Разоблачительница [Russian Translation]

30

— Итак, первый вопрос, — говорит Оливия, сверяясь с пронумерованным списком в своём блокноте. — Когда ты начал заниматься дрэгингом?

Дульси прочищает горло и опирается локтями о стол.

Его ногти выкрашены в ярко-жёлтый цвет.

— На последнем курсе университета, — говорит он. — Я специализировался на театральном искусстве. Я много работал с Шекспиром и немного с современными произведениями. Только когда мне исполнился двадцать один год и я начал ходить по барам и заинтересовался трансвестизмом.

Райан нерешительно откашливается и смотрит на Оливию, словно ему нужно её разрешение заговорить.

— Да, — говорит она.

— Так как же ты от Шекспира дошёл до трансвестита? — Спрашивает Райан.

— Хорошо, хорошо, — говорит Дульси, придвигая свой стул к столу и выглядя слишком взволнованным, чтобы играть роль профессора истории. — Итак, драг - это своего рода театр. Это всегда связано с перформансом, хотя в древних цивилизациях — Южной Америке, Египте, Японии — переодевание использовалось в духовных или религиозных церемониях. По-настоящему дрэг развился только после популяризации оригинальных драматических произведений. Во времена Шекспира, например, женщинам не разрешалось выходить на сцену, поэтому парни играли женские роли и одевались соответственно.

Мы с Оливией одновременно недовольно стонем.

— Как бы то ни было, перейдём к двадцатому веку, и мы увидим водевиль - разновидность музыкального театра, в основе которого лежит комедия. Именно тогда женское олицетворение приобрело новую остроту. Речь шла о личности, карикатуре, сатире. А потом у нас было "Киношоу ужасов Рокки Хоррора", как ты упомянул, — говорит  он Райану, — и "Драг-рейсинг" Рупола, и, бац, сегодняшний день, и мне платят за то, что я пою Шер в мексиканском ресторане, воплощая мечту.

Оливия, нахмурившись, смотрит на свои пункты, лихорадочно пытаясь найти те, которые она могла бы вычеркнуть.

Когда она приходит в себя, то задает ещё несколько основных вопросов — где родился Дульси, есть ли у него братья и сёстры. Мне не терпится вмешаться и продолжить увлекательную беседу, которую обороняет Оливия.

— Ты всегда был певцом? — Спрашивает Оливия, наконец-то возвращаясь к более продуктивному вопросу.

— В университете я выступал а капелла, — говорит Дульси. — И в детстве мы с мамой часто ходили в театр.

Я вижу возможность задать каверзный вопрос.