Остров сокровищ Р.Л.Стивенсон

9. ПОРОХ И ОРУЖИЕ

"Испаньола" стояла довольно далеко от берега. Чтобы добраться до нее,нам пришлось взять лодку и лавировать среди других кораблей. Перед намивырастали то украшенный фигурами нос, то корма. Канаты судов скрипели поднашим килем и свешивались у нас над головами. На борту нас приветствовалштурман мистер Эрроу, старый моряк, косоглазый и загорелый, с серьгами вушах. Между ним и сквайром были, очевидно, самые близкие, приятельскиеотношения. Но с капитаном сквайр явно не ладил. Капитан был человек угрюмый. Все на корабле раздражало его. Причинысвоего недовольства он не замедлил изложить перед нами. Едва мы спустилисьв каюту, как явился матрос и сказал: - Капитан Смоллетт, сэр, хочет с вами поговорить. - Я всегда к услугам капитана. Попроси его пожаловать сюда, - ответилсквайр. - Капитан, оказалось, шел за своим послом. Он сразу вошел в каюту изапер за собой дверь. - Ну, что скажете, капитан Смоллетт? Надеюсь, все в порядке? Шхунаготова к отплытию? - Вот что, сэр, - сказал капитан, - я буду говорить откровенно, дажерискуя поссориться с вами. Мне не нравится эта экспедиция. Мне не нравятсяваши матросы. Мне не нравится мой помощник. Вот и все. Коротко и ясно. - Быть может, сэр, вам не нравится также и шхуна? - спросил сквайр, ия заметил, что он очень разгневан. - Я ничего не могу сказать о ней, сэр, пока не увижу ее в плавании, -ответил ему капитан. - Кажется, она построена неплохо. Но судить об этомеще рано. - Тогда, сэр, быть может, вам не нравится ваш хозяин? - спросилсквайр. Но тут вмешался доктор Ливси. - Погодите, - сказал он, - погодите. Этак ничего, кроме ссоры, невыйдет. Капитан сказал нам и слишком много и слишком мало, и я имею правопопросить у него объяснений... Вы, кажется, сказали, капитан, что вам ненравится наша экспедиция? Почему? - Меня пригласили, сэр, чтобы я вел судно суда, куда пожелает этотджентльмен, и не называли цели путешествия, - сказал капитан. - Отлично, яни о чем не расспрашивал. Но вскоре я убедился, что самый последний матросзнает о цели путешествия больше, чем я. По-моему, это некрасиво. А какпо-вашему? - По-моему, тоже, - сказал доктор Ливси. - Затем, - продолжал капитан, - я узнал, что мы едем искатьсокровища. Я услыхал об этом, заметьте, от своих собственных подчиненных.А искать сокровища - дело щекотливое. Поиски сокровищ вообще не по моейчасти, и я не чувствую никакого влечения к подобным занятиям, особенноесли эти занятия секретные, а секрет - прошу прощения, мистер Трелони! -выболтан, так сказать, попугаю. - Попугаю Сильвера? - спросил сквайр. - Нет, это просто поговорка, - пояснил капитан. - Она означает, чтосекрет уже ни для кого не секрет. Мне кажется, вы недооцениваете трудностидела, за которое взялись, и я скажу вам, что я думаю об этом: вампредстоит борьба не на жизнь, а на смерть. - Вы совершенно правы, - ответил доктор. - Мы сильно рискуем. Но выошибаетесь, полагая, что мы не отдаем себе отчета в опасностях, которыенам предстоят. Вы сказали, что вам не нравится наша команда. Что ж,по-вашему, мы наняли недостаточно опытных моряков? - Не нравятся мне они, - отвечал капитан. - И, если говоритьначистоту, нужно было поручить набор команды мне. - Не спорю, - ответил доктор. - Моему другу, пожалуй, следовалонабирать команду вместе с вами. Это промах, уверяю вас, совершеннослучайный. Тут не было ничего преднамеренного. Затем, кажется, вам ненравится мистер Эрроу? - Не нравится, сэр. Я верю, что он хороший моряк. Но он слишкомраспускает команду, чтобы быть хорошим помощником. Он фамильярничает сосвоими матросами. Штурман на корабле должен держаться в стороне отматросов. Он не может пьянствовать с ними. - Вы хотите сказать, что он пьяница? - спросил сквайр. - Нет, сэр, - ответил капитан. - Я только хочу сказать, что онслишком распускает команду. - А теперь, - попросил доктор, - скажите нам напрямик, капитан, чеговам от нас нужно. - Вы твердо решили отправиться в это плавание, джентльмены? - Бесповоротно, - ответил сквайр. - Отлично, - сказал капитан. - Если вы до сих пор терпеливо меняслушали, хотя я и говорил вещи, которых не мог доказать, послушайте идальше. Порох и оружие складывают в носовой части судна [в носовой частисудна помещались матросы]. А между тем есть прекрасное помещение под вашейкаютой. Почему бы не сложить их туда? Это первое. Затем, вы взяли с собойчетверых слуг. Кого-то из них, как мне сказали, тоже хотят поместить вносовой части. Почему не устроить им койки возле вашей каюты? Это второе. - Есть и третье? - спросил мистер Трелони. - Есть, - сказал капитан. - Слишком много болтают. - Да, чересчур много болтают, - согласился доктор. - Передам вам только то, что я слышал своими ушами, - продолжалкапитан Смоллетт. - Говорят, будто у вас есть карта какого-то острова.