Остров сокровищ Р.Л.Стивенсон

6. БУМАГИ КАПИТАНА

Мы неслись во весь опор и наконец остановились у дома доктора Ливси.Весь фасад был погружен во мрак. Мистер Данс велел мне спрыгнуть с лошади и постучаться. Доггерподставил стремя, чтобы мне было удобнее сойти. На стук вышла служанка. - Доктор Ливси дома? - спросил я. - Нет, - отвечала она. - Он вернулся после полудня домой, а теперьушел в усадьбу пообедать и провести вечер со сквайром. - В таком случае мы едем туда, - сказал мистер Данс. До усадьбы было недалеко. Я даже не сел в седло, а побежал рядом слошадью, держась за стремя Доггера. Мелькнули ворота парка. Длинная безлиственная, озаренная луной аллеявела к белевшему вдали помещичьему дому, окруженному просторным старымсадом. Мистер Данс соскочил с лошади и повел меня в дом. Нас тотчас жевпустили туда. Слуга провел нас по длинному коридору, пол которого был застланковром, в кабинет хозяина. Стены кабинета были уставлены книжными шкафами.На каждом шкафу стоял бюст. Сквайр и доктор Ливси сидели возле яркого огняи курили. Я никогда не видел сквайра так близко. Это был высокий мужчина, болеешести футов ростом, дородный, с толстым суровым лицом, огрубевшим иобветренным во время долгих странствий. У него были черные подвижныеброви, выдававшие не злой, но надменный и вспыльчивый нрав. - Войдите, мистер Данс, - сказал он высокомерно и снисходительно. -Добрый вечер! - Добрый вечер, Данс, - сказал доктор и кивнул головой. - Добрыйвечер, друг Джим. Какой попутный ветер занес вас сюда? Таможенный надзиратель выпрямился, руки по швам, и рассказал все нашиприключения, как заученный урок. Посмотрели бы вы, как многозначительнопереглядывались эти два джентльмена во время его рассказа! Они слушали стаким любопытством, что даже перестали курить. А когда они услыхали, какмать моя отправилась ночью обратно в наш дом, доктор Ливси хлопнул себя победру, а сквайр крикнул "браво" и разбил свою длинную трубку о решеткукамина. Мистер Трелони (так, если вы помните, звали сквайра) давно ужеоставил свое кресло и расхаживал по комнате, а доктор, словно для того,чтобы лучше слышать, стащил с головы свой напудренный парик. Странно быловидеть его без парика, с коротко остриженными черными волосами. Наконец мистер Данс окончил свой рассказ. - Мистер Данс, - сказал сквайр, - вы благородный человек! А прикончиводного из самых кровожадных злодеев, вы совершили доблестный поступок.Таких надо давить, как тараканов!.. Хокинс, я вижу, тоже малый не промах.Позвони в тот колокольчик, Хокинс. Мистер Данс должен выпить пива. - Значит, Джим, - сказал доктор, - то, что они искали, находитсяздесь, у тебя? - Вот оно, - сказал я и протянул ему завернутый в клеенку пакет. Доктор осмотрел пакет со всех сторон. По-видимому, ему не терпелосьвскрыть его. Но он пересилил себя и спокойно положил пакет в карман. - Сквайр, - сказал он, - когда Данс выпьет пива, ему придетсявернуться к своим служебным обязанностям. А Джим Хокинс будет ночевать уменя. Если позволите, я попрошу сейчас подать ему холодного паштета наужин. - Еще бы, сделайте милость, Ливси! - отозвался сквайр. - Хокинссегодня заслужил кое-что и побольше. Передо мной на одном из маленьких столиков поставили большую порциюголубиного паштета. Я был голоден как волк, и поужинал с большимудовольствием. А тем временем Данс, выслушав немало новых похвал,удалился. - Ну, сквайр, - сказал доктор. - Ну, доктор, - сказал сквайр. - В одно слово! - засмеялся доктор Ливси. - Надеюсь, вы слышали обэтом Флинте? - Слыхал ли я о Флинте?! - воскликнул сквайр. - Вы спрашиваете,слыхал ли я о Флинте? Это был самый кровожадный пират из всех, какиекогда-либо плавали по морю. Черная