Тритон Дешарова (перевод новеллы)

Глава 20

Проснулся я от того, что мне было очень жарко. В каюте стало так душно, что я начал задыхаться, обливаясь потом.

— Воды... — слабо пробормотал я в полубреду. Собственный голос показался мне чужим — слишком низким и хриплым. Горло сильно пересохло.

Ощущение было такое, словно я сейчас помру. Дрожа, я приподнялся на локте, чтобы встать. Или точнее, попытался приподняться, потому что руки опять не слушались. Да что же это такое?!

Голова кружилась. Я как будто барахтался в каком-то мутном горячем болоте, то теряя сознание и опускаясь на самое дно, то снова всплывая на поверхность.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я почувствовал, что вот-вот, и действительно откинусь от обезвоживания, по рукам вдруг пронеслась живительная прохлада. Что-то влажное коснулось моего лба, провело по щеке так мягко и нежно, что я потянулся вслед за ускользающей лаской. Кипящая голова немного остыла. У меня не было сил даже гадать, что это такое, веки налились свинцовой тяжестью.

Пересохших губ коснулась влага. Или мне так показалось. В следующее мгновение в рот проник скользкий влажный язык, и я с готовностью раскрыл губы навстречу, с жадностью отвечая на поцелуй. Влага, разлившаяся во рту, на вкус была как морская соль.

По плечам и груди рассыпались мокрые длинные волосы, это придало мне сил. Ни о чем не думая, я обхватил чужую голову руками, сам с жадностью набрасываясь на губы, подарившие мне блаженную прохладу. Я почувствовал невесомую тяжесть тела, накрывшего меня. На мгновение мне показалось, что меня окружает водяной кокон, и стало так хорошо, так приятно и так спокойно...

Убаюканный ощущением полной безопасности, я прижался плотнее к прохладному телу. И почувствовал, как что-то твердое упирается мне в живот. Я неосознанно застонал, сам вжимаясь в ответ и крепче обхватывая мощную шею. Мне было слишком хорошо, чтобы отпускать кого бы то ни было.

Ноги переплелись с чужими, сильные руки обхватили меня за талию. Думая, что все еще брежу, я расслабился и решил, что совсем неважно, кто сейчас обнимает меня, лежа в моей постели. Главное, что мне хорошо и наконец-то не жарко.

Я позволил обнять меня. Мокрые волосы коснулись моего лица, и я зажмурился от удовольствия, охотно прижавшись щекой к мощной широкой груди. Чужое сердце стучало гулко и ритмично, намного быстрее, чем у человека. Мне показалось, что этот ритм отдается у меня в ушах, заглушая мой собственный пульс.