дожди, и ноет в груди, и
гниющий обед в желудке;
кружится по кругу такси
целые сутки;
заваленный к чёрту рябой горизонт,
нависший рычащей топкой
над прòклятой головой,
горящий зонд;
грунт, расчленённый серпом
однажды, переживает слом:
меж плит кровоточит бетон,
по реке транспортируют кнут,
по проводам — упоротый гон;
вот так вот и живём...
сливается яд прямо в русло реки
по артериям земи, эпоху гниющей;
по артериям спирт разжижает мозги;
кричит прямо в уши, идущей
к чёрту на самое дно, Сплин:
«Спирт по бокалам из рукава!
Спирт по бокалам из рукава!»
горожане устали от пиздежа;
горожане купили бы вилы,
да пуст дырявый карман,
да уязвимы;
да горожане, пожалуй, сами повинны,
бросая свои голоса в чёртову урну;
бросая свои же жизни
в урну;
я не умею писать сатиру
а когда-то писала картины;
а когда-то маскировала смерть;
а когда-то теряла твердь
под ногами, входя в страну Оз;
я когда-то работала в магазине;
а когда-то раскроется зонд
над бедовой моей головой
рычащий и жгучий зонд —
такой вот ебучий прогноз.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
алебастровый самопал
PoetryЗдесь нет ритма; цензура убита. На битом метре асфальта, Через двойную сплошную формата И рифмы, белым мелом очерчено тело поэта Во мне; вряд ли будут прочитаны кем-то, Немые риффы, с горьким оттенком абсента. Утопился в вине и дыме «Кента» Бред к...