Будто на карте крестиками обозначены места, где зарыты сокровища. Будтоэтот остров лежит... И тут он с полной точностью назвал широту и долготу нашего острова. - Я не говорил этого ни одному человеку! - воскликнул сквайр. - Однако каждый матрос знает об этом, сэр, - возразил капитан. - Это вы, Ливси, все разболтали! - кричал сквайр. - Или ты, Хокинс... - Теперь уже все равно, кто разболтал, - сказал доктор. Я заметил, что ни он, ни капитан не поверили мистеру Трелони,несмотря на все его оправдания. Я тоже тогда не поверил, потому что ондействительно был великий болтун. А теперь я думаю, что тогда он говорилправду и что команде было известно и без нас, где находится остров. - Я, джентльмены, не знаю, у кого из вас хранится эта карта, -продолжал капитан. - И я настаиваю, чтобы она хранилась в тайне и от меня,и от мистера Эрроу. В противном случае я буду просить вас уволить меня. - Понимаю, - сказал доктор. - Во-первых, вы хотите прекратить лишниеразговоры. Во-вторых, вы хотите устроить крепость в кормовой части судна,собрать в нее слуг моего друга и передать им все оружие и порох, которыеимеются на борту. Другими словами, вы опасаетесь бунта. - Сэр, - сказал капитан Смоллетт, - я не обижаюсь, но не хочу, чтобывы приписывали мне слова, которых я не говорил. Нельзя оправдать капитана,решившего выйти в море, если у него есть основания опасаться бунта. Яуверен, что мистер Эрроу честный человек. Многие матросы тоже честныелюди. Быть может, все они честные люди. Но я отвечаю за безопасностькорабля и за жизнь каждого человека на борту. Я вижу, что многое делаетсяне так, как следует. Прошу вас принять меры предосторожности или уволитьменя. Вот и все. - Капитан Смоллетт, - начал доктор улыбаясь, - вы слыхали басню огоре, которая родила мышь? Простите меня, но вы напомнили мне эту басню.Когда вы явились сюда, я готов был поклясться моим париком, что выпотребуете у нас много больше. - Вы очень догадливы, доктор, - сказал капитан. - Явившись сюда, яхотел потребовать расчета, ибо у меня не было ни малейшей надежды, чтомистер Трелони согласится выслушать хоть одно мое слово. - И не стал бы слушать! - крикнул сквайр. - Если бы не Ливси, я бысразу послал вас ко всем чертям. Но как бы то ни было, я выслушал вас исделаю все, что вы требуете. Однако мнение мое о вас изменилось к худшему. - Это как вам угодно, сэр, - сказал капитан. - Потом вы поймете, чтоя исполнил свой долг. И он удалился. - Трелони, - сказал доктор, - против своего ожидания, я убедился, чтовы пригласили на корабль двух честных людей: капитана Смоллетта и ДжонаСильвера. - Насчет Сильвера я с вами согласен, - воскликнул сквайр, - аповедение этого несносного враля я считаю недостойным мужчины, недостойнымморяка и, во всяком случае, недостойным англичанина! - Ладно, - сказал доктор, - увидим. Когда мы вышли на палубу, матросы уже начали перетаскивать оружие ипорох. "Йо-хо-хо!" - пели они во время работы. Капитан и мистер Эрроураспоряжались. Мне очень понравилось, как нас разместили по-новому. Всю шхунупереоборудовали. На корме из бывшей задней части среднего трюма устроилишесть кают, которые соединялись запасным проходом по левому борту скамбузом [камбуз - корабельная кухня] и баком [бак - возвышение в переднейчасти корабля]. Сначала их предназначали для капитана, мистера Эрроу,Хантера, Джойса, доктора и сквайра. Но затем две из них отдали Редруту имне, а мистер Эрроу и капитан устроились на палубе, в сходном тамбуре[сходной тамбур - помещение, в которое выходит трап (лестница, ведущая втрюм)], который был так расширен с обеих сторон, что мог сойти за кормовуюрубку [рубка - возвышение на палубе судна для управления]. Он, конечно,был тесноват, но все же в нем поместилось два гамака. Даже штурман,казалось, был доволен таким размещением. Возможно, он тоже не доверялкоманде. Впрочем, это только мое предположение, потому что, как вы скороувидите, он недолго находился на шхуне. Мы усердно работали, перетаскивая порох и устраивая наши каюты, когданаконец с берега явились в шлюпке последние матросы и вместе с нимиДолговязый Джон. Повар взобрался на судно с ловкостью обезьяны и, как только заметил,чем мы заняты, крикнул: - Эй, приятели, что же вы делаете? - Переносим бочки с порохом, Джон, - ответил один из матросов. - Зачем, черт вас побери? - закричал Долговязый. - Ведь этак мыпрозеваем утренний отлив! - Они исполняют мое приказание! - оборвал его капитан. - А вы,милейший, ступайте на кухню, чтобы матросы могли поужинать вовремя. - Слушаю, сэр, - ответил повар. И, прикоснувшись рукой к пряди волос на лбу, нырнул в кухонную дверь. - Вот это славный человек, капитан, - сказал доктор. - Весьма возможно, сэр, - ответил капитан Смоллетт. - Осторожней,осторожней, ребята! И он побежал к матросам. Матросы волокли бочку с порохом. Вдруг онзаметил, что я стою и смотрю на вертлюжную пушку [вертлюжная пушка -пушка, поворачивающаяся на специальной вращающейся установке - вертлюге],которая была установлена в средней части корабля, - медную девятифунтовку,и сейчас же налетел на меня. - Эй, юнга, - крикнул он, - прочь отсюда! Ступай к повару, он дасттебе работу. И, убегая на кухню, я слышал, как он громко сказал доктору: - Я не потерплю, чтобы на судне у меня были любимчики! Уверяю вас, в эту минуту я совершенно согласился со сквайром, чтокапитан - невыносимый человек, и возненавидел его.