Разоблачительница [Russian Translation]

44(1)

Каким-то чудом мои белые шорты всё ещё мне впору. Этому нету логического объяснения, но я научилась не сомневаться в чудесах.

Мы с Ханной включили несколько мелодий перед игрой и распахиваем кухонное окно, впуская прохладный вечерний воздух, пока готовимся к вечернему торжеству. Утюжок горячий, наши лица загрунтованы, и все белые вещи, которые у нас есть, разложены на наших кроватях.

Поллок всегда был бурной ночью. На первом курсе, когда мы с Андре и Ханной были наивными и с ясными глазами, мы выпили так много Бакарди, что проснулись в комнате Ханны в общежитии с пятью украденными дорожными конусами и упаковкой картошки фри без опознавательных знаков, происхождение которой не даёт нам покоя по сей день.

На втором курсе мы были старше и мудрее. Мы старались изо всех сил. И всё же в итоге мы с Ханной оказались на крыше Еврейского дома — на другом конце Родео — и подбадривали забрызганных краской бегунов. Тем временем Андре впервые попробовал марихуану. Он съел целую палку салями, а затем вырубился в промокшей одежде на диване в комнате Мехри Раджави.

Сегодня вечером настало время для Поллока, третьего раунда.

Женская интуиция заставляет меня потратить целых четыре минуты на чистку зубов, прежде чем я беру горсть мятных леденцов. На всякий случай.

— Хан? —Зову я, когда моё дыхание становится почти невыносимо свежим с привкусом мяты. — Можешь помочь мне с прической и макияжем?

Я притаскиваю в ванную один из наших изящных стульев, чтобы сидеть перед зеркалом, пока Ханна порхает вокруг меня, используя все заколки и резинки для волос, которые мы смогли найти, чтобы помочь ей в борьбе за укрощение моих волос.

— Ты пахнешь, как фабрика зубной пасты, — бормочет Ханна, работая.

— Спасибо?

— Нет, нет. Это хорошо. Боди понравится.

Я издаю хриплый звук, как лошадь, подавившаяся яблоком.

Ханна встречается со мной взглядом в зеркале и сияет.

— Ты ведь не целовалась с ним снова, правда? — Спрашивает она, отделяя ещё одну часть волос, чтобы выпрямить их.

— Нет, — тихо признаюсь я, накручивая пальцами резинку для волос и наблюдая, как от утюжка поднимается пар. — Помнишь, я тебе рассказывала о том случае? Когда он сказал, что тоже работает над этим. Над тем, чтобы сделать меня своей девушкой?

— О, я помню.

— Итак, он сказал это, но потом я чувствовала, что у него были возможности, а он ничего не предпринимал. Это должно что-то значить, верно?

— Да, — говорит Ханна, с размаху ставя утюжок обратно на стойку. — Это значит, что вы оба маленькие трусливые сучки.

Я поворачиваюсь, оттягиваю резинку для волос и запускаю ею в зеркало. Она рикошетит и попадает ей в лоб.

Наш смех прерывается, когда на захламленной полочке в ванной звенит мой телефон, на мгновение заглушив мелодию.

Андре прислал ообщение.

Только что припарковался!!! Товар у нас.

— Парни вернулись, — объявляю я.

Множественное число. Это странное чувство.

Я ныряю обратно в ванную, чтобы в последний раз осмотреться.

— Хочешь выпить шот, пока они не пришли? — Спрашивает Ханна, появляясь в дверях с рюмкой в одной руке.

— Нет, — говорю я, тяжело выдохнув. — Думаю, сегодня вечером я не буду торопиться.