Борода перед Флинтом младенец. Испанцы[в XVIII веке Англия воевала с Испанией и Францией, а в XVII веке - такжеи с Голландией; отсюда вражда некоторых персонажей романа к испанцам,французам и голландцам] так боялись его, что, признаюсь вам, сэр, я поройгордился, что он англичанин. Однажды возле Тринидада я видел вдаливерхушки его парусов, но наш капитан струсил и тотчас же повернул обратно,сэр, в Порт-оф-Спейн [столица острова Тринидад в Карибском море]. - Я слышал о нем здесь, в Англии, - сказал доктор. - Но вот вопрос:были ли у него деньги? - Деньги! - вскричал сквайр. - Разве вы не слыхали, что рассказывалДанс? Чего могли искать эти злодеи, если не денег? Что им нужно, кромеденег? Ради чего, кроме денег, они стали бы рисковать своей шкурой? - Мы скоро узнаем, ради чего они рисковали шкурой, - ответил доктор.- Вы так горячитесь, что не даете мне слова сказать. Вот что я хотел бывыяснить: предположим, здесь, у меня в кармане, находится ключ, с помощьюкоторого можно узнать, где Флинт спрятал свои сокровища. Велики ли этисокровища? - Велики ли, сэр! - закричал сквайр. - Так слушайте! Если толькодействительно в наших руках находится ключ, о котором вы говорите, янемедленно в бристольских доках снаряжаю подходящее судно, беру с собойвас и Хокинса и еду добывать это сокровище, хотя бы нам пришлось искатьего целый год! - Отлично, - сказал доктор. - В таком случае, если Джим согласен,давайте вскроем пакет. И он положил пакет перед собой на стол. Пакет был крепко зашит нитками. Доктор достал свой ящик синструментами и разрезал нитки хирургическими ножницами. В пакетеоказались две вещи: тетрадь и запечатанный конверт. - Прежде всего посмотрим тетрадь, - предложил доктор. Он ласково подозвал меня к себе, и я встал из-за стола, за которымужинал, чтобы принять участие в раскрытии тайны. Доктор началперелистывать тетрадь. Сквайр и я с любопытством смотрели через его плечо. На первой странице тетради были нацарапаны всевозможные каракули.Было похоже, что их выводили от нечего делать или для пробы пера. Междупрочим, здесь была и та надпись, которую капитан вытатуировал у себя наруке: "Да сбудутся мечты Билли Бонса", и другие в том же роде, например:"Мистер У.Бонс, штурман", "Довольно рому", "У Палм-Ки [островок у береговФлориды] он получил все, что ему причиталось". Были и другие надписи,совсем непонятные, состоявшие большей частью из одного слова. Меня оченьзаинтересовало, кто был тот, который получил, "что ему причиталось", и чтоименно ему причиталось. Быть может, удар ножом в спину? - Ну, из этой страницы не много выжмешь, - сказал доктор Ливси. Десять или двенадцать следующих страниц были полны странныхбухгалтерских записей. На одном конце строки стояла дата, а на другом -денежный итог, как и обычно в бухгалтерских книгах. Но вместо всякихобъяснений в промежутке стояло только различное число крестиков.Двенадцатым июня 1745 года, например, была помечена сумма в семьдесятфунтов стерлингов, но все объяснения, откуда она взялась, заменяли собойшесть крестиков. Изредка, впрочем, добавлялось название местности,например: "Против Каракаса", или просто помечались широта и долгота,например: "62 17 20, 19 2 40". Записи велись в течение почти двадцати лет. Заприходованные суммыстановились все крупнее. И в самом конце, после пяти или шести ошибочных,зачеркнутых подсчетов, был подведен итог, и внизу подписано: "Доля Бонса". - Я ничего не могу понять, - сказал доктор Ливси. - Все ясно, как день! - воскликнул сквайр. - Перед нами приходнаякнига этого гнусного пса. Крестиками заменяются названия потопленныхкораблей и ограбленных городов. Цифры обозначают долю этого душегуба вобщей добыче. Там, где он боялся неточности, он вставлял некоторыепояснения. "Против Каракаса", например. Это значит, что против Каракасабыло ограблено какое-то несчастное судно. Бедные моряки, плывшие на нем,давно уже гниют среди кораллов. - Правильно! - сказал доктор. - Вот что значит быть путешественником!