Разоблачительница [Russian Translation]

32

В эти выходные футбольная команда играет на выезде.

Я просматриваю историю Андре в Snapchat несколько сотен раз, потому что наш дом всегда слишком тихий, когда Андре не врывается в нашу квартиру, чтобы поесть нашей еды и посмотреть смешные видео на своём телефоне с максимально увеличенной громкостью. Я наблюдаю за ним, потому что скучаю.

Не потому, что он сидит рядом с Боди в самолёте. Не потому, что есть фотография, на которой Боди держит в одной руке пакет с арахисом, а другой показывает в камеру поднятый вверх большой палец.

Андре ещё не знает о поцелуе.

Я рассказала Ханне всё до мельчайших подробностей, но всё ещё пытаюсь придумать, как именно рассказать Андре о том, что его товарищ по команде выбросил на грязный тротуар лучшее в Калифорнии мороженое, только чтобы схватить меня за лицо и поцеловать.

Ханна, конечно же, поджарила меня на гриле.

Уверена ли я, что не перебрала сангрии? Да. Уверена ли я, что он тоже был трезв? Я очень на это надеюсь, учитывая, что он отвёз нас всех домой. Нравится ли мне Боди, потому что он мне нравится, или Боди нравится мне потому, что мне нравится, как он выглядит?
Ответом является и то, и другое. Но в основном первое.

— Вы, ребята, обсуждали Вона? — Серьёзно спрашивает она.

Я сдуваюсь, как проколотый воздушный шарик.

— Мы поговорим об этом во вторник, — заверяю я её.

Я стараюсь не волноваться по этому поводу. Я знаю, что у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить о том, что произошло в четверг вечером. Расследование представляет собой запутанную историю, на решение которой могут уйти месяцы. У меня есть время объясниться, доказать Боди, что каждое слово в нашей статье написано, чтобы помочь, а не навредить.

У нас есть время.

По крайней мере, я так думала.

❖ ❖ ❖

Утро понедельника никогда не было моей сильной стороной, но я буду винить в этом остаточное замешательство, возникшее в четверг вечером, за то, что в кампусе я встретила по меньшей мере пятерых человек в одинаковых зелёных футболках, прежде чем уловила тенденцию и удосужилась прочитать их.

На груди крупными буквами написано "ОСВОБОДИТЕ ВОНА".

Это первый признак того, что что-то не так.

Вторым является пластиковый складной столик, установленный на бульваре, прямо посреди кампуса, где горстка студентов продавают футболки.

Там есть очередь, честное слово, целая очередь, за ними.

— Лорел!

Я оборачиваюсь. На противоположной стороне бульвара, за вторым складным столиком, к которому приклеены скотчем два плаката, стоит Мехри Раджави. Она машет мне, давая знак подождать, а затем что-то говорит группе студентов, стоявших рядом с ней, прежде чем броситься через бульвар мне навстречу.

Плакаты на их столе гласят: "Мы верим в справедливость для Жозефины".

— Мехри, что...

— Это ерунда!

У меня в животе образовывается ужасный комок.

— О какой, собственно, ерунде мы говорим? — Спрашиваю я.

— Университет не может завершить расследование. Прошло уже две грёбаные недели! Как, чёрт возьми...