Всё равно ты будешь со мной

Глава двадцать восьмая

Если боль ненадолго заглушить, она станет ещё невыносимей, когда ты почувствуешь её вновь.

Numbing the pain for a while will make it worse when you finally feel it.

Джоан Роулинг

Девушки проснулись ближе к завтраку, и то проснулись не сами: их разбудила одна из прислуживающих женщин. Подруги просидели до самой поздней ночи, болтая на разные темы, и совсем не заметили, как их окутал сон. А там уже и до пробуждения не далеко.

— А-ха-а... — Цзян-старшая зевнула, прикрывая рот длинным рукавом одеяний. — Ты сегодня уезжаешь... Так грустно, — проговорила она, подходя к столовой.

— Я же не на всегда покидаю орден Юньмэн Цзян, — посмеялась гостья, проходя в помещение вместе с подругой. — Да и вы здесь не на привязи сидите.

— Тоже верно, — девушка улыбнулась, кивнув в ответ.

Они уселись напротив парней, пожелав всем доброго утра и приятного аппетита.

За трапезой глава ордена Юньмэн Цзян, Цзян Фэнмянь, задавал Лань Юйлань вопросы по поводу проведённых дней, желая услышать её мнение и мысли. Девушка с радостью отвечала, не переставая улыбаться и совсем забывая про завтрак. Вэй Ин посмеивался в кулачок, видя, как его Шицзе чуть ли не с ложечки кормит их гостью, заставляя ту краснеть от смущения. Правда, парню это даже нравилось. А вот Цзян Чэн был более сдержанным, хотя на его лице тоже играла тёплая и радостная улыбка.

— Вот и хорошо, — подытожил Цзян Фэнмянь. — Я очень рад, что тебе понравилось у нас, Лань Юйлань. Помни: ты всегда можешь приехать к нам в гости.

— В любое время? — уточнила девушка.

— В любо время.

— Спасибо, — она кивнула, в конце концов отбирая у подруги столовый прибор и самостоятельно занося еду в рот.

Это действие вызвало смех за столом. В обычные дни Юй Цзыюань уже отругала бы своих детей и напомнила бы о правилах приличия за столом, однако в это утро Пурпурная Паучиха решила сделать исключение: с завтрашнего дня уже так весело за завтраками не будет, пускай веселятся, пока есть возможность.

Уже минут через сорок после утренней трапезы в орден Юньмэн Цзян на двух серых лошадях въехали старшие Лань, ведя рядом с собой стройного белого жеребца, грива и хвост которого были такими же белоснежными, как, что несложно догадаться, и у его хозяйки.