реем закончили свой рассказ, а волк, сославшись на усталость, ушел в свою комнату. Рин постаралась выкинуть из головы взгляд, который он кинул на нее перед тем, как скрыться в коридоре. В тот миг, когда их глаза встретились, Рин отвернулась.

Сначала она решила остаться в гостиной. Свернувшись калачиком на кресле, она лениво размышляла о том, как преподнести новость Кристоферу и что теперь делать со встречей с куратором новообращенных. В доме было тихо. Прогретый за день, он прямо-таки дышал жаром, и Рин, разморенная теплом, начала уплывать в темноту. Где-то на краю сознания все еще крутились мысли, а тревога и сомнения грызли душу, но Рин с каждой секундой дышала спокойнее. Пока с улицы не раздался хруст сломавшейся ветки.

Вырванная из дымки сна Рин дернулась всем телом и широко распахнула глаза. Этот звук был до дрожи похож на тот, что она слышала несколько дней назад. Сердце в панике билось в горле, пока Рин пыталась вспомнить. Наконец ей удалось выудить из памяти тот миг, когда ее слуха коснулся похожий хруст.

Это был переломившийся от неестественно сильных судорог позвоночник мужчины, умершего от рук Черни.

Рин зябко поежилась и обхватила себя руками. Бархатные тени в углах, на которые она до этого не обращала внимания, будто ощетинились и потянулись к ней своими щупальцами, готовясь обратить реальность в столь знакомый кошмар.

Рин почти что вбежала в кухню. Теплый свет, льющийся оттуда, мягко растекался по воздуху. От фигуры Хикари, сосредоточенно мешавшей что-то в плошке, веяло таким уютом, что Рин едва не разрыдалась. Все еще напуганная, она сжала дрожащие пальцы в кулаки и молча села на табуретку. Хикари ничего не спрашивала, но на ее губах отпечаталась понимающая полуулыбка.

– Не знаю, – ответила она. – Может, и вернусь. Но мы с мадам Армроуз слишком разные. Для нее кулинария – это штамповка того, что в скором времени превратится в деньги. И главное, чтобы еда была красивой. Вкус – второстепенное. Как она любит говорить: «Главное, чтобы купили, так как за надкушенную выпечку мы денег не возвращаем». Мне это не подходит.