Осколок уплывающего времени

44.

Ну как не закрыть бы глаза, не видеть её с другой...
_____________________________

—Она уже на протяжении двух месяцев, с этой Русланой общается. – недовольно бухтит Крис. – Каждый день, куда-то ходят. Она улыбается и вроде, ей хорошо.

—Я рада за неё, – отвечаю я. – Время идет, она забывает.

—Кира, ну ты реально дура. – фыркает Ваня. – Неужели так сложно, взять и вернуться в Москву?

—Да, сложно. – огрызаюсь я. – Я, если вы не заметили, здесь с родными. Пока они не захотят уехать домой, я тоже не уеду. Лучше расскажите, как у неё дела с матерью? Неужели простила её?!

—Да, – кивнула Лиза. – Месяц она прожила с ней, а потом съехала. Глеба же посадили, за нападение на девушку. Они выдохнули с облегчением, ведь он все кошмарил их.

—Ублюдок, – злясь выплюнула я. – Так бы и свернула ему шею.

—Расслабься, – махнув рукой, сказал Ваня. – Ближайшие лет пять, он точно не появиться. Ну, а Мирана почувствовала материнскую любовь. Они ходят в гости к друг другу. Вчера перед вылетом к тебе, мы выдели их в парке.

—Здорово, – кивнула я. – Но, я все равно не в восторге, от того, что они начали общаться.

—Мирана любит мать, – добавила Крис. – Если ей хорошо, значит, нам тоже хорошо. В любом случае, если её мать снова начнет вести себя как сука, наша малышка уйдет сразу же и оборвет общение.

—Да, она может. – хмыкнула я. – Ладно, погнали в бар. Хочу напиться.

Друзья тут же начали собираться, а я задумалась. Моя Мирана, сейчас гуляет с другой и, возможно, она ей нравиться. В груди все сжалось. Я каждый день думаю о ней. Мне хочется вернуться, вырвать её из лап этой чертовой девки и все. Поставить Мирану перед фактом, что она моя и меня не волнует. Только, я обещала делать все, что она пожелает. И если она желает общаться с Русланой, я уйду в сторону. Если же, она передумает и захочет ко мне, я всегда буду рядом. Даже если мне придется терпеть этот барьер дружбы. Плевать. Я слишком сильно, люблю ее. Её глаза, которые напоминают густой лес. Коричневые стволы деревьев, зелено-желтые листья. Даже серую тропинку, ведущую в самую глубь. Я люблю её запах. Корица, яблоки, ваниль и даже табак. Сладкие губы, словно красное вино. Она была моей, но такой чужой. Я так её любила, но и ненавидела тоже. На сердце, остался шрам и теперь он болит. Она оказалась первой, кто так плотно засел в моей голове. Первой и последней. И, лишь об одном буду просить. Пусть, она останется в моей голове. Я жива, пока думаю о ней. О моей девочке, с глазами как у олененка...