Разоблачительница [Russian Translation]

41

Кто-то стучит в нашу дверь. Я иду открыть и обнаруживаю на кухонном полу сотню листов бумаги, каждый из которых исписан вырезанными буквами. Л-Г-У-Н-Ь-Я, Л-Г-У-Н-Ь-Я, Л-Г-У-Н-Ь-Я. Они продолжают прибывать — как будто кто-то стоит в коридоре и просовывает их под дверь одного за другим. Я спрашиваю, кто там, но мой голос звучит очень тихо.

Листы прекращаются. Тишина.

Затем из спальни доносится звук бьющегося стекла.

Я просыпаюсь с ужасным, захлёбывающимся вздохом.

В нашей спальне темно и очень холодно, но во сне я сбросила с себя одеяло. Оно скомканной кучей валяется на полу. Я спотыкаюсь об него, когда выскакиваю из кровати и бросаюсь в ванную, где захлопываю дверь и включаю свет.

Моё отражение в зеркале над раковиной бледное и с широко раскрытыми глазами. То, что я не ложилась спать до полуночи, чтобы закончить своё дурацкое задание по человеческой сексуальности, не очень-то помогло мне мысленно и эмоционально осмыслить записку, которую подсунули мне под дверь.

Это просто глупая записка.

Я проскальзываю обратно в спальню.

Неудивительно, что в квартире так холодно. Окно открыто.

Дрожь пробегает у меня по спине, как струйка пота. Я быстро пересекаю комнату, хватаюсь за оконную раму и закрываю её. Решётка всё ещё на месте, а это означает, что никто не забирался внутрь, несмотря на то, что мой встревоженный мозг пытается мне об этом сказать.

Только когда я снова оказываюсь под одеялом, я замечаю, что разбудила Ханну. Она приподнимается на локте и, прищурившись, смотрит на меня.

— Эй, — шепчет она в темноте. — Ты в порядке?

— В порядке, — лгу я. — Просто очень сильно захотелось в туалет.

❖ ❖ ❖

Медиа-центр переполнен. У меня есть стойкое ощущение, что каким-то образом у всех развилось рентгеновское зрение и они могут видеть насквозь мой рюкзак и картонную папку, в которую я спрятала записку.

Но никто не останавливает меня на пути к двери Эллисон.

Я дважды стучу, прежде чем понимаю, что Эллисон, должно быть, нет в кабинете. Я на мгновение останавливаюсь посреди холла, поражённая неожиданным напоминанием о том, что она ещё и студентка университета, у которой есть академические и общественные обязанности. Это странно. Она всегда чувствуется неким сверхъестественным, бессмертным существом, подпитываемым кофеином с неослабевающим желанием отстаивать истину.

Чувствуя себя потерянной, я возвращаюсь в вестибюль, где замечаю Джоуи Олдриджа, который лавирует между креслами-мешками с папкой под мышкой и огромным стаканом кофе со льдом в другой руке.

— Джоуи! — Зову я, подбегая, чтобы перехватить его до того, как он нажмёт на кнопку вызова лифтов.

— Привет, Лорел, — говорит он, судя по его голосу, он искренне рад меня видеть.

Позже я найду время, чтобы подумать об этом.