Боже, раз милостив ты
подними их скорее с колен;
коли это плен
подари ключи от мечты.
Ползёт ядовитым плющом
боязнь проданных стен;
у смерти коса под плащом;
у меня за пазухой тлен;
Кто на коленях - прощён;
кто на паперти - свят;
блажен слепой, и поощрён:
надежды и веры обряд
принимая на душу - крест
(ставя на жизни);
слово «отца» - манифест
в примитивизме
смертного взмах пера,
односторонний ведя диалог
в молитве - просто слова;
если он есть, он жесток,
и дозволяет пир
под выстрелы, на фоне
глаголящих вторя
боже, спаси.
На указательный перст
ткнувший мне в некролог
мой направлен протест:
будь проклят гнилой декалог.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
алебастровый самопал
PoesieЗдесь нет ритма; цензура убита. На битом метре асфальта, Через двойную сплошную формата И рифмы, белым мелом очерчено тело поэта Во мне; вряд ли будут прочитаны кем-то, Немые риффы, с горьким оттенком абсента. Утопился в вине и дыме «Кента» Бред к...