Правильно! И доля его росла, по мере того как он повышался в чине. Ничего больше в этой тетради не было, кроме названий некоторыхместностей, записанных на чистых листах, и таблицы для переводаанглийских, испанских и французских денег в ходячую монету. - Бережливый человек! - воскликнул доктор. - Его не обсчитаешь. - А теперь, - сказал сквайр, - посмотрим, что здесь. Конверт был запечатан в нескольких местах. Печатью служил наперсток,который я нашел у капитана в кармане. Доктор осторожно сломал печати, и настол выпала карта какого-то острова, с широтой и долготой, с обозначениемглубин моря возле берегов, с названием холмов, заливов и мысов. Вообщездесь было все, что может понадобиться, чтобы без всякого риска подойти кневедомому острову и бросить якорь. Остров имел девять миль в длину и пять в ширину. Он напоминал жирногодракона, ставшего на дыбы. Мы заметили две гавани, хорошо укрытые от бурь,и холм посередине, названный "Подзорная Труба". На карте было много добавлений, сделанных позже. Резче всегобросались в глаза три крестика, сделанных красными чернилами, - два всеверной части острова и один в юго-западной. Возле этого последнегокрестика теми же красными чернилами мелким, четким почерком, совсем непохожим на каракули капитана, было написано: "Главная часть сокровищ здесь". На оборотной стороне карты были пояснения, написанные тем жепочерком. Вот они: "Высокое дерево на плече Подзорной Трубы, направление к С. отС.-С.-В. Остров Скелета В.-Ю.-В. и на В. Десять футов. Слитки серебра в северной яме. Отыщешь ее на склоне восточной горки,в десяти саженях к югу от черной скалы, если стать к ней лицом. Оружие найти легко в песчаном холме на С. оконечности Северного мыса,держать на В. и на четверть румба к С. Д.Ф." И все. Эти записи показались мне совсем непонятными. Но, несмотря насвою краткость, они привели сквайра и доктора Ливси в восторг. - Ливси, - сказал сквайр, - вы должны немедленно бросить вашу жалкуюпрактику. Завтра я еду в Бристоль. Через три недели... нет, через двенедели... нет, через десять дней у нас будет лучшее судно, сэр, и самаяотборная команда во всей Англии. Хокинс поедет юнгой... Из тебя выйдетпрекрасный юнга, Хокинс... Вы, Ливси, - судовой врач. Я - адмирал. Мывозьмем с собой Редрута, Джойса и Хантера. Попутный ветер быстро домчитнас до острова. Отыскать там сокровища не составит никакого труда. У насбудет столько монет, что нам хватит на еду, мы сможем купаться в них,швырять их рикошетом в воду... - Трелони, - сказал доктор, - я еду с вами. Ручаюсь, что мы с Джимомоправдаем ваше доверие. Но есть один, на которого я боюсь положиться. - Кто он? - воскликнул сквайр. - Назовите этого пса, сэр! - Вы, - ответил доктор, - потому что вы не умеете держать язык зазубами. Не мы одни знаем об этих бумагах. Разбойники, которые сегоднявечером разгромили трактир, - как видите, отчаянно смелый народ, а теразбойники, которые оставались на судне, - и, кроме них, смею сказать,есть и еще где-нибудь поблизости - сделают, конечно, все возможное, чтобызавладеть сокровищами. Мы нигде не должны показываться поодиночке, пока неотчалим от берега. Я останусь здесь вместе с Джимом до отъезда. Вы беритеДжойса и Хантера и отправляйтесь с ними в Бристоль. И, самое главное, мыникому не должны говорить ни слова о нашей находке. - Ливси, - ответил сквайр, - вы всегда правы. Я буду нем как могила.