Тритон Дешарова (перевод новеллы)

Глава 28

Следующие три дня выдались суетливыми и нервными. Все на корабле были возбуждены предстоящим прибытием на остров мерфолков. Рейн предпринял несколько попыток к примирению, я вяло на них отреагировал. Он больше не затрагивал тему с Агаресом, и меня это устраивало. Жизнь почти вернулась в мирное русло, хотя я прекрасно понимал, что это затишье перед бурей.

Экипажу было чем заняться все это время — американский корабль получил серьезные повреждения при столкновении с глубоководным монстром мерфолков. Днем матросы занимались починкой, а я слонялся по палубе. Я все-таки попросил Рейна обучить меня приемам самообороны. Научив меня обращаться с военным ножом и маленьким пистолетом, он отдал мне их, и мы, как заговорщики, утаили это от Шакаловой.
Эта мегера, оказывается, тоже попала на пиратский корабль и даже некоторое время сидела в плену вместе с остальными матросами, но это нисколько не повлияло на ее мерзкий характер. Я только старался не попадаться ей на глаза лишний раз.
Рейн, кстати, очень охотно поддержал мою инициативу по самозащите. Вероятно, он надеялся, что я применю выученные приемы против Агареса, поэтому помог мне с поразительным энтузиазмом.
Только вот... Агарес так и не появился с того утра. Скотина.
Наверное, это и хорошо, потому что мне явно нужна была передышка и время, чтобы разобраться самому в себе по поводу того, что я испытываю к этой наглой рыбине. Я больше не мог отрицать, что безумно хочу его. Даже когда его не было рядом, я скучал и втайне надеялся, что он вот-вот появится. Мне не хватало его прикосновений, успокаивающей прохлады, которую дарили его объятия, его наглой соблазнительной ухмылки, и ощущения гладкой чешуи под пальцами.
Я записывал все свои чувства в дневник наблюдений по старой привычке. И когда последняя фраза была выведена на бумаге, пальцы задрожали. Сердце ни с того, ни с сего, застучало в два раза быстрее. Я как наяву представил взгляд Агареса — спокойный, всезнающий, темный, сопровождаемый низким волнующим голосом, нашептывающим мне в ухо всякие непристойности. Я даже ощутил его дыхание позади, влажно касающееся шеи, и невольно задрожал, откинувшись на спинке стула.
Отбросив ручку, словно ядовитую змею, я захлопнул дневник и обхватил голову руками.
Не думай об этом звере! Не думай о нем, Дешаров!
Бросившись на кровать, я закутался в одеяло с головой. Но все равно ощущал фантомное присутствие Агареса. Как его когти скользят по моей спине, мягкие прохладные губы целуют в шею, посылая мурашки по всему телу...
Я зажмурился, ощутив, как резко подскочила температура тела. Стыдно признаться, но, кажется, я действительно стал зависимым от этого тритона. Мое тело и разум жаждали его, как наркотика. Либо у меня реально стокгольмский синдром развивается, либо я просто схожу с ума. Одно из двух.
Я должен хотеть, чтобы он больше никогда не появился в моей жизни! Потому что если снова увижу его, то сам раздвину перед ним ноги. И еще буду позорно умолять его трахнуть меня. Господи... Я вспомнил, как он яростно вторгается в меня. Яростно и вместе с тем нежно, удерживая хвостом за ноги и сковывая мои руки своими, полностью подчиняя себе. Так явственно ощутил, как его горячий член скользит во мне, заставляя выгибаться ему навстречу...
И тело немедленно отреагировало на фантазии, вспыхнув неумолимым жаром.
Будь проклят этот зверь! Он полностью меня уничтожил! Я больше ни о ком не могу думать, кроме него. Раньше перед дрочкой я представлял себе симпатичных однокурсниц, а сейчас одна лишь мысль о его теле, о его поцелуях, о его прикосновениях, превращала меня в какое-то безмозглое жаждущее существо.
Вцепившись в одеяло, я свернулся калачиком, пытаясь унять это бешеное пульсирующее во всем теле желание. Мне было почти физически плохо от того, что Агареса нет рядом.

Неделю спустя, когда на море опустилась глубокая ночь, наш корабль наконец прибыл к берегам таинственного исчезающего острова русалок.
Мы все столпились на палубе, облепив поручень борта, словно голуби провода. Луна ярко светила в небе, выхватывая из ночного сумрака хищную береговую линию, ощерившуюся острыми рифами, похожими на зубы какого-то морского чудища. Мы не могли пришвартоваться здесь. Лемегетон встречал нас на удивление неприветливо.
Благоразумнее было бы дождаться утра, прежде чем пытаться причалить, но приближаясь к острову мы обнаружили странное природное явление. Окружавшая остров непроницаемая пелена тумана, словно это был таинственный Авалон, не позволила бы просочиться даже лучику света. Последние два дня пока мы плыли, этот туман становился все плотнее, а мрачная завеса облаков над островом — все гуще. Остров, словно гигантское чудовище, укутанное в огромное дымчатое одеяло, не хотел просыпаться.
