- Я им понравилась? - донимала Марси.
- Я бы сказал, ты произвела на них впечатление! - обрадованно произнес я.
Мы выехали на Массачусетскую магистраль. За окном была непроглядная тьма, а на дороге - ни души.
- Ты рад? - спросила она.
Хотя Марси явно ждала бурных изъявлений восторга, я ничего не ответил, отвернувшись и вперив взгляд в пустую трассу.
- Что случилось, Оливер? - наконец произнесла она.
- Ты ведь обхаживала родителей, - процедил я сквозь зубы.
По-моему, эта моя тирада ее очень удивила:
- И что в этом такого?
Я завелся:
- Но зачем, черт побери? Зачем?!
Некоторое время мы ехали молча.
- Потому что я собираюсь за тебя замуж, - ответила Марси.
К счастью, за рулем сидела она, потому что меня подобная прямота буквально оглушила. Хотя Марси не из тех, кто передергивает с деликатностью.
- Может, тогда меня сначала обработаешь?! - рявкнул я.
Мы неслись вперед - под аккомпанемент свиста ветра вместо музыки. Через какое-то время Марси произнесла:
- Мне казалось, мы уже прошли этот этап.
- Эммм, - неопределенно протянул я, подумав, что, если совсем промолчу, это сойдет за знак согласия.
- Ладно, Оливер, где мы с тобой застряли?
- Часах в трех езды от Нью-Йорка.
За Стэнбриджем мы остановились выпить кофе в «ГоДжо».
- Что именно я сделала не так? Скажи, что конкретно? - донимала меня Марси.
Мне хотелось сказать: «Недостаточно».
Но я уже успокоился настолько, чтобы не отпустить никаких язвительных комментариев.
Просто ее прямолинейность выбила меня из колеи. Вот я и не могу придумать нормальный ответ.
- Ну, так чем я тебя достала? - снова спросила она.
Я ответил через пару секунд:
- Не было этого. Забудь, Марси. Просто мы оба устали.
- Оливер, ты на меня злишься. Но уходишь в себя. Может, лучше выговориться?
На сей раз она была права.
- О'кей, - начал я. Мой палец вычерчивал круги на лакированной поверхности стола. - Мы провели две недели друг без друга. Да, мы оба были по уши в делах, но я все время мечтал о встрече с тобой...
- Оливер... - перебила меня Марси.
- Не в плане секса. Мне просто хотелось быть с тобой. Просто посидеть вдвоем...
- А, оставь, - сказала она. - Это была всего лишь рождественская лихорадка в Ипсвиче.
- Не только на этих выходных. Все время, - произнес я.
Марси посмотрела на меня. Голоса я не повышал, но мой тон все равно выдавал всю злость, которая накопилась внутри.
- То есть мы опять говорим о тех моих командировках пару недель назад? - спросила она.
- Нет. Я говорю о десяти тысячах недель, которые у нас впереди.
- Мне казалось, мы потому и были такой хорошей парой, что с пониманием относились к издержкам наших профессий. Разве нет? - удивленно произнесла Марси.
И это было правда так. Но на практике выходило совсем иначе.
- Я бы посмотрел на тебя с твоими «издержками профессии», когда в три часа ночи ты остаешься одна в пустой квартире, - ледяным голосом произнес я.
Мне казалось, сейчас Марси взорвется. Но этого не произошло.
- У меня так было, - вместо этого мягко ответила она, - много раз.
И дотронулась до моей руки.
- Да? И каково это - оставаться одной в обществе гостиничных подушек? - поинтересовался я.
- Хреново.
Если бы это был хоккейный матч, мы с Марси давно бы уже вышли в голевую зону, только вот очков за это никто не давал. Может, на этот раз начать новую игру предложит она?
- Ну, и как ты с этим справляешься? - спросил я.
- Убеждаю себя, что таковы обстоятельства, - спокойным голосом ответила она.
- Марси, ты сама-то веришь в эту чушь?!
Я чувствовал, что в воздухе запахло грозой - сейчас два стиля жизни боролись друг с другом не на жизнь, а на смерть.
- Чего ты хочешь от женщины, Оливер? - спросила Марси.
Фраза прозвучала довольно тактично. Хотя формулировка была та еще.
- Любви, - ответил я.
- То есть чтобы я, твоя жена, зависела от мужа? - уточнила она.
- Меня бы вполне устроило несколько лишних ночей в нашей квартире.
Мне не хотелось философствовать. Или делиться опытом своего брака. В конце концов, Дженни ведь тоже работала.
- Мне казалось, что мы счастливы вместе, - сказала Марси.
- Да. Тогда, когда мы вместе. Но, Марси, любовь - не оптовый склад, ее запасы телефонным звонком не восполнишь!
Похоже, мою тончайшую коммерческую аллегорию она не оценила:
- То есть ты предлагаешь нам теперь нянчиться друг с другом?
- Я не против - если ты нуждаешься во мне, - сказал я.
- Господи боже! Я же только что сказала, что хочу выйти за тебя!
Она выглядела усталой и расстроенной. И в самом деле, не слишком удачный момент для выяснения отношений.
- Пошли, - предложил я.
Расплатился. Мы вышли и двинулись к машине.
- Оливер, - сказала Марси.
- Что? - спросил я.
- Это из-за воспоминаний? Я ведь понравилась твоим родителям. Чего не скажешь о том дне, когда ты привел домой Дженни.
- Нет, - отрезал я. И постарался забыть ее вопрос как можно быстрее.
Надо отдать должное Марси, по натуре она боец.
В течение всего нашего рождественско-новогоднего перемирия я чувствовал, что она внутренне готовится к очередной наступательной кампании. Противником, разумеется, было ее собственное недоверие ко всему миру.
