В Нью-Йорк мы вернулись в среду вечером. К тому времени Марси смогла навести порядок в денверском представительстве, и нам даже удалось еще раз сыграть в снежки. Но ее суперэго восторжествовало. Снова надо было работать. И я даже успел (по телефону) помочь Барри Поллаку на его финишной прямой.
Очередь к такси казалась бесконечной, и мы здорово замерзли. Наконец перед нами возникло нечто, напоминающее помятую консервную банку желтого цвета. Другими словами - типичное нью-йоркское такси.
- В Квинс не еду, - буркнул водитель вместо приветствия.
- Я тоже, - ответил я, дергая искалеченную дверцу, - так что едем на 64-ю, Ист, дом двадцать три.
Мы оба находились внутри. Так что теперь закон обязывал водилу доставить нас по упомянутому адресу.
- Давайте лучше на 86-ю, Ист, пять-ноль-четыре.
Что?! Поразительное предложение исходило от Марси.
- Кто, черт побери, там живет? - спросил я.
- Мы, - улыбнулась она.
- Мы?! - недоумевал я.
- Парень, у тебя что, - поинтересовался таксист, - амнезия?
- А ты кто, - нашелся я, - Вуди Аллен?
- По крайней мере, я помню, где живу, - выдвинул он довод в свое оправдание.
К тому времени остальные таксисты подгоняли нашего - воздух заполонила жуткая какофония из сигналов и ругательств.
- О'кей, так куда? - потребовал он.
- 86-я, Ист, - сказала Марси. И добавила шепотом, что объяснит мне по дороге. Как минимум, это стало для меня сюрпризом.
Военные называют такую территорию ДМЗ - демилитаризованная зона. Марси придумала найти квартиру, которая не принадлежала бы ни ей, ни мне, ни даже нам обоим и была бы чем-то вроде нейтральной территории.
О'кей. В этом был резон. Хватит с нас моей мышиной норы. В любом случае, Марси выдержала испытание ею.
- Ну как? - спросила Марси.
Однозначно, место было великолепное. Хочу сказать, что выглядело оно, точно как на тех образцах на верхних этажах «Биннендейл». Я насмотрелся молодых пар, рассматривающих эти квартиры и мечтающих: «Эх, если б мы могли жить так же».
Марси показала мне гостиную, кухню, выложенную кафелем («Я пойду на кулинарные курсы, Оливер»), ее будущий офис, потом спальню королевских размеров и, в конце концов, главный сюрприз: мой офис.
Да. У нас было два рабочих кабинета: Его и Ее. Наверное, пришлось содрать кожу с целого стада коров, чтобы обить всю мебель в моем кабинете. Повсюду были полки для книг по уголовному праву - сплошь стекло и хромированная сталь. Комбинированное освещение. В общем, тут было все, о чем только можно мечтать.
- Ну как? - переспросила Марси, ожидая хвалебных отзывов.
- Это просто невероятно, - сказал я.
Удивившись, почему чувствую себя, словно мы с Марси актеры и играем сцену по заранее известному сценарию. Написанному ею.
А потом подумав - собственно, какое это имеет значение?..
- Что вы чувствуете?
За время моего отсутствия методы доктора Лондона не претерпели изменений.
- Послушайте, мы оба оплачиваем коммунальные расходы.
Прекрати, Оливер. То, что мы оба платим за квартиру, не говорит о чувствах ничего. Хотя по-настоящему меня беспокоило даже не это.
- Дело не в эгоизме, доктор. А в том, как она... распоряжается нашими жизнями.
Я помолчал, а потом продолжил:
- Послушайте, мне не нужен дизайнер. И романтическое освещение. Как она не понимает, что все это совершенно неважно? Вон, Дженни купила побитую молью мебель, скрипучую кровать и обшарпанный стол - и все это за девяносто семь баксов! Гостями за ужином были исключительно тараканы. Зимой дуло из всех щелей, а по запаху в коридоре мы точно могли сказать, что ели на обед все соседи. В общем, квартирка была та еще!
Я снова замолчал. Затем стал рассказывать дальше:
- Но там мы были счастливы, и все остальное для меня не имело значения. Вернее, иногда, конечно, имело - например, когда сломалась ножка кровати. В тот момент, когда мы с Дженни кувыркались в ней. Ох, и здорово же мы тогда посмеялись!
Я снова запнулся. Оливер, что ты хочешь сказать?
Кажется, я пытаюсь сказать, что мне не нравится новая квартира Марси.
Да, мой новый офис - просто чудо. Но, когда нужно подумать, я возвращаюсь в свой старый полуподвал. Где и сейчас стоят мои книги. Куда до сих пор приходят счета. Куда я ухожу, пока Марси не бывает в городе.
Поскольку остаются считаные дни до Рождества, Марси, как обычно, в отъезде. На сей раз в Чикаго.
И мне очень хреново.