Пока мы все решали, что делать дальше, один из матросов, всматривавшийся в берег через бинокль, вдруг закричал:
— Я вижу проход!
Я посмотрел туда, куда он указывал. Действительно, среди рифов обнаружилась лазейка, едва различимый узенький канал, который вел к большому зеву пещеры. Но мы же не знали, насколько глубока эта пещера и пройдет ли там наш корабль. Поблизости не было скал, но это не значит, что они не скрываются под водой.
Было ясно, что отправляться туда на корабле рискованно. Даже если мы сможем пройти там, нам будет негде развернуться, чтобы выплыть обратно. Решили отправиться в эту пещеру на шлюпках.
Когда мы готовились спускать шлюпки на воду, Шакалова зачем-то приказала вывести из трюма плененных псевдо-пиратов. Связанных пленников поместили в несколько шлюпок вместе с остальными членами нашего экипажа. Я, Шакалова, Рейн и еще несколько матросов сидели в отдельной лодке.
Приглушив моторы, мы медленно поплыли по каналу к пещере. Газовые лампы, установленные на носу каждой лодки, освещали нам путь. В дрожащем ареоле голубоватого света я мог различить ясно написанный на лицах плененных американцев страх.
Мне и самому было жутковато. По мере приближения к пещере, я начал понимать, что структура этого канала похожа на скелет огромной рыбы. Вокруг царила безжизненная тишина, нарушаемая лишь звуком наших моторов. Не раздавалось ни всплеска, ни криков ночных птиц, ни шелеста ветра. Я вдруг очутился среди декораций к хоррор-ужастику. Казалось, вот-вот и из темноты выскочит какое-нибудь злобное чудище. В воздухе витало какое-то напряжение, и вскоре чувство, что за нами наблюдают, окончательно укоренилось во мне.
Я знал, что где-то там в этих темных таинственных водах скрываются мерфолки. Мне стало так жутко, что по спине побежали мурашки. Я невольно сжал пистолет, висевший на поясе, вздрагивая от каждого шороха. Даже блики на воде казались мне страшными сверкающими в темноте глазами русалок. Я надеялся только, что нам удастся спокойно добраться до берега и выйти из воды живыми и невредимыми. По крайней мере, на суше было безопаснее и спокойнее.
— Мисс Шакалова, вы действительно думаете, что тут спрятаны сокровища мерфолков, о которых говорил ваш отец? — спросил кто-то из матросов.
— Вот именно, — подхватили еще кто-то. — Судя по всему это необитаемый остров. Вряд ли тут водятся другие мерфолки, если не считать этого чернохвостого.
— Может мы не на тот остров попали, а?
— Вам не стоит об этом беспокоиться, парни, — холодно прервала загалдевших мужиков Шакалова. — Вам в любом случае заплатят столько, что хватит на всю оставшуюся жизнь.
Я в замешательстве уставился на нее. Мне было очень неспокойно. Если уж Шакалова придерживалась легенды о том, что она послана правительством для исследования мерфолков, то каким боком тут вылезли какие-то русалочьи сокровища?
В воде я увидел ее спокойное решительное отражение. Словно почувствовав мой взгляд, она повернулась и резанула по мне ледяным расчетливым взглядом.
Я стиснул зубы и отвернулся. Невольно взглянул на Рейна, но он просто жестом приказал мне молчать.
Да что они скрывают?!
Принудив меня отправиться с ними, морочат голову! Могли хотя бы сказать об истинной цели этого странного морского путешествия. Что им тут понадобилось вообще?
И зачем взяли с собой этих «пиратов»? Связанные и беспомощные они выглядели совершенно жалкими. В отличие от них у меня хотя бы был пистолет, который мне дал Рейн. Знание того, что Рейн хоть немного на моей стороне, придавало мне толику спокойствия. Он бы не дал мне оружие, если бы знал, что Шакалова хочет мне навредить, ведь так?
И тут мое внимание привлекла рябь, скользнувшая по воде прямо за спиной Рейна. Это явно не были волны, расходившиеся от лодки. Под водой промелькнула тень.
— Здесь русалка!
Матрос, сидевший рядом со мной, привстав на месте, возбужденно закричал. Я закрыл ему рот рукой и дернул обратно на скамью.
— Придурок, заткнись! Будешь так орать, сюда сплывутся остальные мерфолки, у них звериный слух!
Сказав это, я напряженно всмотрелся в чистую водяную гладь. Втайне гадая, последовал ли Агарес за мной и был ли это он? Сердце невольно застучало быстрее. Я заволновался, в глубине души надеясь, что это действительно Агарес. Остро, до боли захотелось увидеть в воде его красивое ухмыляющееся лицо.
И тут, когда мы почти достигли входа в пещеру, по обе стороны от него на поверхности воды стали появляться русалки. Их было бесчисленное множество. Перепончатые руки тянулись к нам со всех сторон, мерцающие в сером мраке глаза были полны тоски и жажды. Это было похоже на дешевый второсортный ужастик, в котором зомби вылезают из воды.
Среди множества одинаковых выбеленных лиц, искаженных жаждой, мелькнуло одно знакомое. Рыжий тритон! Он приподнялся над водой чуть выше, чем остальные, сверкая обнаженным в лунном свете мускулистым торсом. И неотрывно смотрел прямо на меня.