И мое.
Итак, Марси старалась как можно больше оставаться дома, а делами управляла по телефону. Что было совсем непросто в атмосфере новогоднего сумасшествия. Но у нее как-то получалось. Зато вечера мы проводили вместе. Что еще более удивительно, иногда нам даже удавалось побыть вдвоем и днем.
Накануне Нового года Марси перешла в решительное наступление. Мы как раз готовились к вечеринке у Симпсонов (я даже на всякий случай заготовил пару таблеток «Алка-зельцера»). Пока я брился, Марси появилась в зеркале. Надо сказать, с ее приходом отражение однозначно похорошело. Она не стала ходить вокруг да около.
- Ты готов принять новое назначение?
- Какого рода? - осторожно поинтересовался я.
- Как насчет небольшой поездки? В феврале, - улыбнулась Марси.
- Естественно, туда, куда ты решила? - Слишком много сарказма, Оливер, она ведь старается ради тебя.
- Расслабься и постарайся мыслить шире. Да, я должна посетить выставку мод в Гонконге, и...
- Гонконг!
Она поймала меня на удочку - я фанател от всего, что связано с восточной культурой. Так что на моем лице тут же засияла улыбка чеширского кота.
- Врубаешься, друг мой? - продолжала Марси.
- Ты же говоришь, что должна работать, - с подозрением произнес я.
- Просто приехать на выставку - это не работа. Кроме того, всего за неделю до этого будет китайский Новый год. Мы могли бы отметить его вместе. А потом вернуться домой, сделав остановку... скажем, на Гавайях. Что скажешь? - предложила Марси.
- Хорошо, - промямлил я. Но на лице был прямо-таки написан абсолютный восторг. Я еще осторожнее уточнил: - В Гавайях у тебя тоже дела?
- Нет. Разве что кокосы собирать, - подмигнула она.
Вот тебе и программа на Новый год!
- Ну как? - поинтересовалась Марси.
- Нравится. Особенно Гавайи. Тихие пляжи, прогулки под луной... - размечтался я.
- Этакая репетиция медового месяца, - подытожила она.
Звучит интригующе. Интересно, она правда хотела это сказать?
Я не стал поворачиваться лицом к Марси. Вместо этого посмотрел на ее отражение в зеркале.
Зеркало запотело.
От босса я получил не просто разрешение. Он чуть ли не взашей вытолкнул меня из офиса навстречу отпуску!
Нет, конечно, в компании не собирались от меня избавляться.
Просто я не взял ни дня отпуска с тех пор, как устроился в фирму.
Кое-чем, разумеется, придется пожертвовать - в нескольких делах участвовать не смогу. В эту категорию попадают дела двух вашингтонских отказников, где использовался прецедент моего процесса «Уэббер против призывной комиссии». К тому же, рассмотрение дела о сегрегации Конгресс тоже назначил на февраль, и я уже заранее испытывал угрызения совести.
- Боишься, что к твоему возвращению в мире воцарится абсолютная справедливость? - усмехнулся мистер Джонас. - Обещаю придержать несколько образцовых нарушений специально для тебя.
- Благодарю вас, сэр, - ответил я.
- Побудь немного эгоистом, Оливер. Ты это заслужил!
Даже в процессе подготовки к поездке (туристическое представительство Гонконга буквально засыпало меня материалами) я продолжал работать над парой дел у «Полуночных всадников». Потом я собирался поручить их Барри Поллаку, который, кстати, с шиком выиграл «Дело о школьном совете».
- Эй, Марси, расскажи мне про Нанкинский договор[?]! - бросил я.
- Звучит как «микадо»[?], - пожала плечами Марси.
Я просвещал ее за завтраком, обедом, за чисткой зубов... Даже в офис звонил.
- Нанкинский договор - это, как тебе следует знать...
- А мне следует?
- Да. Когда англичане победили в Первой опиумной войне...
- Вау, опиум, - у нее загорелись глаза.
Я проигнорировал ее выходку и продолжил лекцию:
- ...Китаю пришлось отдать англичанам Гонконг.
- Надо же! - сказала Марси.
- Это только начало! - хвастался я.
- Конечно - и теперь воинствующий юрист по фамилии Барретт заставит их вернуть его. Угадала?
В доме стало светлее от ее улыбки.
- Какое домашнее задание у тебя будет на этот раз? - поинтересовался я.
- Я уже не первый год езжу в Гонконг.
- Да? Тогда расскажи, что тебе вспоминается при слове «Гонконг»?
- Орхидеи, - ответила Марси. - Там, конечно, и другие растения потрясающие, но девяносто видов орхидей превосходят их все!
Так, значит, про местную флору мы знаем. Надо же, Марси оказалась миллионером с тонким вкусом.
- Марси, я куплю тебе по одной каждого вида.
- Я удержу тебя от этого.
- Полцарства за то, чтобы ты удержала меня, - улыбнулся я.
Новый год настал, время громко петь «Кунг-фу»!
Я бегал по офису, закрывая папки и пожимая руки. И пританцовывая на бегу: завтра отправляюсь на Восток.
- Не волнуйтесь, - сказала Анита, - я зажгу за вас свечи. Aloha, Оливер.
- Нет, нет, Анита, говорите правильно, - ответил новоиспеченный поклонник китайской культуры по фамилии Барретт. - «Kung hej fat choy».
- Эммм... Вы намекаете, что мне нужно набрать пару кило? - недоуменно произнесла моя секретарша.
- Нет, Анита, - ответил я, - это китайское новогоднее пожелание: «Kung hej fat choy» - «Благополучия и счастья». Пока!
- Пока, везунчик.
И я отправился в путь.
