Разоблачительница [Russian Translation]

24

Гордон наконец ввёл Боди в игру в начале четвертой четверти.

Он ворвался на поле боя, как гром среди ясного неба.

Его первые несколько попыток передачи мяча пролетели мимо цепких рук принимающих и оказались на боковой линии. Он был слишком взвинчен адреналином, чтобы держать себя в руках. Четвертая подача пришла и ушла. Пока Стэнфорд пытался нанести нам ещё один тачдаун, я увидела, как Гордон схватил Андре за подплечник на нашей боковой линии.

Я не понимаю, что он задумал, пока мы снова не перешли в наступление.

После этого Андре рванул с места, как снаряд. Пас Боди был таким же промахом, как и все предыдущие, но на этот раз Андре был на высоте.

Он поймал его и отнёс в конечную зону. Это его первый тачдаун в игре регулярного чемпионата. Я издала сдавленный звук, который попыталась замаскировать под кашель.
К сожалению, несмотря на весь героизм, было уже слишком поздно.

Игра практически закончилась.

Даже после тачдауна Андре, Гарланд всё равно проигрывал более чем на 30 очков. Я слышу, как ведущий ESPN говорит своему коллеге, что, если счёт сохранится, это будет самое крупное поражение нашей команды за последние семь лет.

Джоуи хлопает меня по плечу.

— Давай, — говорит он, поднимаясь со своего места рядом со мной. — Спустимся вниз, чтобы первыми оказаться у ворот, когда на поле пустят журналистов.

Эллисон дала мне два листа с вопросами, один из которых озаглавлен "Если мы выиграем", а другой - "Если мы проиграем". Далее она разделила вопросы на несколько категорий — для нападающих, для защитников и для тренеров.

Я тихонько перехожу к листу "Если мы проиграем".

Мы с Джоуи втискиваемся в лифт вместе с несколькими другими журналистами, включая телеведущую с помадой цвета Стэнфорда и значком "Sports Illustrated" на шее. Она продолжает пялиться на меня и на мой журналистский пропуск в отражении дверей, как будто не может вспомнить, где слышала моё имя раньше.

Я опускаю голову и пытаюсь спрятаться за Джоуи.

— Значит, мне просто подойти к ним? — Спрашиваю я его тихим шёпотом. — И что мне сказать? Привет, я Лорел из "Дейли"?

— Я думаю, они узнают, кто ты, — фыркнув, отвечает Джоуи.

Я жалобно скулю.

— Что мне делать, если они не захотят со мной разговаривать? — Спрашиваю я.

Я не профессиональный репортёр, поэтому ни с кем из игроков у меня не сложились такие отношения, как у Джоуи с ними. Даже если бы кому-то из них удалось не распознать, что я являюсь той самой девушкой, которая помогла написать статью, которая перевернула карьеру Вона, вряд ли им было бы достаточно комфортно давать мне отличные комментарии.

Джоуи, кажется, точно знает, о чём я думаю.

— Вон приучил всю команду держать язык за зубами, — говорит он. — Они все тщательно отрепетированы, и когда ты спрашиваешь их о том, что происходит за кулисами, у них такой менталитет: всё, что происходит в команде, остаётся в команде. Но ты вызываешь споры. Да, ладно, некоторые парни, вероятно, и не взглянут на тебя дважды, но, может быть, тебе удастся расколоть одного из них.