Пасторальные грёзы и кости под ярко-зелёным газоном.
На поперечной меж бойней и промзоной
Матом ругаясь на паркинсона
Какой-то старик,
С тоской оглядываясь назад,
На жизни разбитый бриг,
Семимильными хромает в ад.
Пасторальные грёзы и кости под ярко-зелёным газоном.
Звуки становятся белым фоном,
Серая масса — бессмысленным сонмом.
Страшная притча из дневника
Оживает, и не откачают, смотри:
Падает в пропасть полжизни и, наверняка,
Ловит во тьме последний бэдтрип.
Пасторальные грёзы и кости под ярко-зелёным газоном.
В голове неумолчный гомон:
«Вырежь их всех!», словно
В череп прокрался Омен,
Словно дикий голод
Крови. Бритва. Вены. Холод.
Пасторальные грёзы и кости под ярко-зелёным газоном.
В первой весело бродит солод,
Последняя шепчет эпитафию.
Покинутый богом, покинутый город,
Хрущёвка, бутылки на кафеле.
Пасторальные грёзы и кости под ярко-зелёным газоном.
Сгущает краски эмблема закона
Подлости.
Я выкину в форточку всякую светлую
Полосу.
Ты не смотри, что я вечно сетую,
Подставляя горло полозу.
Они все ещё вето шьют
Белыми нитями по живому.
Я, пожалуй, прикинусь ветошью.
Я, пожалуй, буду снова
И снова сетовать, сжигая перо,
Буду снова и снова
В виршах дразнить [тэ че ка].
А на верши сильных мира сего
Вишневая кос-точ-ка.
21 сентября. 2018
ВЫ ЧИТАЕТЕ
алебастровый самопал
PoesíaЗдесь нет ритма; цензура убита. На битом метре асфальта, Через двойную сплошную формата И рифмы, белым мелом очерчено тело поэта Во мне; вряд ли будут прочитаны кем-то, Немые риффы, с горьким оттенком абсента. Утопился в вине и дыме «Кента» Бред к...
