Разоблачительница [Russian Translation]

17

Венцом моего адского утра становится сломанный кондиционер.

К тому времени, как я поднялась по ступенькам нашего здания, кофейное пятно на моей рубашке почти высохло после долгой прогулки под палящим солнцем. Из-за того, что двое незнакомок облили меня чуть тёплым кофе (обеих явно больше волновал чемпионат NCAA, чем справедливость для жертв домогательств) и моей словесной перепалки с Боди, у меня был - и я преуменьшаю это - чертовски ужасный день.

Поэтому, когда я открываю нашу дверь только для того, чтобы меня обдало волной горячего воздуха, мне кажется, что судьба вернулась, чтобы пнуть меня под рёбра, когда я уже растянулась на полу и размахивала своим белым флагом.

Я сбрасываю рюкзак и направляюсь прямо к термостату.

Циферблат, как обычно, установлен на отметке 15 градусов, что означает, что ни Ханна, ни я случайно не наткнулись на него и не включили обогрев. Я встаю на цыпочки, чтобы поднести руку к вентиляционному отверстию над дверью спальни.

Ничего.

Я распахиваю кухонное окно, надеясь хоть как-то проветрить помещение, но воздух снаружи такой же гнетущий. Асфальт бензоколонки на улице  покрыт дымкой от жары — такое же колеблющееся покрытие я видела над тостером каждый раз, когда засовывала в него хлеб слишком надолго.

Я стону и опускаюсь на кухонный пол.

Ханна возвращается домой через десять минут, когда я уже смирилась с тем, что всю жизнь буду сидеть перед открытым холодильником. Я слышу звон её ключей и скрип нашей выбитой двери, за которым следует.

— Что за хрень?

Я откидываюсь назад и высовываю голову из-за дверцы холодильника.

— Кондиционер не работает, — говорю я.

Ханна, которая одета в свой обычный тренировочный костюм (шорты для бега и мокрая от пота майка), вытаскивает наушники и приглаживает несколько прямых черных волосков, выбившихся из её крошечного хвостика.

— Почему ты здесь? — Спрашивает она, хмуро глядя на меня. — Я думала, у тебя занятия.

Я вздыхаю.

Затем я встаю, закрываю холодильник и упираю руки в бока.

Ханна фыркает от смеха.

— Лорел! Ты большая дурочка, — поддразнивает она. — Это кофе?

Жаль, что я не могу пожать плечами и сказать, что это моя вина. Тогда, возможно, я смогла бы отшутиться от всего этого. Но вместо этого я ловлю себя на том, что демонстративно закатываю глаза и усмехаюсь, рассказывая историю о девочках, которые ждали у моего кабинета, чтобы облить меня кофе.

Если Ханна и заметила, что я изображаю беспечность, она ничего не сказала.

Она просто покраснела от возмущения.

— Как они выглядели? — Спрашивает она. — Я найду их в социальных сетях и сообщу о них в университет. Чёрт возьми, я отправлю сообщения их мамам на Facebook. Кто вообще занимается этим дерьмом? Это...

— Ханна, — говорю я.

Она скрещивает руки на груди и резко выдыхает через нос, её темные глаза стекленеют от слёз.

— Я так зла, — шепчет она, качая головой.

Я протягиваю руки. Ханна шагает ко мне в объятия и утыкается своей маленькой потной головкой в изгиб моей шеи.