Мой белый лунный свет снял свою женскую одежду.

Глава 25

Глава 25 - Он проявил намек на необъяснимую обиду.

— Что? — внезапно спросил Чжао Чу, услышав это.

Он поднял глаза:

— А?

— Ты сказал, что хочешь поблагодарить меня, — сказал Чжао Чу. — За что?

— Ах, — Фан Линьюань пришел в себя. — Сегодня император упомянул, что Нарен Тимур настойчиво добивался решения этого вопроса. Я думаю, он никогда на самом деле не хотел жениться, он просто хотел ханьскую женщину, чтобы выставлять напоказ свою власть, когда вернется к тюркам.

В этот момент раздался стук в дверь, прервавший Фан Линьюаня. Он обернулся и увидел Цзюй Су, которая стояла в дверях рядом с Чжао Чу, держа в руках чашку чая.

Фан Линьюань поспешно взглянул на Чжао Чу.

Но Чжао Чу слегка поднял глаза и сказал:

— Не нужно беспокоиться, продолжай.

Затем он увидел, как Цзюй Су подошла и поставила чай рядом с ним, сказав:

— Маркиз, пожалуйста.

Фан Линьюань полдня простоял в зале Императорского совета, он думал, что этот чай подобен своевременному дождю после долгой засухи.

Вряд ли он знал, что, когда он вернулся домой, Чжао Чу уже поручил Цзюй Су приготовить чай.

— Я думал, что мог бы использовать положение договора о ненападении, чтобы оказать давление на Нарена Тимура, но кто знал, что он был действительно пьян в ту ночь, — Фан Линьюань кивнул и продолжил, не забыв поблагодарить Цзюй Су улыбкой. — Его люди услышали, что ты чуть не “покончил с собой", и рассказали ему, что его немного напугало.

Цзюй Су сбоку слегка замерла.

Она служила рядом с Чжао Чу с детства и хорошо знала его табу. Если и было что-то, что Пятый принц ненавидел больше всего в своей жизни, так это когда над ним издевались и унижали из-за его внешности и... напоминали о подобных инцидентах.

Особенно таким шутливым тоном, как у маркиза Аньпина, не подозревающего, что он задевает больное место Его Высочества.

Цзюй Су собиралась напомнить Фан Линьюаню, передавая ему чай, но увидела, что Фан Линьюань уже поднес чай к губам.

— Сегодня, как только он увидел меня, он несколько раз извинился. Когда я упомянул ханьских женщин, он испугался до смерти и быстро сказал, что пошутил.