Рейн схватил меня за руку и потянул к себе. Я вцепился в свой пистолет, не отрывая взгляда от рыжеволосого мерфолка. Хотя я не был уверен, что смогу выстрелить хоть в одну русалку — убивать животных противоречило моим принципам. Не говоря уже о разумных существах, вроде русалок. Но на кону моя собственная жизнь!
Шакалова схватила гарпун, который предусмотрительно прихватила с собой. Она подала знак своим людям, сидевшим на каждой шлюпке.
— Скорее, бросайте их в воду!
Что?
Я оцепенело уставился на солдат. Они без малейшего колебания последовали приказу Шакаловой, швыряя бедных американцев прямо в руки русалок, словно это были мешки с песком. Русалки мгновенно поныряли следом за несчастными жертвами.
Конечно, я не хотел сочувствовать врагам, которые сами без раздумий убивали наших, но смотреть на это было тяжело. Особенно когда я представил, что ждет этих бедных мужиков. Что-то гораздо похуже участи быть съеденным.
Трудно поверить в то, что Шакалова была такой хладнокровной. Никакой человеческой гуманностью тут и не пахло, и от этого волосы на затылке вставали дыбом. Что же тогда она сделает со мной?! Для чего она взяла меня сюда?
Я сглотнул и вцепился в борт шлюпки. Впереди вода вскипела от ударов хвостов. Раздавалось звериное шипение — русалки дрались друг с другом за право обладания человеческими мужчинами. Это было жуткое зрелище, словно стая пираний, они грызлись едва ли не на смерть, растаскивая людей и не особо при этом церемонясь.
Внезапно позади нас появились еще мерфолки, которых вел рыжеволосый тритон, обогнувший лодку. В мгновение ока группа русалок оказалась рядом с нашей шлюпкой.
— Что за черт? — выругалась Шакалова. — Почему эти нас преследуют?
Я почувствовал, как Рейн крепче сжал мою руку, и это не укрылось от женщины. Побледнев Рейн умоляюще посмотрел на нее.
— Это все он... — догадалась Шакалова. — Рейн, вышвырни его за борт, немедленно! Дешаров нам больше не нужен.
Я мгновенно выхватил пистолет и нервно нацелил на нее.
— Только попробуйте! Кто посмеет шевельнуться, лишится башки! — свирепо рявкнул я, пытаясь удержать в поле зрения всех солдат, что плыли с нами в лодке. — Какого черта ты распоряжаешься чужими жизнями?! Как насчет того, чтобы самой прыгнуть за борт, сучка, а?!
Шакалова нахмурилась. Злобно сверкнув стеклами очков, она пожала плечами и равнодушно сказала:
— У каждой цели есть своя цена, которую нужно заплатить. Тебе просто не повезло, что тебя выбрали в качестве приманки, малыш. — Она обвела выжидающим взглядом своих подчиненных. — Ну? Давайте, скиньте мальчишку за борт. Чего вы ждете? Я ведь обещала вам сокровища! Или вы хотите умереть вместо него?
Матросы и военные заколебались, испуганно переглядываясь. А потом разом уставились на меня. Эти люди были моими спутниками на протяжении многих недель плавания с самых берегов Исландии. Я не мог поверить, что они вот так запросто избавятся от меня. Но я уже видел по их глазам, что моя участь предрешена.
Пистолет в руках задрожал.
— Парни! Ну мы же столько пережили вместе! Вы реально послушаете эту бабу? Она ведь не задумываясь сделает то же самое с вами, если понадобится!
Никто мне не ответил. Зато солдаты нацелили на меня свои пистолеты. Я отшатнулся и врезался в Рейна, который схватил меня за плечи, чтобы поддержать.
— Рейн! — надавила Шакалова. — Ты смеешь не подчиняться приказу? Хватит медлить! Ты с самого начала знал, что этот момент наступит.
Я ошарашенно уставился на Рейна, не ожидая такой подлости даже от него. И этот мерзавец еще искренне пытался убедить меня, что позаботится обо мне! Вот гандон!
Лицо Рейна потемнело. На нем отражалась внутренняя борьба. В конце концов он посмотрел на меня умоляющим взглядом и пробормотал:
— Прости, Дешаров. Мне очень жаль!
И со всей силы столкнул меня за борт. Мои ногти успели лишь бессильно царапнуть по бортику лодки, прежде чем я грохнулся в воду, поднимая тучи брызг.
Я был так ошеломлен произошедшим и поступком Рейна в частности, что даже не сразу нашел в себе силы всплыть на поверхность. И лишь почувствовав вцепившиеся в мои плечи когти, принялся активно барахтаться и вырываться. Мне удалось ненадолго вынырнуть, и я заорал:
— Агарес! Агарес!
Вода хлынула мне в рот и в нос, но я продолжал кричать, захлебываясь и бешено молотя руками.
Когда я уже совсем отчаялся, а мое сознание начало мутнеть от недостатка кислорода, мне почудилось, что я слышу глубокий низкий угрожающий рокот, доносившийся до меня под водой.