Потому что сегодня вечером мне предстоит плотно поработать, чем я категорически не могу заняться в нашем с Марси домике мечты на 86-й улице. Потому что весь Нью-Йорк сегодня в рождественских украшениях. А я чувствую себя донельзя паршиво - хотя есть целых два места, где я могу побыть в одиночестве. И мне стыдно звонить Филу - только потому, что боюсь признаться в своем одиночестве.
Двенадцатое декабря. Оливер Барретт IV в своем «бомбоубежище» перебирает пыльные фолианты на полках в поиске нужных прецедентов. Тоскуя по времени, которое уже не вернешь.
Если бы работа хотя бы отвлекала меня от раздумий. Но благодаря новоприобретенному умению самоанализа у меня не получается анализировать никакие внешние факторы. Вернее, я просто не могу сосредоточиться. И вместо дела «Майстер против штата Джорджия» изучаю себя.
А на работе в лифте играют рождественские мелодии, а у меня от них рождественская шизофрения.
В этом-то и проблема, доктор. (Это я сам с собой, но, поскольку уважаю свое мнение, обращаюсь к себе «доктор».)
Господь - как глава Суда Небесного - своей властью постановил:
Будь дома на Рождество!
К любым другим его заповедям я могу отнестись легкомысленно, но эту неукоснительно соблюдаю. («Слушай, Барретт, у тебя просто тоска по дому, так что, черт возьми, придумай уже что-нибудь!»)
Но, доктор, в этом-то и вся проблема.
Что есть дом?
(«Дом - это там, где сердце, конечно же. С вас пятьдесят долларов!»)
Благодарю вас, доктор. А если добавлю еще пятьдесят, вы мне ответите на вопрос: где же это мое гребаное сердце?
Это как раз то, чего я иногда не могу понять.
Когда-то я был ребенком. Я любил получать подарки и украшать елку.
Я был мужем и благодаря Дженни агностиком («Оливер, я бы не стала оскорблять Его чувства, говоря «атеист»!») Она приходила домой после обеих своих работ, и мы отмечали праздник вдвоем. Распевая не очень приличные вариации рождественских гимнов.
Что все равно много говорит о том, что такое Рождество. Вместе - значит вместе, и мы всегда были вдвоем в этот вечер.
На дворе полдесятого, осталось всего ничего времени, чтобы все купить к празднику - а я застрял на обочине жизни. Как вы уже поняли, у меня проблема. Праздник уже не отметишь в Крэнстоне, как все последние годы. Фил мне с радостью сообщил, что отправляется в круиз с «теми, кому за сорок» («А вдруг что-то да и получится?»). Ему кажется, что так всем нам будет легче. Но он уплывает, а я остаюсь в сухом доке своих проблем.
Так. Погодите. Приведем ход рассуждения в порядок.
Особняк в Ипсвиче, штат Массачусетс, где живут мои родители, претендует на звание моего дома.
Марси Биннендэйл, с которой мы вместе, когда она находится на расстоянии видимости, считает, что носки для подарков на Рождество нужно вывешивать в квартирке на 86-й улице.
Я хотел быть там, где мне не будет одиноко. Вот только каждый из этих вариантов, как мне казалось, решает мои проблемы только наполовину.
Придумал! Подобный прецедент с половинками уже был! Фамилия судьи, кажется, Соломон. А имя - по-моему, царь. Его судьбоносное решение вполне подходит и мне.
Рождество проведем с Марси.
Но в Ипсвиче, штат Массачусетс.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля!
- Привет, мама.
- Как ты, Оливер?
- Отлично. Как отец?
- Отлично.
- Это замечательно. Я... по поводу... м-м... Рождества, - промямлил я в трубку.
- Надеюсь, на этот раз... - начала мама.
- Да, - немедленно заверил я, - мы будем. Я хочу сказать... м-м... Мам, можно со мной будет кто-то еще? Если... есть лишняя комната.
Я задаю совершенно дурацкие вопросы!
- Да, конечно, дорогой, - заулыбалась мама на том конце провода.
- Из моих друзей, - добавил я.
Прелестно, Оливер. А мама уж было подумала, что ты притащишь своего заклятого врага!
- Ах, - сказала мама, не в силах скрыть эмоций (не говоря уже о любопытстве), - это отлично.
- Она живет за городом, поэтому ей понадобится комната.
- Это отлично, - повторила мама, - это кто-то... кого мы знаем?
Другими словами: из какой она семьи?
- Я не думаю, что стоит из-за этого так суетиться.
Похоже, мне удалось сбить ее с толку.
- Отлично, - снова произнесла она.
- Я приеду утром перед Рождеством - Марси прилетает с Побережья.
- Ох!
С учетом моего прошлого, мама, похоже, не сомневается, что речь может идти и о Тимбукту.
- Хорошо, мы ждем тебя и мисс...
- Нэш. Марси Нэш.
- Мы ждем вас.
Взаимно. Я был рад - даже Лондон подтвердил бы, что вот это уже настоящие эмоции.
