Июнь 1969 года
- Оливер, ты болен.
- Я... что?
- Ты серьезно болен.
Этот ужасающий диагноз прозвучал из уст человека, который вообще-то в медицину пришел довольно поздно. Настолько поздно, что до сегодняшнего дня я думал, что он работает пекарем. И звали его Филипп Кавильери. Когда-то я женился на его дочери. Потом она умерла, но перед смертью взяла с нас обещание присматривать друг за другом. Так что с тех пор я раз в месяц навещал его в Крэнстоне, и тогда мы ходили в боулинг или напивались, закусывая какими-нибудь экзотическими сортами пиццы. Ну, или он приезжал в Нью-Йорк, но и тогда времяпрепровождение проходило примерно по тому же сценарию.
Однако сегодня, вместо того, чтобы, сойдя с поезда, поприветствовать меня какой-нибудь избитой пошлой фразой, он ни с того ни с сего вскричал:
- Оливер, ты болен!
- Неужели, Филипп? И что же, согласно твоему профессиональному мнению, со мной, черт побери, не так?
- Ты до сих пор не женился!
Без лишних слов он повернулся и направился к выходу. Чемоданчик из кожзаменителя раскачивался в его руке.
Залитый лучами утреннего солнца, город из стали и стекла казался почти что дружелюбным. И мы решили прогуляться пару кварталов до моей халупы, которую я шутливо называл своей «холостяцкой квартиркой». На углу 47-й улицы и Парк-авеню Фил вдруг спросил:
- Ну, и как ты проводишь вечера?
- Насыщенно! - ответил я.
- Насыщенно, да? Что ж, это хорошо! С кем?
- С «Полночными всадниками».
- Это что, шпана какая или рок-группа?
- Не угадал. Группа юристов, подрабатывающих волонтерами в Гарлеме.
- И сколько раз в неделю? - нахмурился Филипп.
- Трижды, - сказал я.
Некоторое время мы шли молча. Но на углу 53-й улицы и Парк-авеню Фил снова нарушил тишину:
- Значит, остальные четыре вечера у тебя свободны.
- Ну, у меня много работы в офисе.
- Ах, да, конечно. Работу нужно выполнять. - Что-то Фил не очень сочувственно отнесся к моим откровениям по поводу ужасающей кучи навалившихся дел. Надо, пожалуй, указать на их важность.
- Я очень занят в Вашингтоне. Через месяц слушается дело по Первой поправке. Школьный учитель... - я не успел договорить, как он перебил:
- Да, конечно, учителей надо защищать!
А потом добавил, так, невзначай:
- А с бабами как в твоем Вашингтоне?
- Понятия не имею, - отмахнулся я и зашагал вперед.
На углу 61-й улицы и Парк-авеню Фил Кавильери остановился и заглянул мне в глаза.
- Оливер, черт тебя подери, когда ты собираешься снова запустить свой движок?!
- Не так уж много времени и прошло, - ответил я. А сам подумал: кто-то из великих философов сказал, что время лечит. Сказал бы он еще, сколько времени нужно, чтобы излечиться!
- Два года, - отреагировал Филипп Кавильери.
- Полтора, - поправил я.
- Ах, да... - ответил он, но хрипотца в голосе выдала, что он по-прежнему помнил тот холодный декабрьский день... полтора года назад.
До дома оставался всего квартал, за это время я попытался разрядить атмосферу, вовсю расхваливая квартиру, которую снял после его прошлого визита...
- Это и есть твое жилье?
Фил оглядел квартиру. На лице его появилось столь искреннее удивление, и я даже забеспокоился: что может быть не так? Ведь в то утро я специально пригласил уборщицу, чтобы она навела в доме порядок.
- Как называется этот стиль? - поинтересовался Фил. - Собачья будка-модерн?
- Ну, - замялся я, - потребности у меня довольно скромные...
- Вот что я тебе скажу, Оливер. Крысы у нас в Крэнстоне живут как раз в таких условиях. А некоторые и лучше. И все эти дурацкие книги... Зачем они тебе?
- Это правовая литература, Фил.
- Ага, конечно, - ответил он. - А чтобы развлечься, ты гладишь их корешки, да?
Думаю, вот это уже можно расценивать как вторжение в частную жизнь!
- Слушай, Филипп, это мое дело, чем я занимаюсь, когда остаюсь один!
- Да кто же спорит? Только вот сегодня ты не один. Сегодня вечером ты и я выходим в люди!
- Куда?
- Знаешь, я не для того купил этот модный пиджак - который ты, кстати, даже не похвалил! - чтобы пойти смотреть какой-то дурацкий фильм. И уж тем более заплатил деньги за новую стрижку не для того, чтобы понравиться тебе! Вот что, сегодня мы будем кутить и гулять. И заведем новые знакомства!
- Какие еще знакомства? - прервал я поток изъявлений Фила.
- Как какие? Романтические, конечно же. Так что давай, наряжайся!
- Я и так регулярно хожу в кино, - попытался я возразить.
- Ага, конечно. Слушай, я, конечно, понимаю, что ты собрался получить Нобелевскую премию за свое страдание, но до такого я тебе дойти не дам! Слышишь меня? Не дам!
Казалось, что он вот-вот начнет метать молнии.
- Оливер, сын мой, - превратился Филипп Кавильери в преподобного отца Филиппа. - Я здесь, чтобы спасти твои душу и задницу. Внемли же моим словам. Ты внимаешь?
- Да, отец Филипп. Что же мне надлежит делать? - поддался я.
- Жениться, Оливер.
