Остров сокровищ Р.Л.Стивенсон

16. ДАЛЬНЕЙШИЕ СОБЫТИЯ ИЗЛОЖЕНЫ ДОКТОРОМ. КАК БЫЛ ПОКИНУТ КОРАБЛЬ

Обе шлюпки отчалили от "Испаньолы" около половины второго, или,выражаясь по-морскому, когда пробило три склянки. Капитан, сквайр и ясидели в каюте и совещались о том, что делать. Если бы дул хоть самыйлегкий ветер, мы напали бы врасплох на шестерых мятежников, оставшихся накорабле, снялись бы с якоря и ушли в море. Но ветра не было. А тут ещеявился Хантер и сообщил, что Джим Хокинс проскользнул в шлюпку и уехалвместе с пиратами на берег. Мы, конечно, ни минуты не думали, что Джим Хокинс изменник, но оченьза него беспокоились. Матросы, с которыми он уехал, были так раздражены,что, признаться, мы не надеялись увидеть Джима снова. Мы поспешили напалубу. Смола пузырями выступила в пазах. Кругом в воздухе стояло такоезловоние от болотных испарений, что меня чуть не стошнило. В этомотвратительном проливе пахло лихорадкой и дизентерией. Шестеро негодяевугрюмо сидели под парусом на баке. Шлюпки стояли на берегу возле устьякакой-то речонки, и в каждой сидел матрос. Один из них насвистывал"Лиллибуллеро" [английская шуточная песня]. Ждать становилось невыносимо, и мы решили, что я с Хантером поеду наразведку в ялике. Шлюпки находились справа от корабля. А мы с Хантером направилисьпрямо к тому месту, где на карте обозначен был частокол. Заметив нас,матросы, сторожившие шлюпки, засуетились. "Лиллибуллеро" смолкло. Мывидели, как они спорят друг с другом, очевидно решая, как поступить. Еслибы они дали знать Сильверу, все, вероятно, пошло бы по-другому. Но,очевидно, им было велено не покидать шлюпок ни при каких обстоятельствах.Они спокойно уселись, и один из них снова засвистал "Лиллибуллеро". Берег в этом месте слегка выгибался, образуя нечто вроде небольшогомыса, и я нарочно правил таким образом, чтобы мыс заслонил нас от нашихврагов, прежде чем мы пристанем. Выскочив на берег, я побежал во весь дух,подложив под шляпу шелковый платок, чтобы защитить голову от палящегосолнца. В каждой руке у меня было по заряженному пистолету. Не пробежал я и ста ярдов, как наткнулся на частокол. Прозрачный ключ бил из земли почти на самой вершине небольшого холма.Тут же, вокруг ключа, был построен высокий бревенчатый сруб. В нем моглопоместиться человек сорок. В стенах этой постройки были бойницы для ружей.Вокруг сруба находилось широкое расчищенное пространство, обнесенноечастоколом в шесть футов вышины, без всякой калитки, без единогоотверстия. Сломать его было нелегко, а укрыться за ним от сидящих в срубе- невозможно. Люди, засевшие в срубе, могли бы расстреливать нападающих,как куропаток. Дать им хороших часовых до побольше провизии, и онивыдержат нападение целого полка. Особенно обрадовал меня ручей. Ведь в каюте "Испаньолы" тоже неплохо:много оружия, много боевых припасов, много провизии, много превосходныхвин, но в ней не было воды. Я размышлял об этом, когда вдруг раздался ужасающий предсмертныйвопль. Не впервые я сталкивался со смертью - я служил в войсках герцогаКемберлендского [герцог Кемберлендский - английский полководец, живший всередине XVIII века] и сам получил рану под Фонтенуа [в битве при Фонтенуа(1745), в Бельгии, английские войска потерпели поражение от французов], -но от этого крика сердце мое сжалось. "Погиб Джим Хокинс", - решил я. Много значит быть старым солдатом, но быть доктором значит больше. Внашем деле нельзя терять ни минуты. Я сразу же обдумал все, поспешновернулся на берег и прыгнул в ялик. К счастью, Хантер оказался превосходным гребцом. Мы стремительнопонеслись по проливу. Лодка причалила к борту, и я опять взобрался накорабль. Друзья мои были потрясены. Сквайр сидел белый, как бумага, и -добрый человек! - раздумывал о том, каким опасностям мы подвергаемся из-занего. Один из матросов, сидевших на баке, был тоже бледен и расстроен. - Этот человек, - сказал капитан Смоллетт, кивнув в его сторону, -еще не привык к разбою. Когда он услышал крик, доктор, он чуть не лишилсячувств. Еще немного - и он будет наш. Я рассказал капитану