Проект "1945"

Ёширо Ямаваки

Ёширо Ямаваки

83/ Нагасаки/ 2.2 км

«Атомная бомба убила жертв трижды», - сказал однажды профессор в колледже. Действительно, ядерный взрыв имел три составляющие - жар, ударная волна и радиация – и небывалую способность к убийству масс.

Бомба, что взорвалась в 500 метрах над землей, создала болид диаметром 200-250 метров и погребла под собой десятки тысяч домов и семей. Из-за ударной волны образовался осадок до 70 м/сек – вдвое больше, чем у тайфуна – который мгновенно разрушил дома в радиусе 2 км от эпицентра. Радиация и по сей день действует на выживших, которые борются с раком и другими внутренними заболеваниями.

Мне было 11 лет, когда сбросили бомбу в 2 км от того места, где я жил. В последние годы мне поставили диагноз рака желудка, я перенес операции в 2008 и 2010 году. Атомная бомба также затронула наших детей и внуков.

Можно понять ужасы ядерной войны, посетив музеи атомной бомбежки в Хиросиме и Нагасаки, слушая из первых рук рассказы о выживших хибакуша (жертвы атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки) и читая архивные документы того периода.

Ядерное оружие ни в коем случае нельзя использовать против людей. Однако такие ядерные державы, как США и Россия, владеют запасами более 15000 единиц ядерного оружия. Мало того, благодаря технологическим прорывам создали новый вид бомб, сильнее бомбы Хиросимы более чем в 1000 раз.

Оружие такой мощности должно быть уничтожено с лица земли. Однако в нынешнем политическом состоянии мы всеми силами пытаемся прийти к согласию и еще не реализовали запрет на ядерное оружие. Во многом потому, что ядерные державы игнорируют соглашение.

Я смирился с тем, что ядерное оружие не уничтожат в течение нашей, первого поколения выживших хибакуша, жизни. Я молюсь, чтобы молодое поколение объединилось для существования в мире, свободном от ядерного оружия.

Я никогда не забуду кремацию моего отца. Мы с братьями осторожно положили его почерневшее, опухшее тело на сгоревшее бревно перед фабрикой, где мы нашли его мертвым, и подожгли его. Его лодыжки неуклюже выпирали, пока остальная часть тела была охвачена огнем.

Когда мы вернулись на следующее утро, чтобы собрать прах, то обнаружили, что его тело лишь частично кремировалось. Лишь его запястья, лодыжки и кишки сгорели должным образом. Остальная часть тела оказалась сырой и разлагалась. Я не мог видеть отца таким. «Мы должны оставить его здесь», - убеждал я своих братьев. Наконец, старший брат сдался, предложив, чтобы мы взяли часть его черепа – это связано с обычаем на японских похоронах, на которых члены семьи с палочками ходят вокруг крошечного куска черепа после кремации – и оставили его.

Однако, как только наши палочки коснулись поверхности черепа, тот треснул, как штукатурка, и оттуда вытек наполовину сгоревший мозг. Мы с братьями закричали и убежали, оставив отца. Мы бросили его в наихудшем состоянии.