свой план, и мы вместе обсудили его. Старого Редрута мы поставили в коридоре между каютой и баком, дав емуне то три, не то четыре заряженных мушкета и матрац для защиты. Хантерподвел шлюпку к корме, и мы с Джойсом принялись нагружать ее порохом,мушкетами, сухарями, свининой. Затем опустили в нее бочонок с коньяком имой драгоценный ящичек с лекарствами. Тем временем сквайр и капитан вышли на палубу. Капитан вызвал второгобоцмана - начальника оставшихся на корабле матросов. - Мистер Хендс, - сказал он, - нас здесь двое, и у каждого парапистолетов. Тот из вас, кто подаст какой-нибудь сигнал, будет убит. Разбойники растерялись. Затем, пошептавшись, кинулись к переднемусходному тамбуру, собираясь напасть на нас с тыла, но, наткнувшись в узкомпроходе на Редрута с мушкетами, сразу же бросились обратно. Чья-то головавысунулась из люка на палубу. - Вниз, собака! - крикнул капитан. Голова исчезла. Все шестеро, насмерть перепуганные, куда-то забилисьи утихли. Мы с Джойсом нагрузили ялик доверху, бросая все как попало. Потомспустились в него сами через кормовой порт [отверстие в борту] и, гребяизо всех сил, понеслись к берегу. Вторая наша поездка сильно обеспокоила обоих часовых на берегу."Лиллибуллеро" умолкло опять. И прежде чем мы перестали их видеть, обогнувмысок, один из них оставил свою шлюпку и побежал в глубь острова. Я хотелбыло воспользоваться этим и уничтожить их шлюпки, но побоялся, что Сильверсо всей шайкой находится неподалеку и что мы потеряем все, если захотимслишком многого. Мы причалили к прежнему месту и начали перетаскивать груз вукрепление. Тяжело нагруженные, мы донесли наши припасы до форта иперебросили их через частокол. Охранять их поставили Джойса. Он оставалсяодин, но зато ружей у него было не меньше полудюжины. А мы с Хантеромвернулись к лодке и снова взвалили груз на спину. Таким образом, работаябез передышки, мы постепенно перетащили весь груз. Джойс и Хантер осталисьв укреплении, а я, гребя изо всех сил, помчался назад к "Испаньоле". Мы решили еще раз нагрузить ялик. Это было рискованно, но не так ужбезрассудно, как может показаться. Их, конечно, было больше, чем нас, нозато мы были лучше вооружены. Ни у кого из уехавших на берег не быломушкета, и, прежде чем они подошли бы к нам на расстояние пистолетноговыстрела, мы успели бы застрелить по крайней мере шестерых. Сквайр поджидал меня у кормового окна. Он сильно приободрился иповеселел. Схватив брошенный мною конец, он подтянул ялик, и мы сновастали его нагружать свининой, порохом, сухарями. Потом захватили по одномумушкету и по одному кортику для меня, сквайра, Редрута и капитана.Остальное оружие и порох мы выбросили за борт. В проливе было две споловиной сажени глубины, и мы видели, как блестит озаренная солнцем стальна чистом песчаном дне. Начался отлив, и шхуна повернулась вокруг якоря. Около шлюпок наберегу послышались перекликающиеся голоса. Хотя это и доказывало, чтоДжойс и Хантер, которые находились восточнее, еще не замечены, мы все жерешили поторопиться. Редруг покинул свой пост в коридоре и прыгнул в ялик. Мы подвели егок другому борту, чтобы взять капитана Смоллетта. - Ребята, - громко крикнул он, - вы слышите меня? Из бака никто не ответил. - Я обращаюсь к тебе, Абрахам Грей. Молчание. - Грей, - продолжал мистер Смоллетт, повысив голос, - я покидаюкорабль и приказываю тебе следовать за твоим капитаном. Я знаю, что, всущности, ты человек хороший, да и остальные не так уж плохи, какстараются казаться. У меня в руке часы. Даю тебе тридцать секунд на то,чтобы присоединиться ко мне. Наступило молчание. - Иди же, мой друг, - продолжал капитан, - не заставляй нас терятьвремя даром. Ведь каждая секунда промедления грозит смертью и мне, и этимджентльменам. Началась глухая борьба, послышались звуки ударов, и на палубувыскочил Абрахам Грей. Щека его была порезана ножом. Он подбежал ккапитану, как собака, которой свистнул хозяин. - Я с вами, сэр, - сказал он. Они оба спрыгнули в ялик, и мы отчалили. Корабль был покинут. Но до частокола мы еще не добрались.